Императору Византии удалось натравить печенегов на Киев. И они двинулись в набег. Это подтверждает летопись.

Там сказано, что в 968 году, в отсутствие Святослава, на Русскую землю пришли печенеги, которых, без всякого сомнения, подговорили совершить это нападение византийцы. Это были те самые печенеги, что выступали союзниками Святослава в борьбе с Хазарией. Но послы императора убедили кочевых ханов разорвать этот союз. Они мотивировали свои требования тем, что печенегам совсем не выгодно такое усиление русов. Да и ханы не были дураками и понимали чем им грозит не в меру усилившаяся Русь. Киевские земли, земли вятичей, Хазария, Тьмутаракань покоренные Святославом, а также покорная русам Болгария сжимали печенегов со всех сторон. И у них оставался в этом случае единственный сильный союзник – Византия.

Они выступили против Киева, понимая, что основная армия Святослава стоит на Дунае и готовиться в большой войне с империей.

Княгиня Ольга заперлась в Киеве со своими внуками – Ярополком, Олегом и Владимиром. В "Повести временных лет: сказано про это:

"Печенеги же осадили город великою силой: было их вокруг бесчисленное множество, и нельзя было ни выйти из города, ни набрать воды, и изнемогали люди от голода и жажды. Тогда киевляне послали к Святославу гонца со словами: "Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул. Нас же чуть было не взяли печенеги вместе с матерью твоей и детьми. Если не придешь и не защитишь нас, то не миновать нам полона. Неужели не жаль тебе своей отчины, старой матери и детей?" Услышав эти слова, Святослав с дружиною немедленно оседлал коней и вернулся в Киев; приветствовал мать свою и детей и сокрушался о том, что случилось с ними от печенегов. После собрал он воинов, прогнал печенегов в поле, и настал покой в Русской земле".

То есть, судя по словам в летописи, хитрость императора Никифора Фоки удалась. Он сумел выиграть время. Вернее уже не он, а Византийская империя. Ибо встретила она возвращение Святослава уже с новым императором Иоанном Цимисхием.

Печенегов русы отбили быстро, ибо их военная организация не шла ни в какое сравнение с военной организацией киевских князей. Печенеги были кочевниками и воевали также, как до них воевали кочевые скифы и роксоланы.

Их легкие конники неожиданно и стремительно налетали на врага, осыпали их стрелами и так же стремительно уходили в степи. Вражеские воины бесцельно бродили по просторам степей и не могли найти противника, который не желал вступать в открытое большое сражение. И в конце‑концов враги покидали негостеприимные просторы, где царили кочевники, измученные бесконечными переходами, постоянными атаками, жаждой и голодом.

Крепостей печенеги не брали и всегда их обходили. Ибо штурм городов дело в военном отношении весьма непростое, требовавшее длительных тренировок и хорошей подготовки. Киев штурмом они захватить бы не смогли, разве что взяли бы его измором. В летописи сие отмечено "нельзя было ни выйти из города, ни набрать воды, и изнемогали люди от голода и жажды".

Последняя попытка Ольги остановить сына

Далее летописец рассказывает так. Святослав созвал бояр и сказал матери своей:

"Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на Дунае – там середина земли моей, туда стекаются все блага: из Греческой земли – золото, паволоки и вина, различные плоды; из Чехии и из Венгрии – серебро и кони; из Руси же – меха и воск, мед и рабы". Ольга отвечала ему на это: "Видишь – я больна; куда хочешь уйти от меня? Когда похоронишь меня, отправляйся куда захочешь".

Через три дня Ольга умерла, и оплакал ее Святослав вместе с сыновьями своими и похоронил.

О чем повествуют нам эти строчки? Да это же прямое доказательство планов Святослава по созданию империи! Он даже четко определил её будущий стратегический и торговый центр. Именно оттуда он мог править вновь созданным могучим государством. Посмотрите на карту, и все сразу же станет яснее ясного! Ольга же делает последнюю попытку остановить своего сына, но поняв, что этот тщетно, умирает от нервного потрясения!

Н.М. Карамзин писал по этому поводу так:

"По кончине матери своей, Святослав мог уже свободно исполнить свое безрассудное намерение: то есть перенести столицу государства на берега дунайские. Кроме самолюбивых мечтаний завоевателя, Болгария, действительно, могла нравиться ему своим теплым климатом, изобилием плодов и богатством деятельной, удобной торговли с Константинополем; вероятно также, что сие государмство, сопредельное с Империею, превосходило Россию и в гражданском образовании; но для таких выгод долженствовал ли он удалиться от своего отечества, где был, так сказать, корень его силы и могущества? По крайней мере, Святославу надлежало бы овладеть прежде Бесарабиею, Молдавиею и Валахиею, то есть выгнать оттуда печенегов, чтобы непрерывной цепью завоеваний соединить Болгарию с Российскими владениями. Но сей князь излишно надеялся на счастие оружие и на грозное имя победителя козаров". (Цит. по книге Н.М. Карамзина "Об истории государства Российского". М.: Просвещение. 1990. – С. 31–32.).

А вот здесь с Карамзиным можно не согласиться. Разборки с печенегами можно было оставить на потом. Они сами бы упали в рот Святославу в свое время. Да и опасность с их стороны сильно преувеличена летописцами. Никакой серьезной угрозы они более не представляли.

Святослав мог вернуться в Киев совсем не для разборок с печенегами. Можно предположить, что цели его возвращения на Русь были иными. А если он вернулся дабы помешать интригам матери своей и дабы воспрепятствовать распространению христианства в Киеве?

Мне могут возразить:

Это уж слишком смелое предположение, и противоречит оно тому, что было сказано выше.

Но повторю еще раз:

Ольга с христианами могла интриговать против сына! А эти интриги могли привести и к государственному заговору против его власти. И спонсировать сей заговор могли те же византийцы. И тогда историческое предположение может выглядеть вот так:

Историческое предположение:

Вымысел автора, основанный на фактах из прошлого

Константинополь. Год 967.

– Князь варваров сумел заключить союз с болгарами? – спросил император Никифор. – И они пойдут на союз с ним?

– Уже пошли, василевс. Они бояться северного барса больше чем тебя, – произнес проэдр Василий.

Фока вскинул голову, и вперил свой взгляд в лицо евнуха. Но тот не стушевался и глаз не опустил. Император сам опустил голову.

"Проклятый евнух прав, – подумал он про себя. – Я бы на их месте и сам больше боялся русов, чем византийцев. Я больше не могу рассчитывать на армию, как раньше. Знать столицы меня ненавидит, а в гвардии зреют мятежи. Они уже готовы поменять меня на другого. На того, кого укажет пальчик этой красивой сучки из трактира".

– И что ты предлагаешь сделать? – Фока спросил проэдра.

– Нужно послать послов к нашим союзникам в Киеве. Они также опасаются, что действия князя Святослава возымеют совсем не те последствия, на которые он рассчитывает.

– Говори понятнее, что ты предлагаешь, проэдр? – спросил Никифор.

– Архонтесса Ольга – наша союзница. И её старший внук Ярополк христианин. При нем много наших священников, что наставят его на путь истинный.

– Ты хочешь сказать, что они посмеют выступить против Святослава? Не смеши меня, Василий, – засмеялся император. – Да они от одного имени его задрожат!

– Не задрожат, если почувствуют поддержку Византии и получат золото, необходимое для подкупа сторонников. Да и христианская община в Киеве сильна. Пусть наш патриарх призовет их послужить церкви.

– Они не смогут свергнуть Святослава, – возразил Маноил офицер гвардии, имевший чин магистра эквитум.

– Но они смогут отвлечь архонта русов Святослава от империи на некоторое время, – спокойно возразил евнух. – Ибо сейчас мы не готовы встретиться с отрядами варваров. Но решение за тобой, император. Что ты скажешь?