«Поздравляем, сталкер, ты получаешь достижение „Первый артефакт“. Советуем внимательнее осмотреться на том же самом месте, и редкий подарок Зоны найдёт тебя. Удачи тебе в дальнейших поисках».

«И на том спасибо», — хмыкнул я себе под нос, убирая «каменный цветок» в карман плаща и снова активируя детектор. Есть сигнал обнаружения, причём в этот раз в центре зажглись сразу пять желтых светодиодов. Вроде как расстояние весьма приличное, тускло горит лишь один зелёный индикатор, а дальше лезть в аномалию весьма стрёмно. Но, судя по возрастанию яркости, артефакт явно приближается ко мне сам. Стоит просто подождать. И вот уже пора давить «проявку», аномальное образование совсем рядом. В этот раз даже не пришлось помогать себе прутиком, «нечто» упало на самую границу, потому просто поднял его. Судя по внешнему виду хитро переплетённого клубка семи сантиметров в диаметре из множества тонких кривых палочек, состоящих из спрессованной невероятным давлением земли с разводами восстановленного металла на их глянцевой поверхности — это «выверт». Но от картинки из энциклопедии артефактов, которую я хорошо запомнил, он отличается количеством тех самых палочек внутри. Здесь их больше раз в десять, да и сам он заметно крупнее. Стоит позже поинтересоваться у Сидоровича, он точно знает. А любой «выверт» в Зоне весьма полезен. Своим непонятным влиянием он частично нейтрализует жесткое гамма-излучение, тем самым позитивно действуя на всех, кто шляется по радиоактивным помойкам.

Постояв с включённым детектором ещё минут десять, стал осторожно выбираться на свободу. Думаю, на сегодня хватит приключений. В голове бродили подстрекательские мысли, требуя непременно заявиться сюда ближайшей ночью со своим «Велесом» и тщательно почесать аномальную плешь ещё разок. Уж артефактов-то в ней должна целая куча накопиться, все хрен оттуда вытащишь. Я старательно отпихивал этих провокаторов, но они настойчиво лезли опять.

— Как слазил? — Спросил у меня Гриня, забирая свой детектор обратно.

— Вот, — я достал из одного кармана «каменный цветок», убирая его в контейнер.

— Обычный «цветок», Сидор за него даст рублей двести, вряд ли больше, — Гриня недовольно покачал головой, видимо считая, что такой артефакт должен стоить гораздо дороже, а Сидорович всех подло обманывает.

Тем временем я достал из рюкзака второй контейнер, а из другого кармана большой «выверт».

— Ну-ка, ну-ка, покажи-ка ближе, — сразу же подобрался Охотник, разглядев хитрый колобок в моих руках. — Без всякого сомнения — «выверт», какой-то гигантский. О таких вариантах я даже слухов не припомню, максимум — двойной попадается, но я давно к центру Зоны носа не совал, там всякое может встретиться. Должен дорого стоить, но советую оставить себе — в Большой Зоне обязательно пригодится. И ещё, ты Сидоровичу его даже не показывай, прицепится как клещ к бродячей дворняге — хрен отстанет, пока ему не продашь. У тебя перед ним долгов нет — можешь смело посылать. А точные характеристики позже сам выяснишь, у кого-либо взяв диагностическую аппаратуру на время попользоваться или к учёным на «Янтарь» заглянешь.

— Благодарю за совет, — кивнул наставнику, убирая свою добычу в рюкзак и накидывая его на плечи.

Пока мы занимались своими делами, молодёжь пыталась добыть что-то полезное из аномалий. И кому-то это даже иногда удавалось. По требованию Грини Охотника, народ периодически передавал друг другу детекторы, дабы все могли испытать сталкерскую удачу. Через примерно четыре часа такого времяпрепровождения, все окончательно выдохлись, и уже резко возрастал шанс совершить случайную ошибку, которая легко станет для кого-то последней.

— Собираемся! — Громко скомандовал Гриня, дабы его все услышали. — Завтра снова вернёмся сюда и продолжим, — подбодрил он тех, кто ещё не полностью растратил свои запасы азарта. В деревне вечером расскажу вам и про другие артефакты, — пообещал он народу. — Санитар, бери мальков и быстро дуй с ними в лагерь, мы с Бёршем тут попробуем на ужин кого-то подстрелить.

— Как рука, кстати, — Санитар довольно улыбнулся, явно рассчитывая на наше возвращение с добычей.

— Болит ещё, но уже работает… — Гриня поднял забинтованную руку и показательно пошевелил пальцами. — По крайней мере, я всегда бью метко, в отличие от тебя.

— Да ладно тебе, задаваться! — Рыкнул Санитар. — В отличие от тебя, я просто не люблю убивать зверей, вот и промахиваюсь! — Нашел он красивую отмазку.

— Мало тебя та псевдособака за задницу кусала, — громко хохотнул Гриня Охотник, — так тебе мозги и не прочистила от всякой дури.

— Ты монстру со зверями не путай, монстру я валю с первого выстрела, — бахвалится перед всей толпой мальков Санитар.

— Знаю-знаю, — хмыкнул Гриня. — Пойдём, Бёрш, — обратился он ко мне, — пусть собачки увидят, что все остальные отсюда благополучно свалили, а нас двоих они вряд ли признают опасными и захотят попробовать на зубок.

И действительно, стоило толпе скрыться за ближайшим холмом, из дальних кустов показалась собачья морда.

— Сделай вид, как будто ты чем-то занят и их не видишь, — порекомендовал мне Охотник. — Как подойдут близко, сразу стреляй в самых крупных собак. Это наверняка вожак и его ближайшие шестёрки. Когда мы их завалим или хотя бы хорошенько подраним, остальные разбегутся. Если пристрелить или подранить кого-то другого, вся остальная стая дружно бросится на тебя, совершенно не считаясь с возможными потерями. Это обычные одичавшие собаки, просто хорошо разжиревшие в Зоне. Вот слепые псы уже совсем иные. Они действуют всей стаей как единым организмом, ибо обладают ментальной связью друг с другом. Когда такая стая кинется на тебя — даже не вздумай отстреливаться, пока не залезешь куда-либо повыше, где псы тебя не достанут. Хоть они безглазые твари, но хорошо чувствуют твои мысли и твой страх. Всё же почти телепаты. И наоборот, твоя смелость и решимость запросто отпугнёт их, — просвещал он меня о различных опасностях Зоны, периодически быстро поглядывая по сторонам и держа ружьё на сгибе руки. — А если вдруг со стаей слепцов попадётся ещё и пси-собака — это гарантированный песец. Хрен сбежишь и хрен спрячешься. Можно попытаться отсидеться на дереве, однако у тебя вода закончится раньше, чем терпение у псов. Или выбросом накроет. Пси-собака практически разумна, и командует стаей слепцов, как заправский полководец своими войсками. Причём, сама вперед под выстрел хрен вылезет и даже на глаза фиг попадётся. Только когда незаметно подкрадётся сзади и бросится наверняка, чтобы сразу загрызть. Ещё она способна насылать сильные галлюцинации, другие сталкеры всякой жути о них рассказывали. Мне повезло, я с пси-собакой сам не сталкивался. Говорят, в схватке с контролёром шансов выжить куда больше, чем при встрече с управляемой ей стаей слепцов. Дальше в Зоне водятся ещё и псевдособаки. На собак они похожи только внешне, тело же совсем другое. Учёные считают их сильно изменёнными рысями. Острые когти, способны лазать по камням и деревьям как кошки, хотя этого и не любят, ибо тяжеловаты. Зубы по твёрдости легко потягаются с алмазом, а челюсти разжимать, если только автомобильным домкратом. Тихие, быстрые, сильные, высоко и далеко прыгают. Охотятся обычно небольшими группами по три-четыре особи. Если заметишь хоть одну — ищи открытое пространство и какое-либо препятствие прикрыть спину. Бей их влёт, подранки обычно стараются сбежать, прикрываемые здоровыми особями, на чём их можно подлавливать, уничтожая целыми группами. Зубы и шкуры весьма ценятся у торговцев.

Пока мы говорили, повернувшись в сторону плеши с аномалиями, собаки окончательно осмелели и дружно рванулись в нашем направлении.

— Бей! — Скомандовал Гриня, когда до первых собак уже оставалось всего метров двадцать.

Я резко развернулся, вскидывая «вертикалку». Самый крупный пёс в середине набегающей стаи с серо-коричневой шерстью чувствительно окатил меня своим желанием загрызть, прежде чем я поймал его фигуру на мушку и нажал спусковой крючок. Бах, бах, бах, бах. Мы с Гриней разрядили свои стволы практически одновременно. Крупный вожак поймал сразу две порции картечи в голову и мгновенно умер, а вот парочке его шестёрок чуть помельче по одной горячей пилюле явно не хватило. Громкий визг подранков, разогнавшаяся стая пытается обежать слишком опасную дичь с двух сторон, влетая в аномалии, которыми мы прикрывали свои спины. Хлопки и треск, визг и утробный вой постепенно сжимаемых сильнейшей гравитацией ещё живых тушек, брызги кровавого фарша, мы едва отскочили подальше от аномалий, чтобы нас всем этим не окатило. Большая часть собачей стаи же сумела разминуться со смертью, и теперь из последних сил разномастные собаки улепётывали обратно к спасительным кустам, поджав хвосты.