Начались новые смуты. Одни утверждали, что Бельтранеха имеет все права на корону, другие держались того мнения, что после смерти Импотента престол должен перейти к его сестре, донье Исабеле, девушке, наделенной от природы спокойной и твердой волей; вокруг нее сплотились ее сторонники – епископы, аббаты и знатные сеньоры, недовольные королем и его фаворитами.

Наследником арагонской короны был тогда дон Фернандо, носивший титул короля Сицилии. Его отец дон Хуан II был почти слеп, но, несмотря на плохое зрение и старость, проявлял неукротимую энергию, сражаясь с французами в Руссильоне[21] и выступая против Каталонии, почти полностью охваченной мятежом. Вторая жена его всеми силами старалась извести принца Виану, наследника престола, сына дона Хуана от первого брака. Материнская любовь, руководившая ею, довела ее до преступления. Она хотела, чтобы ее сын Фернандо занял место ее пасынка, и не прекращала интриг и козней, пока не свела принца Виану в могилу. Этот печальный принц с романтическими склонностями и судьбой, нежный поэт, окруживший себя певцами и музыкантами, прошел по страницам истории, словно призрак.

Фернандо же с детства был солдатом. Он поздно на‑? учился грамоте, потому что войны, которые вел его отец, не позволяли ему уделять времени учению. В восемь лет он скакал верхом и жил среди солдат. В тринадцать уже числился военачальником. Он сражался против каталонцев, своих наследственных врагов. Вначале он опирался на ременсов[22] – крестьян, которые восстали против феодалов и богачей Барселоны, подняв мятеж, подобный французской Жакерии.[23] Но как только ременсы, опьяненные временным успехом, захотели ввести демократический режим, Фернандо сделался их врагом.

Это был храбрый, расчетливый и хитрый человек, неутомимый воин и в то же время тонкий дипломат: законченный тип абсолютного монарха, который начинал складываться в то время по всей Европе; опирающийся на народ, чтобы подавить знать, а потом, в награду за бескорыстную поддержку, подавляющий этот народ своим деспотизмом.

Кастильцы, сторонники Исабелы, видели в Фернандо самого подходящего мужа для своей будущей королевы. Брак двух этих наследников престолов должен был объединить Кастилию и Арагон и сделать наконец Испанию единой. Кроме того, этот принц, воин с колыбели, очень волевой и дальновидный, был именно тем человеком, в котором нуждалась Исабела, чтобы побороть своих многочисленных противников. Посредником между ними был летописец Алонсо де Паленсия, обращенный еврей.[24]

Этому браку всячески старались помешать друзья Энрике IV, следившие за юными высочествами, чтобы не дать им встретиться. Как Исабела не могла поехать в Арагон, так и Фернандо нелегко было перейти границу Кастилии, не став тотчас же пленником врагов. Наконец они все‑таки поженились, подобно героям романа, благодаря ловкости вечного мятежника, дона Педро Каррильо, архиепископа толедского, самого видного из сторонников Исабелы.[25]

Фернандо пришел в Кастилию окольными дорогами, в одежде погонщика мулов, выдавая себя за слугу четырех кабальеро, которые, в свою очередь, были переодеты купцами. В одном из домов Вальядолида состоялось первое свидание мнимого погонщика и сестры кастильского короля, которая жила в полном одиночестве вдали от двора и поддерживала тайные сношения со своими сторонниками. Так как наследники приходились родственниками друг другу – ведь Фернандо был потомком кастильских королей, для этого брака требовалось папское разрешение, а папа Павел II не давал его, рассчитывая угодить своим отказом двору Энрике IV и королю Португалии, поддерживавшему свою племянницу Бельтранеху. Но препятствия такого рода были не страшны мятежному архиепископу толедскому. Будучи князем церкви, он чрезвычайно вольно обращался с церковными делами и сам подделал папское разрешение на бракосочетание наследников.

Весьма вероятно, что эта чета, которую впоследствии назвали королями‑католиками, знала об этом подлоге: впрочем, возможно также, что об этом плутовстве знал только сам архиепископ Каррильо. Как бы то ни было, донью Исабелу в первый период брачной жизни терзали сомнения; ей казалось, что это не брак, а незаконная связь, так как венчание не было действительным с точки зрения всех требований церкви, и она успокоилась лишь много лет спустя, когда в Испанию явился папский легат, кардинал Родриго де Борджа, будущий папа Александр VI, и привез папское разрешение, узаконившее брак королевы, к тому времени уже родившей дочь. Он привез также красную кардинальскую шапку для дона Педро де Мендосы, бывшего тогда епископом Сигуэнсы и получившего впоследствии звание великого кардинала Испании; в качестве советника королевской четы дон Педро завоевал в конце концов такое положение, что многие называли его третьим правителем.

Архиепископ Каррильо, человек раздражительный и властный, разошелся с принцем и принцессой вскоре после того как обвенчал их. Он обращался с ними так, как будто это были его дети. К моменту вступления в брак они были так бедны, что прелату приходилось оплачивать все их расходы и содержать их в одном из своих дворцов в Алькала де Энарес. Но за это покровительство, ничего ему не стоившее, так как он был одним из самых богатых людей в Испании, он требовал от принца и принцессы полного подчинения, а сам действовал совершенно самостоятельно, не советуясь предварительно с ними, как будто на деле он‑то и был наследником кастильского престола. Супругам было не под силу долго терпеть это тягостное покровительство; архиепископ же не выносил возражений, когда давал советы, и вскоре произошел неизбежный разрыв. Каррильо считал себя непобедимым. Этот брак был делом его рук, следовательно он мог его и разорвать. Стоило ему только захотеть. Высокомерие его дошло до того, что он отказался выслушать объяснения доньи Исабелы, которая хотела найти выход из этого положения. «Я вытащил Исабелику из‑за прялки, где она сидела со своей матерью, – говорил он, – я же ее отправлю назад, пусть опять садится за прялку».

Но Исабела за это время сильно изменилась: это уже не была та робкая девушка, которая прозябала в неизвестности, рядом с полоумной матерью, в кастильском городке, откуда ее вырвали враги ее брата‑короля. К тому же, она могла теперь рассчитывать на Фернандо, с детства привыкшего никого не бояться и бравшегося за самые отчаянные затеи. Так как им нужен был духовный наставник, притом князь церкви, ибо именно такие духовные особы располагали в те времена и властью и деньгами, они заменили своего прежнего покровителя епископом Сигуэнсы, который вскоре стал кардиналом Мендосой. Этот вельможа, владевший огромным состоянием, вел распутную жизнь на светский лад, подобно своему другу Родриго де Борджа, будущему папе, и, подобно ему, имел немало детей, открыто признанных им и носивших кличку «прекрасных грешков кардинала».

Доктор Акоста с интересом думал о том, какие запутанные и темные тропинки нередко ведут в сияющие покои славы. В 1492 году он мог мысленно подвести итог всему хорошему, что сделали король и королева. Они восстановили порядок и, одновременно, добились объединения страны; они довели до конца затянувшееся дело реконкисты, одержав победу над мавританскими властителями Гранады; а между тем начали они с дел, в достаточной мере темных и почти незаконных. Ни король, ни королева не были предназначены к престолу от рождения. Биография Фернандо открывалась смертью принца Вианы, едва ли не убийством, благодаря которому ему досталась корона, предназначенная его сводному брату. Это было делом рук его матери, сам он был еще ребенком, когда произошли все эти события, но, тем не менее, было совершенно ясно, каким путем он пришел к власти.

Отсутствие прав доньи Исабелы на трон для многих было еще более очевидным. При поддержке значительной группы дворянства она незаконно захватила престол, который по наследству безусловно должен был перейти к ее племяннице. Ее королевская власть выросла из постыдной альковной тайны. Ее брат, целиком отдававшийся своим любовным приключениям, имел дочь, и только сторонники Исабелы безоговорочно считали ее незаконной. Другая же часть дворянства после смерти Энрике IV отстаивала на полях сражений права так называемой Бельтранехи. Король португальский Альфонс V поддерживал Бельтранеху как законную наследницу из родственных соображений, а также в надежде получить корону Кастилии, и наконец женился на этой своей племяннице, невзирая на кровное родство и огромную разницу в летах.