— Стой, Максим, не надо!!

Яся с ужасом смотрела на воющую девушку, забыв и про собственное плечо, и про испорченное платье.

— Боже, зачем ты?..

— Затем, что я не позволю никому так с тобой обращаться. Все слышали? Никому.

— Угу, Гребёнка, ты ещё полицией погрози, — фыркнул явно одобривший его поступок Володя. — Мы все свидетелями будем, как ты сама себя по пьяни покоцала…

— Придурки, аптечку давайте, ей же больно! — Яся рванулась в комнату, но была поймана Максимом.

— А тебе… тебе не больно??

— Ей больнее!

Общими усилиями Злату намазали каким-то спецсредством, дали салфетки, вытереть расплывшийся от слёз макияж, и сопроводили вниз под конвоем Миши и Насти. Они обещали отвезти её в круглосуточную травму, на всякий случай. Сразу после них откланялись и все остальные: Семён с зевающей Миррой и Володя со Славой, тащившие успевшего вырубиться Кирилла. День рождения Максима в очередной раз прошёл нескучно…

— Прости меня… Очень больно?

Яся помотала головой и отвела глаза, отстраняясь от его объятий. Максим всё понял.

— Опять меня боишься?

Она не ответила, устало опускаясь в кресло. Максим сел на пол и уткнулся лицом в её колени, осторожно обняв ноги.

— Хочешь сейчас уйти?

Яся вздохнула, открывая глаза, и медленно провела по его волосам.

— Если бы хотела, ушла бы с ребятами. Они предлагали.

Максим поднял голову и испытующе глянул на неё снизу вверх.

— Ты остаёшься типа из вежливости? Или?..

— Или. Потому, что я хочу остаться. Несмотря на то, что ты меня действительно напугал. Тебе не надо было этого делать… Я боюсь, когда ты такой жестокий. Понимаю, почему ты не сдержался… но это всё равно было слишком. Да, она сделала гадость, но спонтанно, а ты… У меня было такое чувство, что ты ткнул сигаретой в меня. Это ужасно больно, ужасно больно…

Она всхлипнула и попыталась закрыть лицо ладонями, но Максим не дал. Миг — и он пересадил её к себе на колени, исступлённо целуя, осушая бегущие по щекам слёзы.

— Прости, прости… девочка моя… прости…

Так же на руках он отнёс девушку в ванную.

— Умывайся. Вот это — всё твоё.

Яся рассеянно оглядела висящий на крючке большой пакет. Отдельно завёрнутые кокетливые шлёпанцы, зубная щётка, два полотенца, какая-то, вроде французская, косметика в баночках, наверняка Эмма постаралась. И — совершенно потрясающий комплект из короткого шёлкового халатика и сорочки, нежно-персиковый, обшитый золотистыми кружевами, красивый до безобразия!

Яся умылась, приняла душ и рискнула намазать чуть припухшее лицо кремом. Вроде стало получше. Со вздохом примерила обновки: у Эммы глаз — алмаз, с размером не ошиблась. И с цветом тоже. Таких шикарных вещей Яся ещё не носила и вдоволь натаращилась на себя в зеркало. Ничего, даже красивая… Расчесалась, глубоко вздохнула — и вышла.

В зале Максима не было, зато был уже полный порядок. Стол собран и задвинут в угол, по полу катается, попискивая, забавная круглая штуковина — какой-то навороченный беспроводной пылесос. На кухне — тоже чисто, посуда моется в машине, остатки еды убраны в холодильник. То ли она долго размывалась, то ли Максим очень шустрый. А она-то собиралась помочь ему с уборкой…

Остаётся спальня. Брр… Страшно. Яся нервно закусила губу и постучала.

— Заходи.

Максим, в домашних спортивных штанах и футболке, сидел на краю большущей кровати — она занимала чуть не половину комнаты — и встретил её вопросительным взглядом, тут же сменившимся восхищённым.

— Какая же ты красивая…

Яся поборола желание малодушно выскочить из комнаты и медленно приблизилась, села на другую сторону кровати, подальше от него. Детский сад продолжается…

— Я… сейчас!

Максим вскочил и пулей вылетел в коридор; послышался шум воды. Она невольно хихикнула — оказывается, не одна она боится и нервничает! Максим до последнего был не уверен, что она всё же останется, а не сбежит домой. Да куда она денется?! Даже после того, что было… Откуда ей знать, может, в такой ситуации она сама поступила бы ещё хлеще? Вцепилась бы сопернице в волосы и попыталась выцарапать «подлючие зенки», как говорила бабушка… Только вот она решила, что будет доверять Максиму полностью, и поэтому заранее настроила себя не ревновать, хотя, конечно, приятного в этом было мало. Да и с будущим как-то всё непросто. Чем закончатся её попытки соответствовать Максиму, чтобы к нему не приклеился ярлык «бедного, которого захомутала „малолетняя моль в дешёвых шмотках“?..» Но она постарается — ради этого самого будущего. Она хочет, чтобы у них с Максимом оно было, одно на двоих. Для этого надо будет неизбежно подвинуть некоторые свои принципы, кое с чем смириться… Но оно того стоит. Абсолютно точно стоит!

Девушка неторопливо обошла комнату. Такая же красивая, современная, ничего лишнего, но при этом есть ощущение уюта. Тёплые песочные обои на стенах… К ним очень подошла небольшая картина в тонкой рамке. Летний луг с васильками и ромашками… Когда он успел её повесить? А на балконе, превращённом в отдельный маленький кабинет, над рабочим столом уже красуется другая картина, точнее, рисунок. Максим, Максим…

Яся обернулась на звук закрывшейся двери. Хозяин стоял в одном полотенце и смотрел на неё выжидательно. И с надеждой.

— Попалась?

Она улыбнулась и покраснела.

— Ага.

Максим издал победный рык и рванулся к ней, Яся притворно-испуганно взвизгнула и попыталась закрыться на балконе. Не успела, и торжествующий хищник перекинул её через плечо и потащил к себе «в берлогу».

— Мышка, мышка, я тебя съем!

— Не ешь, котик, я невкусная! — брыкалась она, прижатая к кровати, чувствуя на себе его нетерпеливые руки.

В глазах Максима больше не осталось синевы.

— А вот это мы сейчас проверим… — хрипло шепнул он и лизнул её в шею. — Врушка… Ты очень вкусная… Готовься, сейчас буду есть!

— Может, не надо?! Ну, хотя бы свет выключи, а? — взмолилась «мышка», но хищник неумолимо мотнул головой.

— Ни за что!

И Яся сдалась.

— Ладно, делай, что хочешь.

— Что хочу?? Ты сама это сказала!!

Утром Максим проснулся первым. Ну, не утром, конечно, а уже вполне себе днём. Глядя на сладко спящую девушку, поймал себя на том, что не может оторвать от неё глаз, улыбаясь при этом как дурак. Замучал он совсем своё маленькое солнышко… Стыдно, конечно, но не очень — ведь он, наконец, дорвался до того, о чём мечтал так долго. Мечтал, сдерживался, специально не торопя события — видит Бог, чего ему это стоило! Но правду говорят, чем дольше ждёшь, тем желаннее награда. Его Ясенька, его любимая девочка, его счастье… Знает ли она, понимает ли, как крепко держит его в своих маленьких ладошках? Никуда он от неё уже не денется. И она от него, ни за что не отпустит! Ещё тогда, в самую первую встречу, и даже до неё, только услышав глубокий и чистый женский голос, Максим почувствовал, что внутри него что-то дрогнуло. А потом он увидел маленькую хрупкую девушку в лабораторном халате, поговорил с ней, застенчивой и насмешливой одновременно, и понял, что ничуть не жалеет, что это не оказалась очередная роковая красавица. Даже наоборот… Мама позже с глубокомысленным видом процитировала Шекспира: «Влюбиться можно в красоту, но полюбить — лишь только душу!» Блин, а ведь классик прав, оказывается! Почему же он всё тянул, боясь назвать вещи своими именами? Дотянул… Яся вчера сказала это ему первая. «Люблю тебя, Максим…» Как только сердце не выскочило?.. Он тогда тоже не стал молчать. Рассказал всё, что собирался, что думал и так и не решался произнести вслух. О своих вечных сомнениях, о невозможности иногда действовать в открытую, о страхах — что она не захочет с ним общаться, оттолкнёт, даже не попытавшись узнать, о том, что разочаруется в нём или напридумывает себе каких-то комплексов и сама побоится «не соответствовать», что ей понравится кто-нибудь другой — тот же Серёга или Олег… Разговор затянулся почти до утра. А с первыми солнечными лучами они снова любили друг друга… до полного, полного изнеможения.