В общем, обсуждая эти животрепещущие темы – и Вареньку Русакову, и хроно-парадоксы, мы, не спеша, подошли к дому на Гороховской. И совсем, было, собрались уходить в портал – но тут Николка заявил, что должен забежать домой и переодется , а заодно и избавиться от тяжеленного ранца. Мы хотели пойти вслед за мальчиком во двор, но тут отец остановился – не стоило лишнний раз попадаться на глаза Фомичу, да еще и привлекать его внимание загадочным исчезновением.

Так что мы договорились, что будем ждать Николку на той стороне портала. Уточнили, что встретим его возле самого портала через полчаса – и прямо с улицы ушли в свой 21-й век.

Яша проводил отца с сыном от кофейни Жоржа до самой Гороховской– для этого, правда, пришлось ловить "ваньку". Получив от седока команду "ехать вон за той пролеткой", кучер заартачился и заломил сверх обычной платы гривенник. Яша не стал торговаться – экипаж с Олегом Ивановичем и Ваней скрывался за поворотом, и юноша не хотел терять объекты слежки из виду.

Поездка оказалась недолгой – пролетка, за которыми следил Яша, доехала только до Гороховской улицы. Там седоки отпустили извозчика и, пятью минутами позже, встретились с мальчишкой-гимназистом, на вид – лет 13-ти. Яша, конечно, не знал его, но не сомневался, что мальчик учится где-то неподалеку: с какой стати гимназисту с тяжеленным ранцем, расхаживать по городу, удаляясь сверх необходимого от своей гимназии или дома? Дядя Ройзман строго-настрого наказал проследить за странными посетителями и выяснить, где они живут; так что личность незнакомого гимназиста Яшу не слишком заинтересовала. Беззаботно помахивая подобранным прутиком, он следовал за двумя – нет, уже тремя, – подопечными по Гороховской, в сторону Межевого института.

Старый Ройзман не зря послал за необычными посетителями именно Яшу. При магазине служили еще двое его племянников, но именно Яша не раз выполнял разные щекотливые задания, демонстрируя каждый раз острый ум и хватку. Ройзману случалось давать шустрому племяннику поручения, связанные с делами других его знакомых, входящих, как и сам часовщик, в еврейскую общину Москвы. Юноша охотно почитывал детективные повести господина Ашхарумова, а романы Животова "Макарка-душегуб" и "Фабричная рота" и вовсе зачитал до дыр. Яков заслуженно гордился своей наблюдательностью, и был поражен, когда мужчина и продросток, за которыми он наблюдал, пропали буквально посреди улицы. Яша только на мгновение отвернулся, бросив взгляд на другую сторону Гороховской – а интересующая его парочка исчезла, как сквозь землю провалилась! Причем гимназист остался – но тут же скрылся в подворотне дома, возле которого произошло нееобъяснимое исчезновение.

Примерно четверть часа посланец часовщика пытался найти подопечных в окрестных переулках, пока не осознал бессмысленность этого занятия. Оставалось выяснить хотя бы личность давешнего гимназист а, а уж потом, несолоно хлебавши, возвращаться к дяде.

Глава четырнадцатая

Поездка в гости к Ване обернулась для Николеньки волшебным путешествием. Несмотря на 7 часов вечера, пробок почти не было, и дорога заняла не так много времени. Можно было бы добраться и быстрее – но Олег Иванович специально выбрал долгий и неудобный путь через центр, по Бульварному, потом через Китай-Город, мимо Лубянки и далее – через Охотный ряд, по большому Каменному мосту, на Комсомольский проспект, и домой, к Университету. Мужчина хотел дать Николеньке возможность увидеть знакомые здания и очертания улиц, полагая, что так ему будет хотя бы немного проще освоиться.

Мальчик всю дорогу не отлипал от окна машины. Сказать, что он был потрясен, стало бы серьезным преуменьшением: машины, высоченные дома, высящаяся на горизонте громада Москва-Сити, полицейский вертолет, низко прошедший над крышами домов… И люди – в необычных, ярких обеждах, женщины, почти раздетые, с точки зрения Николеньки – от ним мальчик поначалу смущенно отводил взгляд; вывески, реклама, и снова – машины, машины, машины…

Кое-что мальчику и не понравилось. Еще в первый, нечаянный визит в 21 век, он был неприятно поражен скверным, воздухом, в которм был разлит какой-то резкий химический запах, а, главное – непрерывным шумом,раздающимся всех сторон. Но мальчик еще не представлял, что ждало его, когда он окажется в машине, неторопливо ползущей по московским улицам! Шум двигателей, гудки, рев музыки из открытых по случаю теплой погоды окон автомобилей. И запах – ужасный, тяжелый, вызывающий неприятное першение в горле. "Смог" – как назвал его Олег Иванович.

Но все это меркло перед вызывающим восторг великолепием будщего, перед буйством красок, перед поразительными техническими приспособлениями, широкими проспектами, подобных которым Николка не видел и в Петербурге. Проспекты были запружены непрерывными потоками автомобилей , по тротуарам двигались сплошные толпы– столько людей сразу мальчик не видел даже в центре Москвы, на престольные праздники. Со всех сторон в глаза Николки упрямо лезли громадные, пестро раскрашенные щиты; в глазах рябило от непонятных надписей . И свет, повсюду свет – разноцветные вспышки, блики, полосы, зигзаги… Николенька ощутил нечто вроде облегчения, когда машина въехала в тенистый, густо заросший деревьями двор.

Каждый шаг оборачивался для Николеньки открытиями. Вот – стайка подростков на необычайно ярких велосипедах; вот – двое других на удивительных коньках с колесиками вместо лезвий, и каких-то странных досках, тоже на колесном ходу. Потом – подъем на седьмой этаж в кабинке с волшебными, открывающимися дверями и мигающими зелеными огоньками кнопками с номерами этажей.

А вот квартира, где обитали Олег Иванович с Ваней, удивила Николеньку скорее своими скромными размерами – всего три небольшие комнаты. По меркам того, к чему привык мальчик, жили здесь тесно. Впрочем, подумав, Николенька понял, что это, пожалуй, что неизбежно: на улицах столько людей, надо же им всем где-то жить? А когда Ваня назвал ему совершенно невозможную численность населения Москвы – 12 миллионов человек – Николенька и вовсе решил, что такая квартира, наверное, считается даже просторной.

Следующие три с половиной часа Николенька и Ваня провели в интернете и у телевизора. Лишь к 5-ти часам дня гимназист с трудом оторвался от этих чудес 21 века . Олег Иванович предложил сделать небольшой перерыв, выбраться в город и приобрести для Николеньки подобающий гардероб.

Николенька, которому случалось бывать в крупных московских магазинах – например, в Пассаже или в тех же Верхних городских рядах, – был буквально раздавлен великолепием, чудесами и масштабами торгового центра "Колизей". Он даже вопросы задавать перестал – только смотрел вокруг восхищенными глазами, уже не пытаясь понять что-нибудь; предел восприимчивости на сегодня был явно превышен. Олег Иванович, видимо, этот момент уловил – и по-быстрому свернул экскурсию, напомнив, что пора возвращать Николеньку в его время.

А сам гимназист был уже настолько переполнен впечатлениями, что даже перестал в глядеть в окно машины; он только делал вид, что слушает очередные пояснения Вани, да листал прихваченный в качестве сувенира рекламный буклет "Спортмастера". Собственно, дай Николеньке волю, он много что прихватил бы с собой из будущего – но Олег Иванович проявил твердость, убедив мальчиков пока не рисковать без необходимости. Впрочем, пару весьма полезных сувениров Николенька все же вез с собой, в 1886 год. Ваня подарил гимназисту тонкую пластинку простейшего калькулятора "citizen" на солнечной батарее, объяснив наскоро, как им пользоваться. Кроме того, в кармане у гимназиста лежал перцовый баллончик – близнец того, знакомства с которым так сча?стливо избежал грубый дворник Фомич. Впрочем, Николенька был настолько перегружен информацией, что не думал ни о завтрашнем дне, ни, тем более, о дядином дворнике. Не стоит забывать : день для наших героев растянулся, благодаря хитрым свойствам временно?го портала – так что они были на ногах уже не меньше 16-ти часов. И каких часов! Николка, да и Ваня тоже, мечтали об одном – вернуться домой и немедленно повалиться на кровать.