У человека со шлангом был виноватый вид. Он явно уже сталкивался с такими вещами во время других «грязных» игр. Но тогда было гораздо теплее.

— Стоять можете?

— Если бы она могла стоять, я не принес бы ее на руках.

— Тогда как я смогу смыть с нее грязь?

Испытывая раздражение оттого, что говорили о ней, но к ней не обращались, Бо сжала зубы и крепилась, чтобы не наговорить лишнего и не ухудшить дело. Она попыталась выскользнуть из рук Митча, но он держал ее крепко.

— Пусти меня, Митч. Я смогу простоять на одной ноге достаточно долго, чтобы можно было смыть грязь.

Митч посмотрел на нее сверху и покачал головой, затем обратился к человеку со шлангом:

— Просто окати из шланга нас обоих.

— Ты действительно хочешь?..

— Да, черт побери. Действуй. Ей нужна помощь.

Мужчина неуверенно кивнул и пожал плечами:

— Ладно, пожалуйста.

Под струей воды Митч стоял неподвижно, как камень, сохраняя полное хладнокровие, а вот Бо не выдержала. Когда на нее хлынула холодная вода, она завизжала, и Митч крепче прижал ее к себе, стараясь согреть и успокоить.

— Мне очень жаль, — сказал человек со шлангом.

— Все же не так, как мне, — парировала Бо, клацая зубами.

Наконец холодный душ кончился, и Митч смог крепче прижать к себе Бо. Осознание этого согрело ее сердце, но не тело. Однако ощущение теплой груди Митча почти примирило Бо с ледяной водой. Митч согревал ее голые руки, затем наклонился и поцеловал. Он поцеловал ее, продолжая держать на руках, перед Богом и людьми, перед всеми, кто находился рядом с площадкой, на которой играла команда 37-го канала.

Кровь прилила к щекам Бо. Хотя она по-прежнему страдала от холода, ей стало удивительно хорошо. Она слабо улыбнулась:

— Нам пора к нашей мегере.

Митч взял ее поудобнее и кивнул рабочему:

— Мы пошли.

Парень помахал им рукой, и Бо в ответ подняла свою голую руку.

Они уже приближались к парковке, когда Бо спохватилась, что они прошли мимо медицинского пункта.

— Куда это мы идем?

— Туда, где медики заботятся о своих пациентах, а не только о своей сверкающей белизной униформе, — ответил Митч. — Ледяной душ вернул мне способность соображать. Она нам не нужна, — сказал он, кивнув в сторону медсестры.

Бо посмотрела туда, где с кислым видом стояла медсестра, и промолчала.

Приемная клиники неотложной помощи была почти пуста, и это обнадеживало больше, чем все остальное. Митч осторожно опустил Бо на один из пластиковых стульев и подошел к столу регистраторши. Женщина не стала ждать объяснений, просто спросила, как зовут пострадавшую и на что она жалуется, после чего вручила Митчу бланк с вопросами и подставку для его заполнения.

Мысленно проклиная необходимость заполнять форму, Митч возвратился к Бо и взялся за ручку, прикрепленную к подставке. Прежде чем он успел написать что-нибудь, отходившая куда-то женщина вернулась. Она окончательно завоевала симпатию Митча, когда оказалось, что она принесла отливающее металлическим блеском термоодеяло, в которое укутала Бо, подоткнув его со всех сторон. Митч не был уверен, что они попали к хорошему врачу, но заботливые и профессиональные действия медсестры рассеяли его сомнения.

— Врач примет вас, как только освободится, — сказала она Бо. — Как насчет чашечки чего-нибудь горячего, чтобы согреться?

Благодарного взгляда Бо оказалось достаточно, и женщина исчезла так же быстро, как появилась.

Голубоватый оттенок губ Бо пугал Митча, он тщательнее подоткнул вокруг нее одеяло.

— Надеюсь, у них здесь не такие порядки, как в военных госпиталях, где все спешат и приходится ждать и ждать? — Он повертел в руках бланк. — Поможешь мне с этим справиться?

Бо выпростала руку из-под одеяла.

— Давай я все сделаю сама. У меня получится быстрее. — Но дрожащая рука свидетельствовала об обратном.

Митч накрыл руку Бо своей ладонью, а потом легонько подтолкнул обратно под одеяло. Пальцы у Бо были холодными как лед, она безуспешно пыталась скрыть сотрясающую ее дрожь, и это тревожило Митча. Он заставил себя улыбнуться:

— Ты будешь мне диктовать. Потом поставишь внизу свою подпись.

Губы Бо дрогнули, что должно было означать улыбку.

— П-похоже, у меня появился личный секретарь?

— Именно так. — Стараясь не обнаружить своего беспокойства, Митч склонился над бланком. Большинство вопросов были обычными, и ответы на них не требовали усилий. Митч дошел до раздела о медицинской страховке, посмотрел на Бо и поднял брови.

Она сказала ему название программы, и он вписал его.

— Номер? — продолжил Митч.

Бо глубже зарылась в одеяло.

— Я не помню точно. Моя карточка в сумке, — она застонала, — а сумка в машине, которая осталась на стоянке в парке.

Митч пробормотал одно из тех проклятий, которыми пользуются военные, чтобы выразить сильные чувства. Он с облегчением вздохнул, так как тут подошла медсестра с двумя дымящимися бумажными стаканчиками.

— Я возьму счета на себя. Мы разберемся с этим после, — сказал он.

Первый стаканчик женщина подала Бо. Она вытащила из-под одеяла дрожащую руку и протянула за стаканчиком. Бо вдохнула пахнущий шоколадом пар и сделала глоток.

— Думаю, вам тоже нужно выпить кофе, — обратилась медсестра к Митчу.

— Спасибо, я выпью. — Он не так замерз, как Бо, но тоже сильно промок, пока Бо обливали водой.

Медсестра кивнула в сторону Бо:

— Доктор закончил прием пациента, сейчас ваша очередь. — Она направилась к своему месту за столом, но на полдороге повернулась: — Могу я узнать, в какую передрягу вы попали? Может, расскажете, пока ваша дама будет у врача?

— Обязательно расскажу, — согласился Митч.

В конце коридора показалась женщина с маленьким мальчиком, которого она тянула за руку. У паренька на виске красовалось свежевыбритое пятно с коротким рядом аккуратных темных стежков.

Митч взглянул на малыша, героически старающегося не всхлипывать, и улыбнулся. Сколько раз он оказывался в подобной ситуации с Мики.

— Ребята в школе сбегутся посмотреть на тебя, парень, — ободряюще сказала Бо.

Мальчик заулыбался, его глаза, в которых стояли непролитые слезы, заблестели.

— Правда? Вы так думаете? — спросил он с надеждой.

— Я точно знаю, — авторитетно произнесла Бо.

Мальчуган подавил всхлип и выпрямился.

— Скорей бы в школу, и я покажу всем, как меня зашили, — заявил он, и несчастное выражение лица сменилось бравадой.

Мать мальчика благодарно посмотрела на Бо и Митча и шепнула «спасибо».

— Идем, Джастин. Мы покажем твой боевой шрам младшей сестренке, — громко сказала она, обращаясь к сыну.

— Боевой шрам? Здорово! — Джастин пошел к выходу вслед за матерью.

Митч взглянул на Бо и с облегчением увидел, что краски вернулись на ее лицо: наверное, горячее питье сделало свое дело.

То, как Бо разговаривала с ребенком, приятно удивило Митча, хотя он и сам не мог бы объяснить почему. Но она ведь, кажется, упоминала, что работала в специальной школе — что-то в таком роде. Как бы там ни было, то, что он видел, ему нравилось. Нельзя сказать, чтобы раньше он замечал за Бо много такого, что бы ему не нравилось. За исключением, может быть, смешно торчащих волос. Но даже они уже начинали ему нравиться, потому что это была Бо.

— Ты так хорошо с ним поговорила.

— Да уж, — сипло прошептала Бо, и Митч внимательно посмотрел на нее, побаиваясь, не упустил ли он чего-нибудь в последний момент. Выглядела она неплохо, а голос, по-видимому, изменился под влиянием чувств, нахлынувших при виде ребенка. — Я планирую иметь кучу детей.

Митч не успел развить эту тему, потому что кто-то произнес имя Бо. Он приготовился взять ее на руки, но рядом оказалась другая медсестра — с креслом-каталкой.

Ему удивительно было видеть слабую Бо, и он пытался совместить эту новую Бо с прежней амбициозной телерепортершей. Получалось плохо.

Митч глубоко вздохнул и стал смотреть, как медсестра увозит Бо в глубь коридора.