Они только-только встретились, прошла первая ошеломляющая радость, и как раз заговорили о Мифе. Может, это послужило катализатором? Он думал о ней по эту сторону, а она о нём – по ту сторону Прокола? И эта нить прорезала, прорвала тот барьер, что разделяет два мира? Он не знал. Только в тот миг воздух перед ним загорелся, а потом разошелся чёрным крестом – по ту сторону была ночь, залитая лунным сиянием. По ту сторону была Мифа – усталая, измученная. Мифа, которой нужна была его помощь.

– Мифа… – растерянно прошептал он, и ошеломление сменилось радостью и тревогой одновременно, – Мифа! Не сдавайся, Мифа! Борись! Ты слышишь меня?! Ты можешь, ты должна! Мифа! Я жду тебя, брат ждёт тебя, ты должна бороться! Не сдавайся… прошу тебя!!!

Она тоже видела его. Доро понял это по радостному и изумлённому выражению её глаз, но в следующий миг края трещины стали сходиться.

Сердце в груди стукнуло в последний раз и оборвалось, понятие времени-пространства перестало быть существенным. Единственным, что осталось реального – Золотой Змей, призрачным абрисом проступающий по ту сторону мира… и вот теперь эти трое жмутся друг к другу, как будто он – чудовище, готовое каждую секунду их сожрать. Н-да…

Сжав зубы, крепко зажмурившись, он попытался прогнать из памяти воспоминания о тех кратких секундах, когда сознание потекло тягучей струёй лавы – он ощутил себя всесильным, способным сдуть солнце с неба, как пылинку со стола. Но Сила его была вторична – случайно отраженный в зеркале лучик солнца… Кто ж знал, что зеркало окажется столь цепким и утаит этот лучик? Может поэтому его тело само собой решило принять форму Золотого Полоза – и они схватились: две гигантские змеи схватились в смертельном объятии на самой границе двух Миров… Кажется, Хозяина того Мира это очень удивило – фактически, он не принял боя, сбежал. Сбежал, зарастив за собой Прокол, оставив Доро по эту сторону, бессильно биться в недоступный человеческому глазу и чувствам барьер. И постепенно, неестественно-яркий свет, освещающий место схватки погас, Доро вновь осознал себя человеком – Сила утихла, осела где-то в глубинах тела и души. До нового всплеска бурных человеческих эмоций, смывающих всё лишнее, несущественное, словно сор – бурлящим половодьем весенних горных рек.

Ветер разогнал тучи и улёгся спать: с неба ярко и ясно светили холодные и далёкие, колючие звёзды. Прошло совсем немного времени с того момента, как крылан рискованно приземлялся наперекор снежной буре. К горному плато, на котором находился Прокол, стягивались, протяжно курлыча, крыланы. Издалека донёсся мягкий хлопок воздуха – в реальность прорезался куттер. Странно было бы ожидать, что спецслужбами будет незамечена аномальная свистопляска в горах. Наверное, они знают, куда идёт сбежавшая лабораторная крыса… Только не стоит становится у неё на пути. У крысы острые зубы, у крысы острые когти, и она – беспощадна, когда кто-то мешает достичь ей цели.

Выдохнув сквозь сжатые зубы, юноша открыл глаза и поднялся с корточек – больше не обращая внимания на профессора, Тамару Тамиловну и её племянницу. Он должен добраться до плато – как можно быстрее. Им не по пути. Не смотря на то, что сейчас они испытывают к нему страх, и даже, может – омерзение, Доро не собирался рисковать их жизнями. Даже имея возможность жонглировать всеми планетами Солнечной системы, он никогда бы не смог забыть то тепло, что дарили ему эти люди. А значит, решено – он идёт один.

Но, крепко спаяно – не разделишь. Стоило ему сделать шаг, как рядом оказалась Тамара – и в глазах девушки уже не было страха. То ли она с ним справилась, то ли его и не было.

– Идёшь один? – испытывающе заглянула ему в глаза, в самую душу, – И правильно. Это дело личное. Только… послушай меня: времени не осталось. Поверь бывалой путешественнице по иномирью – его нет совсем. Время в том Мире течёт по иному – а относительно нашей реальности, ещё и скачками. Надо спешить – сейчас секунды решают всё. А пешком ты будешь добираться до Прокола несколько часов… Я всё равно полечу туда. С тобой или без тебя. Может, позволишь помочь хотя бы в этом?..

Им не мешали приземлиться. Просто молча наблюдали. Доро, ещё с воздуха оценивая позицию, занятую военными, мысленно присвистнул. На относительно небольшом клочке горного плато разместились два (!) куттера, передвижная лаборатория, несколько крыланов с медицинскими символами на крыльях. Сам Прокол – метрового диаметра пятачок, из которого в небо била метельчатая колонна белого света, был оцеплен солдатами в спецобмундировании. Насколько знал Доро, эти, кажущиеся несерьёзными: легкими и холодными, костюмы могли выдержать абсолютно невероятные перепады температур, попадание почти из любого оружия, ну, кроме ядерной боеголовки, пожалуй. Некоторое, хоть и непродолжительное время, они давали возможность продержаться человеку даже в открытом космосе. Единственный минус – совершенно неподъемная цена. Так что, по наличию подобных мер предосторожности Доро понял, что шкалу опасности от действий Мифы, и собственно – его, просто зашкаливает.

Но им не мешали. Не пытались заговорить или преградить дорогу. После посадки крылана, когда все четверо выбрались из чрева пассажирского салона, цепь военных распалась – разомкнулась полукругом, освобождая проход к колоне. Доро только хмыкнул, покосившись на девушку, шедшую рядом, в то время как Тамара Тамиловна и Степан Никанорыч остались у тёплого бока крылана. Всё верно – это не их бой.

– Работа вашей организации? – негромко поинтересовался юноша у Тамары, имея ввиду, что им не мешают, не пытаются остановить по договорённости.

Но девушка лишь неопределённо дёрнула плечом, и Доро почувствовал мимолётную досаду на себя. Конечно, всё происходящее пишется, всеми доступными средствами – могли бы записывать телепатически – и мысли б записали. Так, для статистики: чтоб потом было в чём копаться.

Но время разговоров кончилось, они поняли это секунду спустя – когда прямо на них из колонны света, спиной вперёд, вылетел человек. Сумев его подхватить, с трудом устояв на ногах, юноша едва удержался от возгласа изумления. Кровь, текущая из раны на голове, искажала черты лица, но не узнать Странника, человека, что так помог ему, Доро не мог. Передавая мужчину с рук на руки подбежавшим медикам, юноша отметил про себя, что рана совсем свежая, вполне возможно, она и является причиной беспамятства Кирилла. И не спросишь ведь, что случилось… Да это было уже и не важно, как несущественным стал и ужас его соплеменников, когда на их глазах юноша вдруг превратился в гигантского змея.

Было невероятно, что нечто столь небольшое, как человек, претерпев ряд метаморфоз, может стать чем-то столь титаническим. Вышколенные пройденной школой, закалённые опытом, сотрудники спецслужб дрогнули – цепочка окружения распалась – и отступили настолько далеко, насколько позволяло плато, укрывшись за валунами. Но никто не покинул место разворачивающегося магического действа: как всегда страх вступил в схватку с любопытством. Тем более что было очевидно: змею не до них. Мгновенье пробыв в неподвижности, свернувшись в тугой клубок, словно собираясь с силами, он вдруг упруго развернулся и мощным стремительным движеньем вклинился в пространство Прокола – исчез. Над плато повисла тишина ожидания…

Мифа потеряла сознание на какие-то жалкие мгновенья, самые важные, самые нужные, в которые и решалась Судьба этого Мира. Силой удара её отбросило к корням старой сосны, возле которой ютилось гнездо Прокола. И неизвестно, что бы было, если б её выбросило в привычный Мир…

Она очнулась в полной тишине: ни рыка, ни злобного карканья – тишина, лишь какое-то слабое сипенье и равномерные, частые удары, сотрясающие почву. Девушке пришлось приложить некоторые усилия, чтобы привстать и осмотреться в поисках источника ударов.

Несмотря на то, что она всем телом чувствовала узловатые корни сосны, её не было и в помине: окружающее вновь исчезло. Змей стягивал, собирал все силы, чтобы победить в этой схватке, и ему уже не было дела до поддерживаемой зрительной иллюзии. Зрение Мифы фокусировалось сначала на далёкой, но чётко различимой «молекулярной» решетке: с ней было что-то не так.