— Так, ты проведёшь день с Дагом?

— Сейчас он играет в гольф. Может, позже.

— Гольф? Ого... Прям как из высших слоёв среднего класса.

— Брось. Не все могут быть такими, как ты. И, по крайней мере, он хочет быть со мной.

Оп-па. Но это же Майя. Она никогда не умела расставаться. Предполагалось, что на этой встрече мы по-дружески передадим нашего ребёнка из рук в руки, но она стала для нас ещё одним неловким моментом.

— Майя, он — хороший парень. Не знаю, почему вы ещё не оформили свои отношения официально. Дай бедному парня передохнуть.

— Это ты сейчас пытаешься отмазаться от выплат алиментов на ребёнка?

По крайней мере она ещё шутит. Воспринимаю это, как признак прогресса. Знаю, что для неё было тяжело перейти от лучшего друга к любовнику на одну ночь, затем к супружеской паре, а потом к вот таким отношениям.

Кики уже набросилась на взрослого кота, который, кажется, смирился со своей участью.

— С тобой всё в порядке? — спрашивает Майя.

— Да. Всё хорошо.

— Мне не нравится, что ты одинок.

— Спасибо, но я все дни напролёт провожу в классе, таком маленьком, что там невозможно плюнуть и не попасть в подростка.

— Фу.

Смеюсь.

— Поверь, после целого дня в школе мне больше всего на свете хочется побыть одному, — говорю это и отвожу взгляд. — Я завезу Кики утром, — освобождаю кота и подхватываю малышку.

— Ты собираешься к родителям? — спрашивает Майя.

Кики тычет мне пальцем в нос и хихикает.

— Да. Мне бы хотелось также захватить с собой и Кики, но, может быть, на Пасху.

— Конечно, — говорит она.

Сейчас у нас с Майей хорошие отношения, но ранее у нас тоже были свои взлёты и падения. Хотя мы оба согласны, что все наши заведомо плохие решения стоили того, чтобы появилась Кики. (Это я считаю их плохими, но не уверен, что Майя думает также).

Кики очень похожа на свою мать: яркая загорелая кожа, густые чёрные волосы и огромные, широко расставленные глаза. Я люблю её больше всех на свете. Майя об этом знает. Мы оба участвуем в жизни Кики, возможно, не в одинаковой степени, но в нашем соглашении достаточно ходов, так что я не чувствую себя обделённым.

У моих родителей чуть не остановилось сердце, когда я сделал публичное заявление о своей сексуальной ориентации. Они обсудили со мной то, что и так уже знали, но, думаю, это был просто обман, поспособствовавший пройти нам тот неловкий этап нашей жизни. Потому что, хотя сексуальная ориентация и является частью самоидентификации, вопрос, связанный с половыми взаимоотношениями, никто не отменял. Если я гей и мне интересно, что творится у парней между ног, то моим родителям, хотят они того или нет, пришлось посмотреть правде в глаза.

Так что не удивительно, что они были шокированы и более чем озадачены, узнав про беременность Майи. Когда я объявил о нашем браке, родители пригласили меня на серьёзный разговор на тему «Не делай хреновей то, что уже и так плохо».

Я терпеливо выслушал их доводы, даже обдумал некоторые, но в итоге сделал так, как считал правильным: я женился на Майе. Мы спали вместе только тот один раз. В этом плане мы даже не притворялись настоящими мужей и женой. Мы были друзьями и родителями, для меня, по крайней мере. Не знаю, почему я посчитал, что для нас этого будет достаточно.

Торговый центр оказался заполнен разношерстной толпой. Кики наотрез отказывается даже близко подходить к «человеку в красном костюме». Не хочу её травмировать и заставлять садиться к нему, но опускаюсь на колено проверить, что это не кратковременный приступ трусости. В конце концов, два года ребёнку бывает в жизни только раз.

— Он мне не нравится, — заявляет Кики, выпячивая нижнюю губу. Потом засовывает себе в рот большой палец, и я мягко его вытаскиваю.

— Но он — Санта. Как в кино, помнишь? И Санта хороший. Разве ты не хочешь рассказать ему о кукле, которую хочешь в подарок на Рождество? Тогда его эльфы точно не ошибутся и подарят тебе одну. Ещё ему можно рассказать, что тебе очень нравится Рудольф⁵ и его красный нос. Уверен, он будет рад это услышать.

— Учитель, здравствуйте!

Я поднимаю глаза и вижу одного из своих учеников-девятиклассников. Он держится за руку с незнакомой девочкой и постоянно дёргает головой, отбрасывая в сторону длинную чёлку в стиле раннего Джастина Бибера.

Пытаюсь вспомнить его имя, но это тяжело мне даётся: мы виделись с ним постоянно в другой обстановке. А потом вспоминаю: второй урок алгебры, задний ряд, место в углу.

— Привет, Алекс. Шопинг перед Рождеством?

— Не-а, просто тусуемся.

— Тогда, развлекайтесь! — «И подстригись», — думаю я. Они идут дальше, а я поворачиваюсь к Кики. Она выглядит мрачно и, кажется, немного сонно. — Хочешь, плюшевого медведя? 

Магазин Build-A-Bear⁶ — это какое-то сумасшествие. Впереди нас — стайка девочек 9-12 лет, празднующих день рождения. Так что нам требуется время, чтобы добраться до места назначения. Вместо плюшевого медведя Кики выбирает далматинца и одевает мягкую игрушку в маленькое летнее платьице, украшенное всякими финтифлюшками, не обращая внимание на то, что на улице зима. Возле столика с говорящими игрушками дочь выбирает маленькую коробочку с песней «Кто выпустил собак?» и заливается смехом каждый раз, слыша гав, гав, гав-гав. Закончив, мы распечатываем свидетельство о рождении и направляемся к стойке оплатить покупки. Я выдохся.

— Мистер МакНелис!

— Ким! Не знал, что ты здесь работаешь. — Ким я узнаю сразу. Она — серьёзная ученица, как и Роберт. Кстати, учится в том же классе. Но она отличается особой педантичностью. Раньше мне было интересно, знает ли она, как точно соответствует распространённому стереотипу — азиатка, вежливая и умная девочка. Даже очки на ней в серьёзной тёмной оправе кричат об её амбциозности. Но она работает, и, должен признать, что девушка более гармонична, чем я думал. Как по мне, так она отлично подходит на роль студента, произносящего прощальную речь во время выпуска или, по крайней мере, приветственную речь в начале учебного года.

Я усаживаю Кики на стойку и представляю её.

— Это твоя собачка? — спрашивает Ким Кики, перемещая собаку по стойке так, что юбка одетого на собаку платья с шелестом поднимается и опускается. Кики смеётся и прижимает собаку к себе. — Такая милашка, — говорит Ким, затем обращается ко мне, — она тоже такая милая.

— Спасибо, я тоже так думаю.

Я вытаскиваю бумажник, а Ким собирает переносной домик для игрушечной собаки, которую кстати теперь зовут Спот.

— Я не знала, что вы женаты, — говорит Ким, подвигая ко мне на подпись квитанцию по кредитной карте.

— Разведён.

Возвращаю ей квитанцию и вижу её широко распахнутые глаза:

— О!

Потом она лучезарно улыбается мне, слишком широко, и просит Кики хорошо заботиться о собачке. Мы уходим, и я не могу отделаться от мысли, что что-то упустил.

Думаю, я бы согласился поужинать с Ганнибалом Лектером⁷, если бы это дало мне возможность уйти из дома хотя бы на пару часов.

Занятия в школе закончились и торговый центр теперь переполнен покупателями подарков на Рождество. Если и есть хоть одна вещь, которая нравится Нику, так это большая аудитория.

Мы сливаемся с толпой, он снимает тяжёлые солнцезащитные очки и цепляет их за V-образный вырез своего свитера.

— Я хочу подобрать себе какие-нибудь ботинки, — говорит он, хватая меня за руку.

Его ладонь в моей кажется чужой, и я начинаю подозревать, что это игра на публику. Мы идём и Ник выпячивает грудь вперёд. Меня это раздражает. Он похож на петуха. Сплошное притворство. Как будто он заявляет: «Я — гей. Попробуй зацепить меня!». Но если вдруг кто-то поведётся на его представление, то Ник тут же с визгом маленькой девочки спрячется у меня за спиной и тогда мне придётся защищать его честь. Надеюсь, такой момент никогда не настанет, потому что я не уверен, что захочу это делать.