Парень, не раздумывая, бросился к тому месту где мелькал огонек. Там могли быть люди, там могла быть и пища. А он так давно не ел горячего, что готов был отдать полжизни за тарелку фасолевого супа! Она снилась ему уже несколько ночей, и он оценил простую радость – просто сесть за стол у себя дома и нормально пообедать.

"Да это не костер! Это домик среди леса! Сторожка лесника не иначе! Вот повезло так повезло".

Парень без особой опаски, стал пробираться к дому. Голод гнал его веред. Приблизившись к хижине, Степан заглянул в окно.

"Обстановка шикарная. Черт побери! Но внутри совсем не лесник! Там бабы! Вот так номер! Две такие девки лежат на кровати. И жратва на столе! Вот что мне сейчас нужно! Войду. А там, будь что будет. Может, хоть накормят перед тем как прикончат".

Он отдернул шкуру, прикрывавшую вход, и переступил порог хижины.

– Простите великодушно, дамочки, – сказал он, улыбаясь, глядя на двух девушек. – Обстоятельства заставили нарушить ваше уединение. Два дня в этом проклятом лесу шатаюсь. Не жрал, ох простите, не ел ничего кроме ягод. Очень хотелось бы немного перекусить.

Ему никто не ответил. Женщины продолжали молча глазеть на него. Обе были в шоке!

– Я, может, на непонятном языке говорю, дамочки? Жрать весьма хочется. Дайте поесть, а затем делайте со мной что хотите. Обещаю, что приставать не стану, если конечно сами про то не попросите.

Вдруг обстановка в хижине стала меняться на глазах. Позолота и шитье замерцали призрачным блеском. Дорогие кубки и блюда, вспыхнув, погасли подобно свечам от дуновения ветра. Вмиг исчезли ковры, покрывала с золотыми цветами, скатерти, обивка. Все стало бледным: и стол, и кровать, и посуда.

Одна из женщин, что поразило парня более всего, вдруг превратилась в старуху. Краски молодости словно оплыли с её лица и бархатистая кожа покрылась отвратительными старческими пятнами и морщинами.

– Что тут у вас происходит? Фокусы да и только. Ты прямо Коперфильд, бабуля. Да что там Коперфильд. Он отдыхает в сравнении с тобой.

– Ты! – злобно зашипела старуха. – Ты разрушил жилище Девы Леса. Теперь дом никогда не вернется в прошлое, и я останусь древней старухой.

– Да я то здесь при чем? – возмутился Степан. – Что я сделал?

– Ты вошел в дом и разрушил заклятие! – старуха подняла руки вверх.

– Я же говорила тебе, что сюда идут! – вскричала молодая девушка. – Силы, что ведут меня не хотят, чтобы я у тебя долго гостила! А ты еще насмехалась надо мной. Я же тебе говорила, что люблю мужчин, – торжествующе произнесла Татьяна.

Старуха опустила руки и медленно сползла с кровати.

– Ты хочешь есть? Сейчас я накормлю тебя. Сейчас, – старуха взяла с полки кувшин.

Затем она вдруг с силой швырнула его об пол и он разлетелся у ног Степана. Среди черепков зашевелились болотные гадюки.

– Стой на месте! Не двигайся! – предупредила парня Таня.

– А что хочет эта бабуля? – спросил Степан.

– Сейчас ты сможешь насытиться, – шипела колдунья.

Татьяна снова увидела на столе свое оружие. Именно там, где она его оставила. Она быстро подскочила к нему, и её рука сжала эфес добротного клинка.

Тонкое лезвие кинжала сверкнуло в воздухе. Старуха захрипела и попыталась вырвать смертоносное жало из шеи. Она обернулась и посмотрела на Таню. Глаза ее пылали ненавистью.

– Злись, злись, старая ведьма! Не вышло, по‑твоему.

– Сунн… – шептала та, и кровавая пена покрывала ее губы, – … отомстит за меня.

И старуха рухнула на пол. Десяток озлобленных рептилий тут же накинулись на ее безжизненное тело.

– Ну, у вас и традиции по встрече гостей. Я ничего плохого не хотел.

– Ты явился как раз вовремя. А то я уже думала, что так и умру в доме Девы Леса. Ты посвящен Белой Силе?

– Нет. Я не тот, кто тебе нужен.

– Но тогда каким образом ты попал сюда? Ведь это далеко от нашего города.

– Я не знаю. Тут происходят такие вещи, что я не удивлюсь ничему. Меня втянули в это дело совершенно случайно.

– Значит ты не посвященный. Посвященный должен знать о своей миссии. Кто ты?

Но ответить он не успел. Мертвое тело ведьмы, оплетенное змеями, вдруг ожило. Она резко вскочила на ноги, и люди увидели перемену, в ней произошедшую. Старухино лицо почернело, челюсти удлинились и из пасти виднелись два клыка, с которых капал яд.

– Сунн мстит, – проговорила она. – Она дала мне силы для мести!

– Я встречу тебя, ведьма! – Таня протянула руку к мечу.

Через секунду клинок, извлеченный из ножен, засверкал в ее руке. Девушка атаковала ведьму. Но та впилась зубами в руку оторопевшего парня. Острые ядовитые зубы глубоко вошли в тело.

Меч снес голову Деве Леса, и она, вырвав клок кожи у Степана, покатилась по полу. Тело рухнуло на пол. Отвратительное зловоние наполнило домик, и ведьма стала на глазах разлагаться.

– Я ранен, – проговорил парень и, сделав шаг в сторону, чтобы не упасть на тело ведьмы, стал медленно оседать.

– Держись, – Таня поддержала его.

– Едва на ногах держусь. Что такое?

– Яд. Она укусила тебя. Здесь должно быть противоядие. Я найду его. Пойдем, я положу тебя на кровать.

– Противоядие? – мерзкий смех старухи заставил их вздрогнуть. – Яд Сунн может излечить только сама Сунн. А я успела его ужалить! И ещё не раз сумею это сделать снова!

Ее голова вдруг стала напоминать паука. Восемь лап, покрытых бурой шерстью полезли прямо из черепа. Во рту появилось не два, а десяток ядовитых зубов.

Девушка подтащила парня к кровати и осторожно уложила на рваные одеяла. Паук попытался ухватить ее за ногу, но она ловко отфутболила его от себя, не дав ядовитым зубам впиться в свою плоть.

– Сунн гневается на тебя, – проговорила голова.

– Плевать мне на Сунн, – девушка прыгнула вперед, и острие ее меча пригвоздило отвратительное насекомое к земляному полу.

– Ты думаешь, победила? – спросила голова.

– Как? Ты еще можешь разевать свой рот, ведьма? Я думала, что заставила тебя навеки умолкнуть.

– Богиня Сунн проклинает тебя! Проклятье богини Сунн!

После этих слов голова ведьмы превратилась в прах. Дева Леса, наконец, умерла. Таня вернулась к кровати.

– Яд Сунн действует быстро, парень. Я не могла и ожидать такого!

– Я и сам чувствую что разваливаюсь, – прошептал он.

Парню было очень плохо. Все тело его в одно мгновение покрылось язвами, кожа стала кусками отваливаться от его тела.

– Проклятие! – спросила она парня. – Потерпи немного.

– Мне крышка, – прошептал он. – Я на части разваливаюсь. Убей меня… пока я не…

– Нет, Я найду противоядие, потерпи.

Татьяна стала смотреть на банки, составленные Девой Леса на полках. Но она делала это больше по инерции, ибо вообще ничего не понимала в этих колдовских символах нарисованных на стенках сосудов. Девушка поняла, что не сможет помочь этому высокому и сильному парню ничем.

– Я найду противоядие! Найду! Потрепи! – снова успокаивала она его. – Потерпи!

– Ты не понимаешь. Я превращаюсь в монстра. Я это чувствую. Во мне что‑то зреет! Прошу убей меня. От этого яда ни что не поможет. Сделай это, прошу.

Таня подняла меч, но ударить не решилась.

– Что ты медлишь, быстрее! Это сейчас вырвется наружу!

Его нос стал сползать вниз, обнажая уродливую язву. Девушка увидела копошащихся там червей. Ее едва не вырвало.

– Прости парень! – выкрикнула она, и лезвие мяча отсекло ему голову. Зараженное ядом Сунн тело, стало быстро разлагаться. Монстр умер, так и не родившись. Девушка, подобрав свою одежду, поспешила покинуть жилище Девы Леса.

Глава 3Замок Сунн

"Замок богини Двух Лунн был создан при участии неведомых колдовских сил, как весь её мир, который трудно было назвать миром реальным. Материя там могла постоянно меняться, не подчиняясь никаким законам физики…"

Из книги "О мире Серебряной Сунн"

Генриха Иститор