– Силен, – согласился я и нагло нырнул в открытый проход.

Вслед за мной показался задохнувшийся от возмущения моей наглостью Саныч. Но я уже перестал обращать на него внимание, рассматривая открывшуюся комнату. Комната в сечении имела полукруг, сводчатый потолок уходил на пяток метров вверх. Сориентировавшись, я понял, что по замыслу строителей гравитационный вектор направлялся, скорее всего, к центру сооружения, то есть конфигурация силы тяготения задумывалась по планетарному типу. Перегруппировавшись, я включил магниты подошв брони, но так и остался висеть в нескольких сантиметрах от предполагаемого пола. Видимо, материал поверхности не пылал любовью к магнетизму.

– Ну и ладно, – сказал я, – просто хотелось встать на позицию хозяев этого заведения.

– Похоже на диспетчерскую, – предположил Саныч, – куча аппаратуры, практически все стены заняты.

– Всякое может быть, – согласился я, – только вот не видно ни одного кресла или хотя бы пуфика для персонала, в принципе, не факт, что тут предполагалась гравитация или атмосфера. А в невесомости тебе любая поверхность – что пуховая перина.

– Значит, все это для охранки, – рассмеялся Саныч, – а все эти камеры для наблюдения за женскими душевыми! Пошли дальше, эти приборы уже давно мертвы.

Из комнаты наблюдалось два выхода. Ближний вел в небольшое помещение, заполненное плавающими в невесомости предметами, напоминающими обычную коллекцию барахла, вытряхнутого из шкафчика. Знакомых вещей, естественно, не обнаружилось, но и впечатления какой-либо системы в кружащем изобилии не угадывалось. На поверхностях стен виднелись ниши, часть из которых оказалась закрыта или частично прикрыта. Тут Саныч мог оказаться прав, походило все это на многоярусную раздевалку, в которой часть вещей повылетала из шкафчиков. Единственно полезное наблюдение касалось моей догадки на счет гравитации, которая все же должна была присутствовать на станции. Во второй комнате на стенах крепились различного рода конструкции, больше всего походящие на кукол, порожденных техно-гротеском обкурившегося слесаря.

– Ха, да это – скафандры! – обрадовался Саныч и поплыл к ближайшему устройству, – странные какие-то они и маленькие совсем. Ты таких «зверей» не встречал, пока болтался с «Бурундуком»?

– На туррутов, явно не походят, – ответил я, осматривая один из скафандров, – хотя, по размерам они туда вполне могли бы поместиться. Может, это какая-нибудь рабочая модель, помнишь глубоководные водолазные скафандры Земли?

– Сейчас поглядим, – понял Саныч это по-своему, и попытался открыть одну из «кукол».

Открыть «орешек» не получалось, да и вообще все устройства крепко держались на поверхностях стен, зафиксированные в специальных захватах. Все это походило на стенды для техоблуживания и зарядки. К каждому скафандру поднималась небольшая пологая рампа, а под ним находились панели управления. Пока я рассматривал панель ниже рампы, Саныч все же смог оторвать часть скафандра, из которой при разыве вылетели клубы каких-то газов, а из поврежденных трубопроводов посыпались капли-шарики жидкостей. В потрохах скафандра что-то несколько раз сверкнуло, а две верхние пары манипуляторов конвульсивно дернулись, видимо, отрабатывая последние крохи чудом сохранившейся энергии. Внутри оказалась мягкая и с виду скользкая обивка, с поверхности которой иногда срывались довольно крупные шарики жидкости, искрившейся в лучах наших фонарей темными рубинами.

– Фу, зараза какая, – отодвинул Саныч голову, – это кровь что ли? Там что, сдох кто-то?

– Кровь или нет, откуда мне знать, попробуй на вкус, расскажешь, – ответил я, рассматривая внутренность устройства, – скорее всего, наиболее комфортная для хозяина скафандра жидкость, вполне может статься, что там и покойник находился, разные существа разлагаются по-разному, иногда ни костей, ни хрящей, вот такая вот разноцветная жижа.

– Ты придуриваешься? – спросил Саныч серьезно.

– Может да, а может, и нет, – ответил я, – отгибая край разорванной пластины, чтобы лучше заглянуть внутрь, – тебе-то что? Даже если там чьи-то останки, ты же в изолированной броне, да и в первый ли тебе раз быть по уши в дерьме?

– Дерьмо дерьму рознь, – философски изрек Саныч, брезгливо отпуская скафандр, – чего ты там нашел только?

– Да так, смотрю на контуры внутренней циркуляции, – ответил я, запуская руку глубже, – думаю, что это как раз имитация комфортных условий обитания хозяев станции, полагаю, что, по крайней мере, те, кто носил эти костюмчики, жили либо в жидкой среде, либо на границе жидкой среды в атмосфере повышенной влажности.

– Ну и что тебе-то с этого? – удивился Саныч.

– А то, что это не могут быть турруты, – ответил я, – к кому же тогда летел правительственный корабль?

– Может, это местные аборигены, которых наняли на работу? – предположил Саныч. – Чего им рабочую силу черт знает куда тащить, тут и набрали.

– А ты видел в пределах системы обитаемые планеты? – спросил я. – Эти разумные смогли изготовить довольно надежные скафандры, а возможно и не только их, не знаю, как они выглядели и где жили, но они могли быть и посмышленее туррутов.

– Ладно, это все – песенки, куда нам идти-то? – задумался Саныч.

– Будем искать, – пожал я плечами, – не могли же они через стены проходить, как якутские шаманы.

– А они могут? – удивился Саныч.

– Они все могут, только никому не говорят, – ответил я, осматривая помещение. – Давай-ка исходить из утверждения, что на станции имелась гравитация, оно нам должно помочь, не стоит думать, что у чужих раздевалка через дорогу от бани.

Нужный нам проход оказался перекрыт очередной дверью-поршнем, которая в рабочем состоянии, видимо, выполняла как роль шлюза, так роль и лифта. Саныч в расстройстве смог только попинать злобную преграду ногами, ибо уцепиться руками там оказалось особо не за что. Пришлось возвращаться, благо в невесомости легко двигаться как вниз, так и вверх. Решили попробовать ломать дверь ангара для техники, ибо при взломе второй круглой дверки оставалась слишком большая вероятность упереться в очередную дверь-поршень.

Видимо, у Саныча образовался некоторый опыт космического взломщика, так как дырка в ангар появилась значительно быстрее, чем при взломе круглой двери-тамбура. Ангар оказался таким же тоннелем, только овального сечения, расстояние до «пола» составляло метров сорок. На дне через летающие ошметки дверных осколков просматривалось пять единиц какой-то техники.

– Странно они как-то покинули станцию, – удивился Саныч, – я бы прибрал с собой технику.

– Саныч, иногда просто экономически не выгодно тащить с собой через все обитаемое пространство частично истратившую свой ресурс технику, – предположил я, – может, ребята тут заработали столько, что просто решили бросить старые железки.

– Как ты думаешь, а вон те мелкие фигурки, разбросанные у крайней машины, могут быть забытыми в спешке трупами? – ехидно выдал Саныч. – Или отслужившую свой срок рабочую силу они тоже предпочти бросить?

– А вот это мы сейчас и проверим, – согласился я, – может случиться, что это просто брошенные скафандры, которые куда-то собирались перенести.

– Не будь блажен, мой друг, держи обрез под шубой, – пробормотал Саныч, протискиваясь в слегка тесную дыру.

Мы плавно опускались на дно ангара. Саныч аккуратно закончил свой прыжок на крыше транспортного средства с открытым люком, видимо, сказывались частые тренировки. Мне же пришлось признать, что точность моего приземления оказалась не совсем на высоте. Попал я в совершенно пустую часть ангара, хотя, при определенном ракурсе всегда можно было списать это на излишнюю осторожность. Пока я парил вдоль «пола» в сторону разбросанных скафандров, Саныч нырнул в люк транспорта.

– Серж, ты прикинь, а телега-то, похоже, в порядке, – послышался удивленный возглас Саныча, – далеко на ней не уедешь, но четвертушка чего-то на каком-то индикаторе светится.

– Уверен, что это – не остаток времени до самоликвидации? – пошутил я, – дай мне пяток минут уйти подальше до начала твоих попыток освоить этот агрегат.