— Надо же, как ты быстро! И он даже не калека!

Я чуть сквозь землю не провалилась. Ну что ты будешь делать! Вот ведь бестолочь! Хотя чего я от нее хочу? Сама виновата. Спросонок Аллочка соображает даже хуже, чем обычно. Надо было мужика оставить за дверью, а ее быстренько ввести в курс дела. А если бы он сбежал? Ищи его потом по всем этажам!

Потенциальный жених выглядел ненамного лучше невесты. Конечно, лицо у него поумнее, тут, как говорится, что есть, то есть, но вот общий вид какой-то придурковатый. Ну, это ничего, привыкнет. На нее так многие по первости реагируют. Как что-нибудь ляпнет, хоть стой, хоть падай. Особенно спросонья. Зато она хорошенькая, и характер у нее не стервозный. Такие сейчас просто редкость. Так что ее несомненные достоинства, я думаю, в совокупности перевешивают мелкие недостатки.

Сбитый с толку доктор наконец не выдержал:

— А в чем все-таки проблема?

Я-то, слава богу, была не спросонья и грузить мужика нашими проблемами не рискнула. Тут ведь не брачная контора. А ткнула пальцем в болящую и с умным видом сказала, что она лежит уже третий день, а легче ей не становится.

Врач с сомнением покосился на Аллочку:

— А почему вы думаете, что ее проблемы по моему профилю?

— Я не думаю, я знаю, — отрезала я. Разумеется, я жутко разозлилась. Эта дуреха даже глазки не накрасила! Конечно, махнула рукой на свою внешность, она, видите ли, «в больнице, и здесь мое лицо никого не интересует»! Вот и допрыгалась. Вместо того чтобы с удовольствием оказать любезность хорошенькой девушке, мужик не знает, как от нее отделаться!

Прочитав в моем взгляде решимость не выпускать его до тех пор, пока не выполнит свой врачебный долг, доктор со вздохом приступил к осмотру.

— Раздевайтесь.

Аллочка жалобно пискнула.

— А может, я ей просто рубашку подниму? Она лежачая, у нее спина болит, — тут же встряла я.

Осмотром Аллочкиного фасада жених не ограничился — велел мне перевернуть ее на живот. Подружка взвыла, а я с укором посмотрела на врача. Неужели не видит, как девушка мучается? Бревно бесчувственное!

— Ну и чего вы от меня добиваетесь? — холодно осведомилось бесчувственное бревно. — Надеюсь, вы не хотите, чтобы я лечил ей спину?

Да ради бога! Обойдемся! Не хочет спину, пусть лечит что-нибудь другое! И ни в жизнь не поверю, что у Аллочки нет нарушений по его специальности, какой бы она там ни была. Здоровых людей сейчас осталось меньше, чем розовых фламинго.

— Можно подумать, все остальное у нее здоровое! — возмутилась я. И не подумав брякнула, что у подруги куча жалоб.

— Ну и на что она жалуется? Кроме головы? — потихоньку начал сатанеть мужик.

Надо же, от бабки чего только не терпел, каких только гадостей она ему не рассказывала, а на Аллочку взял и окрысился. Да он просто ненормальный, геронтофил какой-то!

— На все! На бессонницу, например! — зашла я с другого бока.

— Ладно, все ясно. Может, она и больная насквозь, — процедил сквозь зубы эскулап, — но по своей специфике я ничего не вижу. Так что, с вашего позволения, я ухожу.

— Подождите! — не сдавалась я. — Может, ей анализы какие-нибудь сдать?

— Сколько угодно. Только мне не морочьте больше голову! Меня ждут люди, которые действительно нуждаются в моей помощи!

Он закрыл за собой дверь палаты, явно с трудом сдержавшись, чтобы не шарахнуть ею со всей силы, а я осталась со взбешенной подругой и собственным неутоленным любопытством.

— Ал, да кто же он все-таки такой?

— Дерматолог, — просветила проснувшаяся храпучая тетка. — Лечит всякие высыпания на коже, пятна, прыщи.

— Не могла на лекарства аллергией отреагировать? — разозлилась я. — Хоть какой-нибудь сыпью покрыться? Когда не надо, от любой пыли чихаешь, о тополином пухе вообще молчу! А сейчас?

— Ну знаешь! — обиделась Алка. — Мне вот только сыпи не хватает! И на что мне сыпью реагировать? Разве что на тебя. Забыла, что меня ничем не лечат?

— Плевать! Все, что не надо, пожалуйста, с тобой приключается запросто. А того, что действительно нужно, не дождешься!

В общем, мы слегка повздорили. И эта дурочка заявила, что у меня на редкость нелепая идея. Что больница — это совсем не то место, где надо устраивать чью бы то ни было личную жизнь. И что теперь, как она надеется, я оставлю ее в покое со своими глупостями.

Ага! Как же! Пусть даже и не мечтает! Я так легко от своих планов не отказываюсь. Просто в следующий раз выбирать претендента буду осторожней. Как? Пока не знаю. А первый блин — он всегда не самый удачный. Главное — сделать правильные выводы и не попасть в ту же яму вторично!

На следующий день я отправилась на повторную разведку. Теперь я не спешила знакомиться с персоналом, сначала наводила справки у больных.

В список кандидатов попали пятеро: кардиолог, стоматолог, невропатолог и пара терапевтов. Все в возрастном диапазоне от тридцати до сорока, все, по слухам, неженатые, обо всех хорошо отзывались как о специалистах, и при этом все, не считая невропатолога, выглядели довольно привлекательно.

Невропатолог давно уже отпраздновал сорокалетие. Он был маловат ростом и прыщеват лицом, но актуальность его профессии для моей подруги вполне компенсировала отсутствие неземной красоты. Лично я с него бы и начала смотрины. Тем более, что поводов для его посещения у Аллочки хватало.

— Не хочу! — взвилась подружка, услыхав про невропатолога. Хотя ни о его внешности, ни о возрасте я даже не успела упомянуть. — Я знаю, я читала, они все психи, общение с помешанными даром не проходит! Не хочу за психа замуж!

Ну надо же! Она, видите ли, читала! Да что она могла читать? Она, кроме журналов по вязанию, ничего и в руки не берет! Там, что ли, психиатрам кости перемывают?!

Поскольку назвать источник своей «достоверной информации» подружка не сподобилась, слушать ее глупости дальше я отказалась. И даже объяснила почему.

— Рыбка моя, да если я не буду указывать названия работ, на которые ссылаюсь, моя диссертация никому не будет нужна, меня просто не допустят к защите! И в жизни то же самое. Или будь любезна подтвердить свою информацию, или тебя будут считать дурой. Или сплетницей! Да так кто угодно может заявить, что читал, будто все школьные учителя придурки почище учеников. Понравится? В общем, не валяй дурака и готовься к посещению специалиста!

— Это как? Пускать пузыри и глупо хихикать? — съехидничала Алка, которой почему-то полегчало. Хотя, как я уже говорила, кроме беглого утреннего врачебного осмотра, никакими процедурами ее не баловали. Как и лекарствами. Давали, правда, витамины. Но я что-то сомневаюсь, что аскорбинка — самое действенное средство при повреждениях спины.

Я промолчала. Зачем человека расстраивать? Думаю, что, если доктор и впрямь специалист, в необходимости оказания Аллочке медицинской помощи он убедится сразу. Нервная, дерганая, чуть что случись, рыдает. Или, наоборот, смеется безо всякого повода. И всего боится: тараканов, мышей, темноты, новых знакомств, приключений, изменений в собственной жизни. В общем, лечить ее и лечить. У невропатолога в первую очередь!

Сама на себя наговаривать Алла отказалась наотрез. И как я ее ни ругала, как ни стыдила, уперлась рогом. Ну и ладно, только пусть потом не обижается!

— А почему вы решили, что ваша подруга нуждается в лечении у невропатолога? — удивилась лечащий врач Аллочки Светлана Николаевна. — Может, вы имеете в виду нейрохирурга?

Вот хирурга нам как раз не надо! Даже нейро. Если Алке что-нибудь отрежут по моей наводке, она мне этого в жизни не простит. Еще окажется, что отрезали по ошибке. Бывает и такое. Я и сама любых операций боюсь до дрожи, опасаюсь, как бы медики по рассеянности что-нибудь внутри не оставили. Зажим какой-нибудь там или пинцет.

Мне когда аппендицит вырезали — понятно, под местным обезболиванием, иначе бы я ничего не запомнила, — я пыталась отследить, сколько чего в меня запихнули и сколько вынули обратно. И все время умоляла медсестричку и молоденького хирурга (у меня было сильное подозрение, что для обоих моя операция была первой) тщательно пересчитывать инвентарь.