Земля затряслась под ногами. К ним приближался звук шагов, от которых, казалось, шатались окрестные дома. «Может, я и в самом деле погорячилась?» — пришло ей на ум. Впервые в жизни Полли подумала об осторожности. Она задирала голову все выше и выше, не в силах ухватить взглядом то, что наступало на них.

— Надо было захватить широкофокусный объектив, — пробормотала она с досадой.

Броневики и машины ринулись по Пятой авеню в поспешном отступлении, джипы с солдатами кувыркались в воздухе. Танки грызли гусеницами бордюры тротуаров, сплющивали под собой припаркованные автомобили, пытаясь уйти от нависшей над ними угрозы.

А следом мерно грохотали шаги. Каждый из них звучал как гром с неба или разорвавшаяся бомба. Шаги были неторопливыми, но, благодаря размерам монстра, приближались столь быстро, что танки и джипы, мчась на пределе возможностей, все равно не успевали уйти от погони.

Плечом к плечу равняясь со зданиями, монстры показались на перекрестке из-за ближайшего утла. Сутулые механические гиганты бок о бок продвигались по улицам Нью-Йорка, сокрушая все на своем пути.

У этих исполинских роботов были руки и ноги толщиной с балки опор небоскреба. В конечностях располагались шарниры, на месте локтей и колен. На месте кистей находились металлические диски, от которых отходили изогнутые когти, образуя тройную клешню. Такой запросто можно было разорвать борт линейного корабля. Угловатые торсы чудовищ были унизаны заклепками, каждая размером с канализационный люк. Под этими заклепками, за металлической обшивкой, гудели мощные генераторы, а сверху, на броне, на самой груди, красовалась эмблема крылатого черепа.

Головы чудовищных роботов напоминали конусоидальные шлемы: посреди головы горел стеклянный циклопический глаз, а сбоку, из правого «уха», торчала антенна.

Отступая по тротуарам, полиция вела прицельный огонь, пытаясь нащупать в роботах уязвимое место. Но тщетно: пули только высекали искры из брони. Железные гиганты неторопливо шествовали по опустевшим городским площадям, впечатывая шаги и ничуть не замедляясь под градом обрушившегося на них орудийного огня. Одна гигантская ступня опустилась на патрульную машину, расплющив ее в блин, — водителю удалось выскочить буквально в последнюю секунду.

Так, плечом к плечу, роботы продолжали свое грозное шествие. Трудно было даже понять, что это: наступление, объявление войны — или же им далее дела не было до этих микроскопических существ, шнырявших под ногами. Люди для таких исполинских размеров не имели никакого значения. Монстры маршировали к своей, одним им ведомой цели.

Выбравшийся из раздавленного автомобиля взъерошенный полицейский сержант орал в рацию:

— Они прорвались сквозь периметр. Пришлите подкрепление. Пришлите всех, кого можете!

В штаб-квартире городской самообороны дежурный оператор принял сигнал бедствия. Подобные ситуации требовали привлечения сил гораздо больших, чем местные воинские части.

Замигала красная лампочка тревожного вызова. Оператор пощелкал рычагами, отыскивая аварийный участок. Ему и прежде не раз уже приходилось это делать. Набрав полную грудь воздуха, дежурный схватил свой микрофон и вышел на требуемую частоту:

— Говорит штаб по чрезвычайным ситуациям!. Вызываю Небесного Капитана! Небесный Капитан, отзовитесь! Мы ждем вас. Повторяю…

Заработала антенна на куполе Эмпайр стейт билдинг. Сигнал, пропущенный через усилители, разнесся над городом, а затем и над всем североамериканским континентом. Подхватываемый и распространяемый промежуточными радиостанциями по цепочке, он пересек Атлантику и прокатился над Европой. Со скоростью света вызов облетел земной шар, выясняя местонахождение небесного аса.

И пока роботы молотили тяжелыми ступнями асфальт, пока раскачивались в воздухе их стальные крюкастые лапы, сигнал, посланный оператором, летел и летел, эхом разносясь над планетой.

И вот уже издалека, из нижней части нью-йоркской бухты, от Атлантического океана и через Гудзонов пролив, клинком рассекая плотную завесу тумана, донеслись раскаты ответного сигнала. Сверхскоростные двигатели несли самолет, точно обозленного шершня, сначала под Бруклином, а затем и над Манхэттеном.

Прорвавшись сквозь туман, «Ястреб П-40» мчался меж высотных зданий. Он летел, не обращая внимания на препятствия: фабричные трубы, уползающие в небо, мачты высоковольтных передач и радиовышки словно бы ничего для него не значили. На носу самолета хищно скалились клыки ревущего тигра, нарисованные яркой краской как раз перед почти невидимым вращающимся пропеллером — мутным диском, бороздившим воздух. Плотоядные глаза хищника, нарисованные там же, словно вглядывались в даль в поисках добычи. Три двадцатимиллиметровых пулемета на каждом крыле простерли свои стволы вперед, прикусив ленты с патронами, — они были готовы немедленно вступить в бой.

Небесный Капитан прибыл на помощь.

Втиснувшись в узкую кабину, капитан Джо Салливан проверял приборы и двигатели, торопливо щелкая переключателями на панели. Делал он это так быстро и ловко, будто приборы были продолжением его пальцев, да и сам он составлял с боевой машиной единое целое. Джо чувствовал этот самолет как часть собственного тела и действовал уже не задумываясь. Он инстинктивно ощущал каждую деталь, каждый прибор, словно они были составной частью его организма.

Голос оператора прорвался сквозь хрипы эфира:

— Мы ждем вас, Капитан…

Рукой в кожаной летной перчатке Салливан схватил микрофон и включил обратную связь. Командир героического Крылатого Легиона, человек замкнутый и неразговорчивый, он был известным асом, рисковым летчиком, настоящим сорвиголовой, и никто не мог потягаться с ним в искусстве воздушного боя. Сейчас, когда Джо взлетал навстречу роботам-монстрам, лицо его излучало решимость и уверенность.

— Небесный Капитан на связи. Иду на цель.

Кожаный капюшон летной куртки облегал голову, скрывая под собой волосы. Капитан натянул защитные очки и поднял воротник из овчины. Теперь он был полностью готов к полету.

Лопасти алюминиевого пропеллера зажужжали, растворяясь в воздухе. «П-40» развернулся и на полной скорости устремился навстречу гигантским роботам, разрушавшим Манхэттен.

А тем временем внизу, в хаосе улиц, Полли старалась не пропустить ничего из этой оргии монстров, разворачивающейся прямо у нее на глазах. Она прокралась вдоль покинутой всеми баррикады, наспех воздвигнутой полицией, обходя перевернутые мусорные контейнеры и какие-то картонные коробки. Наконец впереди показался свет, причем настолько яркий, что он развеял последние остатки мрака. Яркие неоновые вывески и уличные фонари засияли совершенно обыденно, как будто этот вечер ничем не отличался от остальных.

Девушка стремглав бросилась по аллее к перекрестку, постепенно перебегая на более широкую авеню, куда как раз и направлялись марширующие роботы.

В своих изящных туфельках она просеменила до остановки посреди улицы, постоянно вытягивая шею и вглядываясь в даль. Ее крошечная фигурка была сейчас совершенно беззащитна перед приближавшимся стадом железных мамонтов, сокрушавших ногами мостовую. Полли замерла, вдруг поняв, что роботы видят ее.

Когда гигантские машины нависли над девушкой, бороздя своими циклопьими глазами опустевшие улицы, где все так хорошо просматривалось в свете вспыхнувшей иллюминации, она поняла, что чудовища пришли сюда не зря: они что-то (или кого-то) искали. Теперь, разглядывая этих застывших посреди улицы исполинов, Полли решила, что если ей удастся запечатлеть это на фотопленку, то Пулитцеровская премия, считай, у нее в кармане.

Полли торопливо сорвала крышку с объектива и решительно перемотала пленку. Это движение было сродни установке курка револьвера на боевой взвод, за ним неминуемо должны были последовать нажатие на спусковой крючок — и выстрел!