«Шиэруотер» подошел почти к самому берегу. В такую погоду судно нельзя оставлять без присмотра. Если там находился Лес, то он весь день стоял на палубе, наблюдая за действиями моряков в подзорную трубу: так он беспокоился за ребят. Я слышала, как он наставлял их перед выходом:

— Держите нос лодки высоко над водой. Ни в коем случае не перегружайте. Следите за бурунами. Они сегодня появляются внезапно где угодно.

Я сварила какао, разлила его по бутылкам из-под соуса и передала ребятам в лодку, когда они возвратились с грузом. У них не было времени пообедать, и я приготовила им с собой горячие сандвичи.

Алек сказал:

— Ты бы посмотрела, как это забавно выглядит.

Поэтому, закончив работу и вскипятив чай, я пошла взглянуть на них. Лес Джексон сказал, что я еще об этом пожалею, и просил не брать с собой фотокамеру.

— Удача переменчива, — сказал он. — Нельзя же думать, что будет везти весь день.

Мне очень хотелось сделать хотя бы несколько красочных кадров погрузки, и я все-таки прихватила с собой фотоаппарат.

На берегу стоял юный абориген Ноэль Мейнард. Когда ребята бросили якорь, он подошел к лодке и перенес меня на плечах, а часом позже снова прошел через буруны и помог мне. Он действительно помог, ведь наша лодка тонула, и все мы, умеющие и не умеющие плавать, барахтались в воде.

Погрузка представляла собой довольно красочное зрелище. Временами ребят было не видно: их захлестывали волны. С той стороны, где привязан якорь, лодка вздыбливалась, а другой конец опускался прямо на них, когда они пытались вкатить по доскам тяжелые бочонки. Двое стояли в воде, стараясь втащить их на доски, а те, кто был в лодке, перекатывали бочонки на дно.

Когда лодка оседала в воде под тяжестью бочонков, они подтягивали ее к якорю. Хорошо-еще, что груз состоял в основном из мешков с перьями и нескольких бочонков. Мешки с перьями переносили на плечах и укладывали на нос лодки, а бочонки катили по доскам.

Море волновалось все больше и больше. Накатывали громадные волны и разбивались о берег. Каждый раз, начиная погрузку, ребята крепили лодку к якорю, но волны все равно швыряли ее из стороны в сторону. С палубы «Шиэруотера» Лес что-то кричал ребятам, но ветер относил его слова в сторону, да и команда была слишком занята, пытаясь удержать лодку на плаву, чтобы прислушиваться к ним. Они собирались уже отчалить. Тут Алек перенес меня в лодку против моего желания.

— Нечего спорить, — отрезал он. — Мы и так вымотались с этой лодкой, а тут еще ты со своими капризами.

Я позволила им действовать по их усмотрению, села в лодку, закрыла камеру, надела на нее водонепроницаемый футляр, а кассету с пленкой, которую отсняла еще днем, положила на сиденье. Там я ее и видела в последний раз.

Только мы отчалили, как сначала одна, а за ней и другая волна обрушились на лодку. Пит, стараясь уберечь мотор от воды, прикрыл его своим телом, но волна медленно и тяжело прошлась над ним и над мотором. Мотор мгновенно заглох, лодка легла бортом на воду, и волны захлестнули ее. Вода доходила до икр, а потом хлынула как водопад. Намокшие мешки с перьями тянули нос лодки вниз. Пит стал быстро сбрасывать их за борт, но было уже поздно.

— Хватайся за мешок и держись, — успел крикнуть он, и лодка пошла ко дну.

Я болталась на мешке, как на надувном матрасе. Ноэль Мейнард увидел, что произошло, добрался до нас и ухватился за камеру и угол мешка. Мы были недалеко от берега, но я крепко вцепилась в его густые курчавые волосы, пока он плыл. Сделав несколько гребков, он сказал, чтобы я забиралась к нему на плечи, и тут я увидела, что он уже шагает по шею в воде. Он опустил меня на песок. Таким образом, я снова оказалась на берегу.

— Бейбел достаточно насмотрелся на тебя, — сказал Ноэль. — Теперь ты посмотри на него, Пэт.

— Разумеется, посмотрю, — сказала я.

Кое-как выбрались и ребята. Они лежали на песке, сплевывая воду. Когда Алек отдышался, он снова поплыл к затонувшей лодке. Он плавал по-собачьи и не очень уверенно держался на воде. Было любопытно, ради чего он рисковал второй раз, кинувшись к лодке. Он вернулся со старым кожаным жакетом, закатанным в рулон, и в изнеможении бросился на песок.

Все чувствовали озноб и никак не могли прийти в себя после шока. Сначала мы слегка дрожали, но вскоре нас всех стала бить дрожь. Я отрешенно сидела на песке и сильно дрожала, не замечая, что и остальные находятся в таком же состоянии.

Внезапно Алек схватил меня за плечо.

— Бежим, — пробормотал он сквозь зубы. — Бежим!

Все уже бегали вокруг скалы, догоняя друг друга. До меня с трудом дошло, что если я побегу за ними, то согреюсь. Однако со стороны они выглядели довольно смешно и глупо. Я чувствовала огромную усталость, но другого выхода не было. Алек схватил меня за руку и потащил за собой. Мы бегали вдоль берега и даже играли в салочки.

Мы выбились из сил, и тут вдруг из-за скалы показалась детская головка, и звонкий голос спросил:

— Что вы тут делаете?

Мы остановились и расхохотались.

— Играем в салочки! — объяснили мы малышу.

Ребенка к нам послала его мать. Она приглашала нас посушиться у костра.

Алек предусмотрительно прихватил с собой скатанный кожаный жакет. Охотничья хижина, куда мы пришли, принадлежала родителям юного Клода Мэнселла. Мать и отец, безногий ветеран первой мировой войны, старались сделать для нас все возможное. Мы сбросили промокшую одежду и переоделись в то, что нам предложил гостеприимный Мэнселл. В его длинной фланелевой рубашке я выглядела, пожалуй, даже модно. Алек остался в трусах, Пит напялил что-то вроде белой ночной рубашки, а Билли не захотел переодеваться. Он стоял у большого костра, и от него валил пар. Мы прогрели и внутренности, потому что в кожаный жакет Алека была закатана большая бутыль дешевого вина.

На острова, где гнездится птицы, запрещено привозить спиртное, так что действия Алека можно было рассматривать как контрабандистские, но, выпив несколько больших чашек вина, я одобрила его поступок. Мы с удовольствием грелись возле костра. Вдруг вошел малыш и сказал, что за нами идет капитан.

Это известие мгновенно испортило веселье.

Лес оставался один на «Шиэруотере». В подзорную трубу он видел все, что с нами произошло, но ничем не мог помочь, так как у него на борту не было лодки. Позже Рей Фрэнд подошел на «Фэр Венчэре» и одолжил Лесу маленькую шлюпку. Прилив уже кончился. Наша лодка лежала неглубоко под водой, однако из-за больших волн Лес не сумел на шлюпке добраться до нее. Тогда Рей на своем судне подошел как можно ближе к берегу, Лес принял от него канат, Алек по-собачьи еще раз подплыл к лодке, привязал к ней канат, и таким образом ее удалось вытащить.

Пока я сидела на берегу, меня снова стало трясти. Я переоделась в свою одежду, но она не совсем еще высохла и была жесткой от морской соли. Стоило ли меня переносить на руках в мокрой одежде в лодку! Впрочем, особой разницы не было, так как Пит всегда умудрялся обмакнуть меня.

Другие переносили меня в лодку на вытянутых руках, чтобы в случае большой волны поднять повыше. Так делали другие, только не Пит. Обычно он нес меня на плече, словно мешок с картофелем, держа за лодыжку, или тащил, перекинув через плечо так, что моя голова почти всегда была под водой. Иногда он сажал меня к себе на плечи, и тогда в воде оказывались мои ноги.

Мы должны были переправить бочонки и людей. Из. лодки вычерпали воду, и она снова оказалась на плаву, привязанная к борту судна, громоздкая и без мотора.

Ребятам было не по себе, что они утопили лодку, и они строили самые невероятные планы, в том числе и довольно приемлемые, как выловить груз. Так, они намеревались привязать бочонки к веревкам, укрепленным на канате, который можно подтянуть к кораблю, и с помощью лебедки втащить их на борт, как гигантский шнур с ракетами для фейерверка.

Капитан этот план отверг.

— И Джафет, и Робен, и Морган, да и все остальные вряд ли будут выглядеть блестяще, если мы станем вытаскивать их из воды подобным образом, — сказал он.