Подобрав часть разбросанных камешков, мы снова двинулись в путь. Теперь народ больше не забывал проверять дорогу впереди, однако больше невидимых «трамплинов» нам не попалось вплоть до подхода к самой плеши гравитационок. Плешь представляла сбой неравномерно вытянутую кляксу с брызгами, сорока метров шириной и около полутора сотен длиной, выделяющуюся голой и местами спрессованной землёй от остальной поверхности. Естественно, внутри ней ничего не росло, хотя вокруг было полно жухлой травы. И в отдалении, на краю высокой железнодорожной насыпи, я заметил внимательно рассматривающую нашу группу подозрительно крупную собаку. Но пока она лишь смотрела, опасаясь приближаться. Присмотревшись к плеши своим взглядом, я отметил множество отдельных аномальных «ядер», причём они заметно отличались друг от друга. Детектор же наладонника уже часто попискивал в моём ухе через пневматическую гарнитуру. Длинные провода в Зоне на себе носить категорически не рекомендуется, тут легко словить такую наводку, что по телу пробьёт приличный дуговой разряд. А подключённая электронная аппаратура, понятно — мгновенно сгорит. Потому корпуса для аппаратуры здесь выполнялась из особых материалов, а сами схемы хорошо экранировались от внешних наводок. Вместо внешних проводов для переговорных гарнитур использовали трубочки с воздухом под небольшим давлением или оптическое волокно для прямой связи различных устройств или их частей друг с другом.

— Вот это аномалия! — Громко воскликнул кто-то из молодых ребят, оценив открывшуюся красоту.

— Это не одна аномалия, их здесь многие сотни, — громко пояснил Гриня Охотник. — Здесь есть «трамплины», «воронки», «давилки» и «мясорубки». Они все здесь живут на постоянной прописке, потому никуда не сбегают. И в них периодически созревают новые артефакты. Вот только достать их из этой плеши крайне сложно. Внутрь полезет только самоубийца. Более-менее безопасно можно ходить только по самому краю и между отдельными далеко выдающимися из плеши щупальцами, которые вы все хорошо видите. Но всё равно не забываем определять границы аномалий бросками камешков. Посмотрите сейчас на мои действия и после попробуете сами под моим присмотром.

Гриня скинул на землю свой рюкзак и положил на него ружьё, взял в правую всё ещё забинтованную руку детектор «Медведь» в коричневом корпусе с круглым экраном и поднял полусферическую антенну. Кидая маленькие камешки в аномалии левой рукой, он спокойно проходил между далеко выдающихся тёмных щупалец, проверяя наличие в них артефактов. Судя по его кислому выражению лица, пока ему не особо везло. Но обойдя дюжину выступов, он заметно повеселел.

— Смотрите внимательнее, сейчас будет цирк! — Громко крикнул он нам, привлекая дополнительное внимание.

Дождавшись, когда невидимый глазом артефакт подойдёт к нему ближе, он нажал кнопку «проявки» на своём детекторе, что-то быстро хватая левой рукой прямо в аномалии и резко отпрыгивая в сторону чистого пространства. Аномалии в плеши дружно заволновались, проявив себя колыханием воздуха, но обошлось без ложных срабатываний.

— Фух, а я боялся, что затянет… — выдохнул Гриня, подойдя к нам.

Вокруг него снова образовался полукруг зрителей. В этот раз и я всё хорошо видел, так как стоял совсем рядом. Охотник раскрыл зажатый кулак, и я на его ладони заметил что-то маленькое светло-золотистого цвета. Более всего оно напоминало аккуратную спиральную какашку, трёх сантиметров в диаметре и полутора высотой.

— Это очень редкий в этих местах артефакт «грави», — раскрыл перед нами секрет своей находки Гриня. — Да и в Большой Зоне встречается нечасто. Тем более, здесь «чистый участок», потому артефакт совершенно не фонит радиацией. У него бывают разные свойства, полезные и наоборот. Точно можно сказать только после детального обследования с помощью специальной аппаратуры, — пояснил он нам. — Обычно он как-то влияет на гравитацию в локальной зоне своего пребывания. С помощью него можно немного снизить собственный вес и вес своей поклажи, благополучно пережить падение с большой высоты, попав, к примеру, в мощный «трамплин». Но за всё нужно платить, имеются и обратные эффекты, такие как притягивание пролетающих мимо пуль и осколков с увеличением их энергии воздействия при попадании. Эти эффекты тоже можно скомпенсировать или нейтрализовать с помощью других артефактов, однако вам об этом пока лучше не знать — всё равно те артефакты на краю Зоны не встречаются. Используется при особых модернизациях боевого оружия, но в этом я совсем мало понимаю, потому лучше промолчу. Стоит очень дорого, но и добывать опасно. Считайте — мне сейчас сильно повезло, артефакт «выполз» на самый край, иначе бы я рисковал превратиться в кровавый фарш за считанные секунды, если бы меня затянуло.

Народ восхищённо и изумлённо выдохнул.

— А почему теперь артефакт не исчезает из вида, как они делают, если его бросить? — Спросил кто-то из толпы.

— Когда вы держите артефакт в руках или он находится рядом с вашим телом, то он оказывается в зоне действия вашего личного поля, в вашей личной энергии, — пояснил Гриня Охотник. — Артефакт как бы объединяет с вашим полем своё собственное, образуя нечто общее с новыми особыми свойствами. И при этом он утрачивает своё свойство закрываться от внешнего мира в невидимый глазу кокон силы. Как вы думаете, как были найдены в Зоне самые первые артефакты, когда ещё не придумали всяких детекторов? — Он обвёл всех нас своим взглядом строгого учителя. — Можно сказать — на них тогда практически наступали первые сталкеры и только тогда смогли увидеть, — поведал он нам давнишнюю историю Зоны, мы реально прониклись, честно признаюсь. — А теперь все вперёд, прокидайте камешками границы и будем пробовать искать дальше, — выдал народу новое задание Гриня.

Сталкеры дружно бросились выполнять, кто-то выискивал на земле мелкие камешки, раскидав по дороге все свои запасы из карманов.

— Хочешь попробовать свои силы, я пока посторожу? — Гриня обратился персонально ко мне, подбирая своё ружьё и накидывая на плечи маленький рюкзачок, куда он убрал найденный артефакт, предварительно запихнув его в шарообразный контейнер.

Я пожал плечами, показывая, что как бы не против, но пока ещё сомневаюсь.

— Держи мой детектор и вперёд! — Мои сомнения были безжалостно растоптаны прямым приказом. — Ты парень толковый, обязательно должен справиться, — напутствовали меня, когда я скинул лишний груз с плеч и направился в сторону плеши аномалий, обходя её по широкой дуге, дабы зайти с другой стороны.

Там солнце будет мне меньше мешать и так разглядывать настороженные аномалии очень тяжело. Бросками камешков я лишь пробуждал лёгкую активность гравитационок, отмечая их колеблющиеся границы. Вот узкое пространство между двумя закрученными в одну сторону длинными щупальцами мне показалось наиболее перспективным для проверки. И вправду, только стоило активировать выданный «Медведь», про свой «Велес» я решил благоразумно умолчать, и не показывать его посторонним, как сразу же появился слабый сигнал присутствия артефакта неподалёку. Индикатор «Медведя» состоит из расположенных по кругу экрана зелёных светодиодов, своим светом они показывают направление на обнаруженный артефакт, а яркостью и количеством светящихся относительную дистанцию до него. В центре же экрана есть ещё один небольшой кружок в этот раз из желтых светодиодов. Они отображают уровень самого артефакта, то есть — его потенциальную ценность. Бывалые сталкеры всякий мусор не подбирают, контейнеров на всё не хватит. В центре зажглось всего два светодиода, то есть обнаруженный детектором артефакт относится к простым и дешевым, но он, по идее, чуть дороже той же «медузы». Делаю несколько шагов по относительно безопасной поверхности, сигнал усиливается, артефакт совсем близко, но периодически сдвигается то в одну, то в другую сторону. Глубже лезть опасно, дождавшись максимального свечения индикатора дистанции, жму на кнопку «проявки». Что-то достаточно мелкое, сверкнув, падает всего в метре от меня, но уже за границей опасной аномалии. Снимаю с пояса длинный тонкий прутик на верёвочке, подталкиваю проявившийся предмет к себе. Вот он уже и в моих руках. Коричневатого землистого цвета, похож на цветок колокольчик с ровной шершавой внешней поверхностью и совершенно гладкой блестящей внутренней. Два с половиной сантиметра в диаметре и полтора высотой. Внутри на гладкой глянцевой поверхности красивые блестящие разводы из нитей восстановленного из окислов металла, периодически пробегают белёсые вспышки энергии. Этим цветком можно долго любоваться, держа его в руке, он и называется соответственно — «каменный цветок». Полезных свойств мало, по своей основной сути он близок к «грави», но гораздо слабее его. Долго любоваться первой добычей помешала появившаяся перед моими глазами надпись: