- Ты думаешь, что кто-то постарался, чтобы это выглядело самоубийством.

- Это только одна из возможностей, - сказал он, напоминая самому себе. Рид почесал затылок. - Но мы узнаем больше, получив отчет о вскрытии и результаты анализов с места преступления. Я полагаю, что какие-то улики укажут на жену. У нее были средство, мотив и возможность, и она не может предоставить даже какое-то подобие алиби.

- Не уверена, что ты дал ей такую возможность.

- Я спросил ее, где она провела прошлую ночь, а она сказала, что не дома. Вот и всё.

- Ты не стал расспрашивать.

- Мы не были уверены в том, что это убийство.

- Мы и сейчас в этом не уверены.

- Но мы знаем, что жили они раздельно, что была другая женщина, он хотел развода и денег жены. И он подал иск против нее, обвиняя в смерти ребенка. Сосед видел ее машину неподалеку.

-Рид, я слышу в твоем голосе «но», - заметила Сильвия.

Он поднял авторучку и, размышляя, щелкнул.

- Но только круглый болван оставил бы столько улик на месте преступления. А она не показалась мне глупой.

- Может, она запаниковала. Не собиралась его убивать, а потом поспешно удалилась.

- Не собиралась его убивать? Порезав ему запястья? Случайность, это когда пушка нечаянно стреляет в процессе драки. Ты видела руки этого человека? Кто бы их ни резал - а я не исключаю самого Джоша – он намеревался убить его, - прищурившись, Рид посмотрел на напарницу. - Есть что-то неправильное во всем этом.

- Что-то? Да тут ничего нормального нет, - ответила Сильвия, достав из кармана пейджер. Нахмурившись, посмотрела на экран и пошла к двери. - В этом деле все ощущается неправильным. Пока. Но это изменится. Мы всё выясним.

- Ты так думаешь?

Она посмотрела через плечо и улыбнулась:

- Ага, блин.

* * *

- Какая жалость, - саркастично пробурчала Шугар Бискейн с самодовольной улыбкой, слушая новости. Она сняла джинсы и трусики.

- Еще один ублюдок склеил ласты, - она отбросила ногой потертые джинсы «Левайс» в угол спальни и надела красные трусики «танга» и короткие шортики, едва прикрывающие задницу. Репортер всё говорил и говорил о Джоше Бандо, словно тот был своего рода богом Саванны. Ну да, конечно. Взболтав остатки выпивки в стакане, она почувствовала легкое головокружение. Вероятно, от водки, а на то, что еще одна свинья Монтгомери сдохла, ей было наплевать. И Бандо был худшим из них: влез в семью, старался добраться до денег. Вот дерьмо. Она подняла стакан в насмешливом тосте:

- Наслаждайся адом, ты, больной сукин сын.

Вентилятор гонял горячий воздух из основной спальни в гостевую, издавая такой громкий шум, что она едва могла слышать телевизор, на экране которого появилась фотография семьи Бандо на ежегодном балу полицейских. Красивый мерзавец. Чертовски сексуальный. «Да, и мертвее не бывает». Она почувствовала радость при этой мысли, глядя на экран.

Одетый в дизайнерский черный смокинг и рубашку, к которой можно было не надевать галстук, Бандо держал в одной руке стакан, сексуально улыбаясь в камеру. Черт, как он обожал свет софитов. И многие женщины Саванны считали эту улыбку неотразимой. Шугар же считала его воплощением зла.

Она налила себе еще. Почувствовала, как холодная водка спускается по пищеводу, чтобы ударить по желудку огненным взрывом. Женщина содрогнулась, вспоминая то время, когда услышала по новостям, что Кейтлин Монтгомери вышла замуж за этот мешок с дерьмом. И всё потому, что Кейтлин оказалась достаточно наивной и глупой, чтобы забеременеть. И как такое случается в нынешнее время?

Пойди, догадайся.

Любая женщина, не исключая и ее саму, посчитала бы Бандо достаточно сексуальным, чтобы поваляться с ним на сене - Шугар не могла этого не признать - но выйти за него могла только дуреха. Независимо от того, беременная или нет. Привязав себя к такому придурку, надо ждать наплыва неприятностей. И Кейтлин хорошенько хлебнула. Не то, чтобы Шугар было до этого дело. Она всегда считала, что умом Кейтлин не блещет. Она унаследовала изумительную красоту, а вот ума-разума ей немного досталось.

Обладая гладкой, белой, как у красавиц южанок кожей, пухлыми губами и огромными карими глазами, Кейтлин была высокой и атлетически сложенной, к тому же могла похвастаться большими сиськами. Замечательными сиськами. Шугар всегда замечала грудь, не потому, что ее привлекали женщины, а потому что она всегда выискивала соперниц. Все женщины, даже из богатых слоев общества, были ее соперницами.

Особенно родственницы.

На экране появилось другое фото: Джош Бандо с женой и дочерью. Малышке тут где-то полтора годика или около того. Казалось, что это идеальная семья, хотя улыбалась Кейтлин натянуто, словно позируя рядом с мужем для семейного портрета.

- Идеальная, черт возьми, - скривилась Шугар, заглатывая остаток водки и вгрызаясь в кусочек льда. Она залезла рукой во второй ящик комода и выудила оттуда приличный топ на бретельках. Натянула его через голову и разгладила складки, чтобы он обтягивал ее фигуру.

Репортер что-то говорил о подозрительных обстоятельствах смерти Бандо, когда она услышала шум мотора. На подъездную дорожку, судя по звукам, заехал грузовик. Кто, черт возьми, сюда приперся? Застонав про себя, она подумала, что, скорее всего, это ее братец решил заглянуть. Она не хотела сейчас иметь дела с Дики Рэем.

Женщина отключила старенький телевизор с плохим сигналом, и прошла в гостиную своего передвижного дома, где открыла настежь входную дверь до того, как ее братец успел забарабанить по ней.

Ее собака, наполовину питбуль, наполовину лабрадор, и на сто процентов сука, села возле ног хозяйки и тихо зарычала.

- Доброго утречка, - поздоровался Дики, с опаской поглядывая на Цезарину. Собаке он не нравился. Никогда. Значит, у той был хороший вкус.

- Уже почти семь вечера и я опаздываю на работу. У меня дела, - напомнила ему Шугар, выразительно посматривая на часы, и жалея, что впустила его. Оказавшись на старом диване, Дики Рэй обычно оставался на нем, часами просматривая спортивные каналы. И раз уже он оказывался внутри, то только ломом можно было его выгнать. Он был неплохим малым. Просто чертовски ленивым.

- Ты называешь то, чем занимаешься, работой?

- Это легальная работа, - ответила она. Брат даже не вздрогнул. Для него получать пособие - почти то же самое, что работать. - Я оказываю услуги.

Дики Рэй фыркнул:

- Значит, возбуждать слюнявых, пьяных неудачников теперь называется «оказанием услуг»?

- Я танцую.

- Без одежды. Взгляни правде в глаза, Шугар, ты – стриптизерша. Вот и всё. Называй, как хочешь, но ты просто трясешь своими сиськами и задницей, чтобы парни в зале захотели кончить.

- Это их проблема.

- Они так не думают.

- И я тоже. Давай сменим тему.

Она ненавидела, когда Дики Рэй сердился, или как мама говорила «на него находило». Он определенно сейчас проходил такой период, играя у нее на нервах, заставляя обсуждать ее работу и то, как она зарабатывала деньги. Она не гордилась тем, что делала, только тем, как делала. Она была хороша в своем деле и находилась в отличной физической форме, а когда она соберет достаточно денег, или когда наложит лапы на обещанное наследство, то всё бросит, вернется в школу, выучится компьютерной грамоте и станет работать секретарем в большой корпорации. Но пока деваться ей было некуда.

- Слышала про Бандо? – спросил Дики Рэй, заходя на кухню, открывая буфет и вынимая оттуда полупустую коробку сырных палочек.

- Я только что посмотрела новости.

- Вот досада, - Дики сунул в рот горсть палочек. Он мог стать симпатичным, если бы избавился от пивного брюшка и засаленных волос, свисающих до плеч. Он коротко подстригал волосы по бокам, но позволял своим блондинистым кудряшкам падать свободно, вероятно в надежде, что другие не заметят, что он начал лысеть. Чтобы совсем решить проблему, он всегда носил бейсболку, натянув ее на глаза. Край кепки почти касался верха авиаторских темных очков, которые он никогда не снимал. Вероятно, чтобы скрыть покрасневшие глаза. Дики любил кутежи, алкоголь и кокаин, когда мог до него добраться. Его эспаньолка была неаккуратно пострижена.