– Я призову других жрецов и врачей, Сапат! Я сделаю все, чтобы спасти свою подругу! – решительно заявила Сбекнофру.

– Не стоит, великая госпожа! Ты и так много сделала для моей дочери. Но жрец Ки знает что говорит. Лучше его не найти заклинателя. Он знает древние яды. И если он сказал, что спасения нет, то так и будет. Позволь мне, госпожа, забрать мою дочь в мой дом.

– Конечно, Сапат. Я прикажу рабам отнести Ату в твой дом.

– Я только желаю поговорить с ней, когда она очнется, и затем призову Ки.

– Я приду проститься с моей подругой. И я найду того, кто дал ей яд, Сапат! Я уже догадалась когда она приняла это отравленное зелье. И предназначалось он не ей, а мне. Ата спасла меня.

Сапат ничего не сказал. Его душили слезы….

Менес пал на колени перед принцессой.

– Поднимись, офицер фараона! – приказала Себекнофру. – Сейчас не время падать на колени! Твою женщину отравили. Её убили, Менес.

– Я готов мстить, великая госпожа! Ты только укажи мне кто убийца и будь это сам великий жрец Амона‑Ра, он умрет!

– Ата была отравлена сирийским ядом «огненной змеи». И этот яд предназначался для меня.

– Для тебя, великая госпожа?

– Да. Ата выпила из моей чаши. Мы тогда удалились в беседку, куда нам подали питье. И в тот же час в саду фараона убили служанку сирийку. Ты тогда рассказал мне и Ате про это. Помнишь?

– Еще бы не помнить. Убийство в саду дворца!

– И эти убийства связаны. Аты и рабыни‑сирийки. И яд сирийский.

– Но служанка убита Синухом! Про то все говорят во дворце, великая госпожа! – вскричал Менес.

– Синух невиновен, Менес. Зачем ему убивать Ату и служанку? Синух – архитектор, сын и внук архитектора. Он не знаток ядов. Просто служанку убили его кинжалом. Но его могли у него украсть.

– Синух арестован по приказу фараона!

– Что? – на этот раз вскричала Сбекнофру. – Когда арестован?

– Три дня назад, великая госпожа. И арестовали его за убийство рабыни во дворце фараона.

– Но убить собирались меня, а не Ату. А Синух работает по строительству моего дворца. Ему не нужно избавляться от меня. Где он сейчас?

– В подземельях храма Анубиса…

– Что? И он там три дня? Но его могли просто замучить за это время?! Об этом храме рассказывают страшные вещи!

– Что я могу тебе сказать на это, великая госпожа? Я всего лишь офицер стражи! Но ты не назвала мне имени настоящего убийцы.

– Убийца тот, кто действительно желал моей смерти.

– Но кто мог этого пожелать, госпожа?

– Тот, кто не желает моего замужества. Наш фараон! Аменемхет, узнал, что я могу достаться сыну жреца Себека и решил избавиться от меня. И посоветовал это ему не кто иной, как Урах.

– Сириец? И яд сирийский!

– Вот именно! Но Ата выпила мою чашу и её настигла смерть. Мой сон не был ложью. И судьба существует. Она определяет сроки нашей жизни. Сонхис был не прав.

– Что, госпожа? Я не понял…

– Ничего! Это я так. Я назвала тебя имя подлого убийцы. Сделай так, чтобы Урах умер.

– Он умрет, даже если я после этого поплачусь своей головой.

– Нет, Менес, – остановила его принцесса. – Этого не нужно! Я не желаю, чтобы ты умер! Ты еще будешь мне служить, и мне понадобятся верные люди. Убей его тайно….

Место действия: Город Иттауи, «соединяющий обе земли» – столица Египта. Подземелье в храме Анубиса.

Синух был прикован к стене в подвале страшного храма Анубиса. Здешние жрецы славились умением пытать своих узников с удивительным проворством.

Двое из них в масках шакалов стояли рядом с ним и ждали только приказа от Ураха, доверенного человека самого фараона Верхнего и Нижнего Египта Аменемхета IV.

– Тебе предстоит признаться в убийстве, Синух. И тогда я могу тебе обещать легкую смерть.

– Я должен признаться в том чего не делал, Урах? Я не убивал служанки. Зачем мне её убивать? Я и не знал этой девушки никогда.

– Но почему в её теле был твой нож?

– Я потерял этот кинжал уже больше месяца назад. Обронил его где‑то. И тот, кто убил, нашел его. Вот и все…

– Понимаю. Тот убийца просто подобрал его и им совершил убийство. Так?

– Именно так, Урах! Иначе, зачем бы я стал бросать свой именной кинжал в теле жертвы? Я бы просто забрал его с собой. Ведь я тогда спокойно ушел из дворца.

– Но ты мог просто забыть кинжал в теле. Разве нет? – саркастически ухмыльнулся Урах.

– Я не только архитектор! Я еще и воин. Я не мог забыть кинжал!

– Значит, признать свою вину ты не намерен?

– Я не виноват в том, в чем меня обвинили. Я не совершал убийства во дворце фараона.

– Но под пыткой ты во всем признаешься.

– Как я могу признать то, чего не было, Урах?

– Вот как? Чего не было? Я скажу тебе то, что ты должен признать. И тогда клянусь тебе, что твоя смерть будет легкой.

– Значит, ты решил повесить на меня чужую вину?

– Эй, вы! – обратился Урах к палачам. – Поставьте этого негодяя на шипы. Посмотрим, что он запоет тогда.

Палачи в масках шакалов схватили доску сплошь утыканную острыми бронзовыми шипами. Синух знал, что это такое. Он закрыл глаза, моля богов об одном – не дать боли взять над ним верх.

Но боли не было, когда палачи приблизились к нему, он попал в песчаный смерч и его тело словно пронзили миллионы горячих песчинок….

– Что? – первым опомнился Урах.

– Не знаю, – проговорил один палач. – Такого я еще в своей жизни не видел.

– Тело осужденного пропало, – прошептал второй палач. – Он исчез!

– Но как он мог исчезнуть из этого подземелья? – снова заговорил Урах.

– Может, сам Анубис пожелал забрать его? Ведь это место прямо под храмом Великого Принца Запада!

– Не мели ерунды! – оборвал палача сириец. – Не стал бы бог вмешиваться в такие дела.

– Но тогда где он?

– Может быть, это проделки демонов пустыни? – предположил другой.

– А вот это может быть! – вскричал Урах, который уже думал, как объяснить фараону все произошедшее. – Демоны хитры и могут действовать во зло фараону и его верным слугам.

Палачи ничего не сказали на это. Они были людьми бывалыми и думали, что это произошло потому, что в подземелье привели невиновного. Но говорить про это вслух не решились.

– Вам стоит помалкивать о том, что произошло, – приказал Урах. – Если желаете сохранить свои собственные головы.

Палачи молча склонили головы. Молчать они умели…

Красная пустыня. Синух и дух пустыни Африт.

Смерч закрутил Синуха и он на время лишился чувств, а пришел в себя уже не в подземелье храма Анубиса, а в пустыне и вокруг него был лишь раскаленный песок.

– Где я? – спросил Синух сам себя.

Ответа не было. Он был один и вокруг был только песок.

– Я был в подземелье храма, – снова заговорил человек. – И меня хотели пытать. Этот мерзкий сириец приказал поставить меня на гвозди! И вот я здесь. Кто же это потрудился спасти меня?

На этот раз в ответ раздался голос.

– Ты в пустыне, Синух.

– Что? – человек огляделся. Вокруг никого. – Мне послышался чей‑то голос?

– Нет. Ты действительно можешь слышать мой голос, Синух.

– А кто ты?

– Ты в моих владениях.

Молодой архитектор снова огляделся. Вокруг, по‑прежнему, не было никого.

– Не стоит тебе меня искать, Синух. Я Африт дух пустыни, воплощенный в смерче. И физического тела у меня нет. И я забрал тебя из подземелья по приказу моего господина.

– А кто твой господин? – изумился Синух.

– Ты не знаешь, кто господин Африта? – прозвучал голос. – Я повинуюсь великому господину. И зовут его Сет! И он повелитель Красной пустыни!

– Ты слуга Сета?

– А что здесь удивительного?

– И он существует? – снова спросил Синух.

– Ваше время – страшное время, человек. Вы перестали почитать богов. Вы стали сомневаться в их существовании. И это и есть наивысшая форма непочтения к Высшим. Но бог оказал тебе услугу, не смотря на это.

– Но я в пустыне!

– А разве в пыточном подземелье тебе было хорошо? И разве ты не просил спасти тебя?