Но вернеся к ценам. Фунт масла – около 30-ти копеек, сахара – гривенник. Кстати, заметили, что я уже успел перейти на фунты? О привычных килограммах, метры и литрах здесь и понятия не имеют – в ходу всяческие "золотники", "аршины" , "сажени", ну и конечно, фунты с пудами. Причем, фунты оказались не те, что известны мне по английским и американским фильмам. В русском фунте 409 граммов, и равняется он 32-м лотам, или, 96 золотникам. А так же – он составляет одну сороковую часть пуда. Вам уже надоело? А представьте, каково здешним жителям постоянно держать в голове десяток эдаких головоломок!

Поесть в харчевне с экзотическим названием "пырка" (своего рода общедоступные столовки с продажей спиртного и весьма сомнительными нормами чистоты ) можно было и вовсе почти даром: за три копейки – чашка щей из серой капусты, за пять копеек – те же щи, но густо сдобренные постным маслом, а так же жареная или тушеная картошка. Это, конечно, если рискнешь туда зайти, и, тем более, отведать местной снеди. Я бы не рискнул – и вам бы не советовал. О гигиене здесь понятия самые приблизительные. Да и публика…. впрочем, не будем снобами, а лучше припомним наших бомжей и гастарбайтеров. Вот-вот, примерно то же самое, только у каждого второго – борода от самых ушей.

А вообще, если хочшь вкусно перекусить, но не собираешься тратиться на "парижскую кофейню" (вроде той, где мы с отцом нарвались на полубезумного латиниста с ником "Вика-Глист"), можно поискать местный аналог МакДональдса. Называется он "Булочная Филиппова". Этот фастфуд имеет с десяток точек по всему городу, и является именно что фастфудом; по рассказам Николки я понял, что Филиппов первым додумался устроить при пекарне магазинчик и закусочную с выпечкой – и быстро стал лидером здешнего рынка. Вот в его заведениях уже не встретить обтрюханного лоточника с грязными ручищами и в засаленном до потери исходного цвета фартуке; все здесь чисто, прилично и, главное – очень вкусно.

Филипповские сайки (такие овальные белые булочки) славятся на обе столицы, а сам владелец носит гордый титул "поставщика двора Его Императорского Величества". Причем – продукция местного хлебного олигарха отличается весьма доступными ценами. Прогуливаясь по центру Москвы, мы с отцом, интереса ради заглянули в одну его пищеточку. Булочная как булочная – только в дальнеем углу, возле длинных железных ящиков стоит немаленькая толпа , и все жуют местные заменители гамбургеров – пирожки с яйцами, грибами, мясом, изюмом или вареньем.

Публика здесь самая разная – от бедных студентов до пожилых чиновников в дорогих шинелях; от расфранченных дам до бедно одетых теток пролетарского происхождения. Мы с отцом не удержались и тоже взяли по пирожку.

Вы замечали – в последние несколько лет в московских подземных переходах развелось немеряно киосков со "свежей выпечкой", предлагающих широкий ассортимент пирожков и слоек? Довольно, кстати , приличных – хорошая альтернатива кошачьим трубочкам и шаурме из таджикских палаток. Вспомнили? А теперь – забудьте. Попробовав филипповские пирожки я понял, что до сих пор не знал, что из себя представляет это исконное русское лакомство.

Ну, с хлебом насущным, вроде, пока все. О ценах на одежду мы уже получили представление во время визита в ГУМ – ну, в смысле, в Верхниие городские ряды. Аренда четырех комнат (плюс здоровенное нежилое помещение под ними, на которое отец сразу положил глаз) обошлась бы нам в 80 рублей в месяц – по местным меркам это, как выяснилось, очень солидная сумма. Ну и по мелочам: конка – 3 копейки, извозчик – до 5 копеек любой "рейс" в пределах Садового, пообедать в приличном ресторане (не путать с трактирами!) – рубль. При наших средствах можно месяца два ни о чем не думать.

Но что это я все о деньгах да о деньгах? Что, и поговорить больше не о чем? Вот, скажем –отец рассказывал, что большевики после революции снесли в Москве очень много церквей. Ну и в школе, на уроке москвоведения (был такой предмет в начальных классах) тоже шла об этом речь. Потом, правда, кое-что восстановили – например Храм Христа-Спасителя, – но очень мало. Так вот – и понятия не имел, сколько в Москве было раньше церквей! Да, пришлось товарищам постараться, ничего не скажешь…. Пока мы ехали на извозчике от Лубянки до Гороховской, я ннасчитал их десятка три– буквально на каждом углу, в каждом квартале – и ни одной из них я не помнил – к нашему времени почти все эти церкви снесли. И у каждой , на ступеньках – отец сказал "на паперти", бог знает, что это означает, – толпы нищих! Ппричем больше нигде я них не видел, похоже, для местных бомжей церкви играют примерно ту же роль, что для наших – вокзалы.

И, кстати – я расказал Николке от той барышне, которую я героически спас в кофейне, переключив на себя внимание Вики-Глиста. Представьте– он узнал в ней Вареньку Русакову, подругу и одноклассницу своей сестры, Марины! Варенька, оказывается, не раз бывала дома у Овчинниковых, но дружбы с ней у Николки не получилось – мальчик прямо назвал спасенную нами барышню задавакой. Могу понять, почему: Варенька находилась на пороге романтического возраста, и лопоухий Николка, который, к тому же, был на год ее младше, вряд ли мог претендовать на серьезное к себе отношение.

Кстати, Николка удивился, узнав, что мы девочка была в кофейне с матерью. Оказывается – Варенька родом из Ярославля. Ее отец, артиллерийский майор, погиб в 77-м на Шипке, а девочку, как дочь убитого офицера, зачислили в благотворительную московскую гимназию. Впрочем, жила Варенька не при гимназии, а у своих московских родственников. А любопытные здесь порядки –девочкам постарше дозволялось жить в одиночку на частных квартирах; домовладельцам же было предписано следить за нравственным поведением жили?ц и их усердием в учебе. Но, похоже, со своими обязанностями они справляются неважно – гимназические надзирательницы обязаны ежедневно посещать учениц на квартирах и вести с назидательные беседы.

Николенька припомнил, что Марина, будто бы, рассказывала, что мать Вари хлопочет о ее переводе в московский институт благородных девиц – но, пока, без особых успехов. По всему выходило, что женщина в очередной раз приехала в Москву по делам, связанным с хлопотами о дочери, ну и решила побаловать свою ненаглядную Вареньку кофе с эклером. Так, конечно, знала о запрете, но не нашла в себе сил отказать себе в удовольствии. И, если бы не мы с отцом – е ох как аукнулось бы ей это кофе с эклерами! А так – и тебе бесплатный цирк с участием Вики-Глиста и вашего покорного слуги, и тема для сплетен на ближайшие пару дней.

Должен сказать, мне было непросто добиться от Николки подробностей касательно спасенной мною барышни; мальчик был поглощен приедстоящим визитом в 21-й век. Я, разве, еще не рассказывал? Ну как же – мы, все втроем, решили что после прогулки по московским магазинам мальчик отправится с нами, в 2014 год, примерно на пол-дня. Я, правда, не сразу понял, откуда возьмутся эти самые пол-дня – ведь когда подошли к дому на Гороховской, стрелки приближались к 7-ми вечера. Но отец развеял мои сомнения, напомнив, что на нашей стороне, прошло всего-то минут 20. Помните про эффект замедления времени? Так вот, мы, все втроем, провели последние 3 часа на этой стороне портала ; а значит, там, в 21-м веке, время текло в 10 раз медленнее, и мы должны были вернуться в 16:18 с какими-то секундами. И наоборот – стоит нам всем втроем, перебраться на ту сторону, как время в 19-м веке замедлится для нас в 10 раз. А значит, мы смело можем пробыть в 2014-м году 6 часов – и вернуться в 1886-й год всего через 36 минут.

Честно говоря, у меня мозги кипели, когда я пытался представить себе все эти временны?е фокусы. Получается, что каждый раз, когда мы оказываемся по разные стороны портала нам придется учитывать сдвиги времени, которые произошли за тот период, пока мы втроем были на одной из сторон? Выходило, что так; и каждый раз придется скрупулезно высчитывать размеры сдвигов, чтобы не заутаться со сроком очередного рандеву.