Евгений Иванович был тронут. Конечно, о романе с такой малявкой нечего и думать. Совращение малолетних не входило в его планы, тем более что Евгений предпочитал опытных дам в стиле «вамп». Но после этого случая он стал чаще играть с Таней в бадминтон. Она же относилась к нему просто как ребенок к хорошему взрослому человеку.

Когда Тане исполнилось шестнадцать, Евгений стал за ней ухаживать, поначалу шутливо. После ее семнадцатилетия стало ясно, что это уже не шутки. Девочка не знала, чему приписать такие перемены, но была польщена. А Евгений Иванович просто решил растить себе жену. На эту мысль навела его родная мать, которой надоел разгульный образ жизни сына. Она долго поощряла его в том, что Евгений не хотел жениться, не хотел себя связывать. Нина Анатольевна была очень светской дамой, молодилась и не спешила становиться бабушкой. Вдруг, в какой-то момент, поняла, что может не стать ею никогда, и испугалась.

Установка поменялась. Женя должен был жениться и обеспечить себя потомством. Но ужас охватывал Нину Анатольевну при мысли о тех женщинах, с которыми в основном водился ее сын. Эти потаскухи, эти корыстные стервы не годятся. Надо найти молоденькую, неиспорченную девочку из хорошей семьи и вырастить из нее идеальную жену. Образ будущей невестки представлялся Нине Анатольевне чем-то фантастически прекрасным, вроде образа мадонны, но главное качество, которое она была готова ценить выше всего, была покорность. Кротость.

Все эти соображения она представила сыну, и они нашли у него живой отклик. Евгений Иванович был красив. И не просто красив, а обаятелен. Он любил женщин, и они его любили. Как каждый нормальный мужчина, переступивший тридцатилетний рубеж, он все чаще спрашивал себя: а что будет после меня, что за мной останется? Мысль о детях приходила все чаще. С его возлюбленными было занятно общаться, приятно хвастаться ими в обществе, и восхитительно проводить время в постели, но ни одну из них он не мог представить себе в роли матери своих детей. Идея вырастить, воспитать девочку под себя нашла в его душе живой отклик. Как приятно будет шлифовать и гранить этот алмаз, превращая его в бриллиант. Оставался один вопрос — где взять девочку? Она должна была отвечать нескольким условиям. Быть кроткой, юной, неиспорченной, хорошо воспитанной, а главное, по рождению принадлежать к их кругу.

Отец Евгения Ивановича был видный партийный работник, Нина Анатольевна работала переводчицей на самом высоком уровне, да и сам Евгений делал карьеру, так что девочку с улицы привести в дом было просто немыслимо.

Не сразу Евгению Ивановичу пришла на ум Танечка с дачи. Но когда пришла, то эта мысль показалась самой перспективной. Он навел самые подробные справки. Генеральская внучка, родители во Внешторге, дедушка — не последний человек в МИДе. А бабушка вообще очень крупный начальник. И если родители Тани работали с социалистическими странами, то Людмила Николаевна вела дела со странами самыми что ни на есть капиталистическими. Договоры подписывались на высоком государственном уровне, а она эти договоры готовила, сообщаясь с известными и богатыми западными фирмами. В общем раскладе это было не просто не лишним, а становилось решающим.

Да и сама Танечка возражений не вызывала. Тихая, кроткая, терпеливая, это ясно. При такой бабушке другая не выжила бы. Хорошо воспитана и прилично образована, в обществе, в котором надеялся вращаться Евгений, будет на уровне. И внешне ничего. Он давно разглядел, что фигурка у девочки что надо, ну, возможно, несколько более атлетическая, чем хотелось бы, но это ничего. Она же должна родить наследника, тут физическое развитие не может быть недостатком. Ноги длинные. Личико хорошенькое, если убрать эти уродливые очки. Дело поправимое. Очки можно подобрать красивые, элегантные. Евгений Иванович ничего не имел против дам-очкариков, у них без очков такой беззащитный вид. Надо проконсультировать ее у хорошего офтальмолога, сейчас, вроде, от близорукости делают операции. Ну, вместо косичек нормальную прическу, макияж — и все, красавица будет, все еще позавидуют.

Решение было принято, Евгений Иванович стал ухаживать, и, как только Тане исполнилось восемнадцать, сделал ей предложение, которое не было отвергнуто. В начале июня следующего года, как раз после сдачи первого экзамена летней сессии, Таня родила сына.

Ложкой снег мешая,

Ночь идет большая,

Что же ты, малышка, не спишь?...

Танин мобильный телефон недвусмысленно возвестил, что Толику пора спать. Креветки были съедены, пиво и сок выпиты, даже фильм успели посмотреть. Отличную старую французскую комедию с Бурвилем. Полина не удержалась и пустилась в рассуждения о том, что сейчас хороших фильмов не снимают. Но и это не испортило общего праздничного настроения. Толик надеялся, что сегодня удастся посидеть подольше, но взрослые были неумолимы. Маме еще надо посмотреть бумаги и сделать пару звонков... Так что иди спать, мой мальчик. Спать – это только так называется. Толик уходил в свою комнату, закрывал дверь и ложился в постель. А потом брал припрятанную под подушкой книгу и читал. Полина Константиновна ругалась, а Таня вспоминала себя в детстве. Ей в свое время приходилось читать тайком, с фонариком под одеялом. Пусть себе читает нормально, под лампой, ничего, кроме пользы, от этого не будет.

Полина тоже пошла спать. Ее уже давно тянуло в сон, но невозможно было уйти раньше внука.

Наконец-то мгновения свободы! Таня схватила телефон и заперлась в ванной. Пустила воду и позвонила единственному человеку, которому она могла спокойно позвонить в столь поздний час. Лине.

Если Таня под ферулой своей бабушки сумела выжить и сохранить здоровую психику, спасибо нужно сказать Лине.

Когда она впервые стояла на школьном дворе, ожидая, когда всех соберут и поведут в первый класс, перед ней вдруг возникло чудное видение: женщина, похожая на ангела, как их рисуют в книжках: тонкая, воздушная, с золотыми кудрями, голубыми глазами и точеным носиком, только без крыльев. Она вела за руку столь же ангелоподобное дитя. Лина привела в школу свою дочку Олю. С Олей Таня просидела за одной партой все десять лет. Дружить же они начали только во втором классе. Целый год Таня не могла преодолеть робость и начать общаться с божественным созданием. Она только позволяла себе украдкой потрогать пышные золотые кудри своей соседки, а весь разговор сводился к вопросу: ты математику сделала?

Во второй раз Таня увидела Лину в конце учебного года, когда раздавали табели. Конечно, Оля получила его самой первой, только у нее все оценки были отличные. Таня по успеваемости шла сразу за Ольгой: дело портила единственная четверка по труду. Ну не удавалось ей аккуратно клеить корзиночки из бумажных полосок.

А во втором классе все пошло по другому. Девочки встретились как друзья после долгой разлуки, и не могли наговориться. Оказалось, у них масса общих тем для разговора, и даже живут они в одном доме. Таня это и раньше прекрасно знала, но теперь это стало еще одним подтверждением общности. А после уроков пришла Лина и забрала обеих к себе. Вот просто так попросила бабушку Полину Константиновну, и та разрешила. Лине невозможно было противиться, это Таня поняла сразу.

А дома у этой потрясающей женщины было так необыкновенно! Не так богато и солидно, как в родительской квартире, зато столько интересного! По стенам книги, книги, книги!!! На нескольких языках! А еще африканские маски, чучело крокодила, японские нецке, китайские веера и фигурки из нефрита. Настоящее мексиканское сомбреро и полосатый шерстяной плащ индейцев навахо. Как называются индейцы, Таня запомнила сразу, а название плаща ускользнуло. И все это можно было трогать, брать в руки, рассматривать, даже надевать на себя! С ума сойти! Такой дом может быть только у феи.

Лина смеялась и кормила девочек чем-то необыкновенным, под названием «французский луковый суп». Совсем не похоже на вкусную, сытную, но такую обыкновенную еду, к которой Таня привыкла дома. Пока они ели, Лина сидела рядом и расспрашивала Таню о ее жизни, причем было видно, что ответы ее очень интересуют.