– А вы знаете? – удивился командующий.

– Они применяют его с космоитребителей. Наши суда погибают в момент, когда прикрываются силовыми щитами. Они сумели направить энергию наших щитов против нас же!

– Откуда такие сведения? Разве такое возможно?

– Мой линкор давно утратил щиты, и он цел, хоть и сильно поврежден. Крейсер командора Жака "Клото" тоже потерял установки силовых щитов и сражался очень долго. Ту же статистику вы можете получить с вашего бортового компьютера! Чем в лучшем состоянии силовые установки, тем быстрее этот корабль гибнет. Отдаете приказ по эскадрам не использовать щиты. Именно их энергия разрывает наши корабли.

– Черт! А вы правы! Я отдаю приказ….

…. По всем кораблям мелианского флота было передано строжайшее распоряжение: ни при каких обстоятельствах не использовать энергетические щиты для отражения ударов противника…

…Лейтенант Вильнё был перестраховщик, подобно многим на его родной планете: он не прикончил своего бывшего адмирала Гарковица, а лишь арестовал его, заперев барона в шлюзовом отсеке Пятой палубы.

Но Гарковиц не был бы собой, если бы так легко смирился со своей участью. Он понял, что вероломный Луи решил заплатить Кригсу его собственной баронией: это вполне соответствовало духу утремерских монархов, привыкших рассчитываться со своими подчиненными из чужого кармана.

Придумать план спасения для барона не составило труда: Кригс, конечно, твердый орешек, и взять его голыми руками не удастся, но вот воспользоваться его же методом было вполне реально, – если лейтенант Вильнё так любит чины и деньги, то мы превратим его из майоров Утремера в полковника его собственной баронии. Весьма головокружительная карьера для одного дня ожидала этого младшего офицера.

Гарковиц воплотил в жизнь свою затею практически моментально, потратив на переубеждение Вильнё от силы минут пять. Вдвоем они быстро состряпали план дальнейших действий.

Убрать Кригса с капитанского мостика было почти невозможно, поэтому сообщники решили не рисковать своими драгоценными шкурами, а пожертвовать линкором "Кровь баронов". Небольшой, но искусно расположенный заряд уранилитовой бомбы, превратил боевой корабль в груду покореженного металлолома, и лишь флаер, на котором находилось двое людей, сумел избежать его горькой участи.

Флот отколовшихся баронов обратился в бегство сразу после того, как флагман "Кровь баронов" и адмирал Кригс погибли. Теперь эти господа думали не о торжестве человеческой расы во Вселенной, а собственной безопасности и целостности своих бароний. Как теперь они завидовали тем из них, кто остался дома и не принял участия в этой губительной войне….

Адмирала Бальдуэна по‑прежнему сильно беспокоил флот де Лузиньяна, что вот‑вот мог подойти на помощь утремерцам. Лигиец полагал, что только перевес сил может обеспечить ему победу, а для этого была необходима королевская эскадра!

Адмирал с тяжелым сердцем вышел на контакт с Мелией.

– Это адмирал Бальдуэн!

– На связи Принц И‑Лим! – на экране визора возникла золотая маска принца‑минора. – Как успехи, адмирал? Я вижу, что ваши дела идут лучше. Но я знаю, чего вы хотите.

– Да! Я требую ввода в бой королевской эскадры!

– Я уже не раз вам говорил, что это наш последний резерв, адмирал.

– Но пришло время его использовать. Если подойдет флот де Лузиньяна, у нас станет очень жарко. Я уже потерял половину моего флота. И наши потери растут!

– Нужно еще немного продержаться, адмирал. Вам на помощь уже спешат три илинийские эскадры.

– Но это вполовину меньше, чем Девятый флот де Лузиньяна, – ответил лигиец.

– Не беспокойтесь об этом бароне. Он сейчас занят разборками с нашими отдаленными союзниками.

– А они задержат де Лузиньяна? Вы можете мне гарантировать, что он не ударит по нам?

– Оставим гарантии для мирных времен. Мы думаем, как вам помочь.

– Когда же мы увидим результаты ваших размышлений?

– Скоро, очень скоро…

….Дияте повезло: очевидно, противостоявшая ему эскадра получила приказ выйти из боя и отправиться на более ответственный участок. Куда именно – адмирал‑дце мог только гадать.

Какое‑то время Дията пытался следовать за утремерскими кораблями, но в районе системы Пегаса его космоакустики уловили сигнал бедствия, идущий с одной из планет.

Распознав мелианские коды, Дията понял, что там потерпело бедствие одно из судов Первой мобильной эскадры Гамильтона, сражавшейся относительно недавно в этом районе.

Адмирал тотчас же приказал одному из своих фрегатов подобрать мелианских космолетчиков…

…Крейсер тряхнуло. Нет, не слегка, а весьма основательно. Такая болтанка в космосе никому здоровья не добавляла.

Жак отчаянно вцепился в переборку, пытаясь сохранить вертикальное положение. В ту же секунду оглушительно взревели аварийные сирены, оповещая тех, кто ещё не покалечился, что такая перспектива им, в принципе, уготована.

– Ид, что это было? – обратился Жак к своему киборгу, неприметно сидевшему в уголке каюты.

– В нас попали, сэр. Очевидно, это было кумулятивная боеголовка. Возможно с небольшим ядерным зарядом.

– Черт побери! Откуда здесь корабли противника?

– Не знаю, сэр.

Жак выглянул в коридор. Он решил удостовериться, что тот проходим, а не завален трупами врагов и друзей.

Нет! На мостике все было спокойно. Адмирал Дията – стопроцентный дце до кончиков клешней – и Фюро – огромная пирамидальная туша с планеты Кун – мирно распивали какой‑то новый коктейль, а яркие вспышки на обзорном экране воспринимали как праздничный фейерверк по случаю победы.

– Какого черта вы пьянствуете во время битвы? – осведомился Жак, наливая стаканчик и себе.

– Дело дрянь, – ответил Фюро. – Как ты, наверное, почувствовал, в нас случайно угодила утремерская боеголовка. Это произошло потому, что их крейсер‑призрак сумел подойти к нам незаметно. И теперь мы потеряли два маневренных двигателя. У нас осталась лишь три поворотных.

– Ты хочешь сказать, что мы беспомощнее первых космонавтов?

– Примерно так.

– И этот утремерский "призрак" теперь будет на нас постоянно давить?

– Нет.

– Нет? Но почему?

Жак удивился вполне искренне.

– Потому, что и мы не остались в долгу и он больше не "призрак". Он не может работать в режиме невидимки, – вставил слово Дията.

– Вы сумели дать ответный залп?

– Естественно. Наши приборы засекли их корабль и даже определили количество его орудий и их класс. Теперь этот наглец парит рядом с нами.

– Так добейте его. Чего вы ждете?

– Они запросили перемирия и переговоров.

– Это ведь твоя прерогатива, друг Жак? – обратился к плутониту Фюро.

– Вообще‑то это прерогатива адмирала Дияты. Ведь он у нас командует эскадрой, – проговорил Жак, уже чувствуя, что ему поневоле придется вести диалог с противником.

– Да, – подтвердил Дията. – Но я всего лишь командующий одной из эскадр, а ты, если мне не изменяет память, исполнял обязанности личного представителя самого принца‑майора.

– Но я имею только чин командора.

– Сойдет и командор. В такой чертовой неразберихе, среди многих тысяч трупов, что растворились в космосе во время этой битвы, все стало с ног на голову, как говорите вы – гуманоиды. Я, же хоть и адмирал, но не гуманоид.

"Тысяча чертей! Эти дце, похоже, изъясняются прямолинейнее некуда", – подумал Жак. Его внутренние товарищи согласились.

– Понятно, лучшей кандидатуры вы подобрать не смогли.

– Из нас троих ты больше других похож на гуманоида, – резко ответил Фюро. – С такими, как мы, они бы вообще не станут разговаривать.

– А чего они хотят?

– В смысле?

– Я спрашиваю, чего ради, они выкинули белые флаги и просят у нас аудиенции? – едва не вспылил Жак.

– А‑а, – протянул кунукугур. – Ну, это трудно понять.

– И все же?

– Они хотят, чтобы мы вместе с ними приземлились на какой‑то планете, здесь неподалеку, и провели нормальные мирные переговоры.