– Служили? Они тоже были солдатами?

Коу’то нахмурился.

– А как же иначе? – удивленно спросил он.

Затем до его понимания дошло, что перед ним всего лишь гуэ’ла, который не имел никакого представления о подобных вещах.

– Командующая и ее сестры – дочери Киру, – пояснил он, – прославленного воина, чей род проливал кровь ради Высшего Блага со времен Первой Сферы Экспансии. Все три дочери стали его последовательницами, таков их долг.

Холлетт кивнул.

– Чего только не приходится делать ради семьи, – пробормотал он.

– Где нам найти воду? – рявкнул Коу’то.

– Что? Ах, да, если будем двигаться на юго‑запад, – Холлетт указал рукой в том направлении, – то выйдем к реке Брево. В ней вода намного чище. Мы будем там на рассвете, может, чуть позже.

Коу’то бросил человеку серебристый пакет, отвернулся и пошел к Тени Солнца. Командующая поднялась на ноги и встала у невысокого дерева. Она отсоединила фузионные бластеры и устало прислонилась спиной к стволу. Приблизившись, Коу’то заметил, как она достала из набедренной сумки небольшой цилиндр и приложила к шее. Коу’то замедлил шаг, чтобы дать ей закончить инъекцию. Ему не хотелось прерывать или смущать ее своим появлением. Неожиданно девушка обернулась и посмотрела на него. Коу’то поспешно отвел глаза.

Она шмыгнула носом.

– Ранозаживитель, – сказала командующая. – Голова все еще болит после того, как мой шлем взорвался.

– Конечно, – серьезно ответил Коу’то.

– Ты что‑то хотел? – спросила девушка, убирая пустой цилиндрик обратно в сумку.

– Пленник согласился провести нас к источнику питьевой воды.

– Это по пути?

– Да, командующая, нам надо лишь незначительно отклониться от курса.

– Хорошо, – вздохнула девушка. Некоторое время она молча смотрела на ветви деревьев. – Я… я очень ценю, что ты взял на себя общение с человеком, – сказала Тень Солнца. – Это претит твоему достоинству, но в данных обстоятельствах у нас нет выхода.

Коу’то поклонился.

– Я служу Высшему Благу, – ответил он, – мои личные чувства сейчас не имеют значения.

– У тебя есть братья, шас’уй? – похоже, она сама удивилась столь внезапному личному вопросу.

– Два брата и сестра, – ответил Коу’то.

– А своя семья есть? – девушка сама не понимала, почему спрашивает о таких вещах. Куда подевался ее профессиональный такт?

– Мы с И’аной поженились шесть лет назад. Она осчастливила меня четырьмя детишками.

– Хорошо, – промолвила Тень Солнца, беря себя в руки. – Когда мы наконец выберемся с этой планеты, я лично скажу им, что они должны гордиться своим отцом.

Коу’то посчитал, что разговор окончен, развернулся и пошел назад к своим солдатам. Проходя мимо Холлетта, он услышал отдаленный гул. Звук постепенно нарастал.

– Самолет! – прошипел Сабу’ро.

Коу’то жестами приказал солдатам приготовиться к бою. Воины побросали фляги и пакеты с едой и повскакивали, прижимая импульсные винтовки к груди. Тень Солнца активировала режим скрытности, практически растворившись в густой тени. Шум еще некоторое время нарастал, но, достигнув максимума, стал постепенно отдаляться.

– «Валькирии», – прошептал Холлетт.

– Они ищут нас? – спросил Коу’то.

– Возможно. Или просто борются с пожарами, но это вряд ли.

Командующая вышла из тени рядом с ними.

– Поднимай солдат, Коу’то, – сказала она и добавила, сердито указывая на Холлетта, – и не выпускай человека из виду.

Они шли несколько часов подряд, делая лишь редкие остановки на считанные минуты. Все это время багряное небо грозно нависало над лесом. Шли молча. Ветер дул им в спины, принося запах гари и дыма. Тень Солнца занимала себя проверкой и перепроверкой пиктограмм управления. Медикаменты ослабили, но не полностью победили пульсирующую боль в ее голове. Чем быстрее защитный лазер будет нейтрализован, тем лучше. Они смогут наконец вернуться к цивилизации.

Близилось утро, небо над пологом леса постепенно меняло цвет с багряного на оранжевый. Тень Солнца и Холлетт первыми вышли на открытую местность, за ними последовали Коу’то и Сабу’ро. Все четверо встали на травянистом холме, с которого открывался вид на озеро, спокойные воды которого отражали огненное небо. Вдоль берега на юг тянулась широкая мощеная дорога, уходящая обратно в густой лес.

– Пожалуй, это место заслуживает того, чтобы его сохранить, – со вздохом произнес Коу’то.

– Здесь красиво, – подтвердил Сабу’ро.

– Если не считать вот этого, – отозвалась Тень Солнца, указывая на главенствующую над пейзажем гигантскую статую на огромном постаменте, олицетворявшую человека в громоздкой и вычурной броне. Изображения хищных птиц украшали массивные наплечники. На левой руке у него была кованая перчатка с когтями, с наколенников смотрели изображения человеческих лиц. Он был без шлема, со слегка преклоненной головой. Правой рукой он закрывал лицо. Метровой высоты буквы, высеченные на постаменте, повествовали о том, как он прослезился от радости и умиления, и слезы его, упав в озеро, освятили эти воды, придав им некие сверхъестественные свойства.

Тау еще не приходилось видеть ничего столь же громоздкого.

– Милостивый Бог‑Император, – вполголоса забормотал Холлетт, – прости Твоему слуге грехи его, ибо я лишь человек…

– Что? – спросил Коу’то, удивленно наклонив голову.

Холлетт не отрывал восхищенного взгляда от гигантской статуи.

– Литания о прощении, – ответил он.

– Да кто ж это такой? – спросил Сабу’ро.

– Мой спаситель – Бессмертный Император Человечества, – объяснил Холлетт. – Однажды он стоял здесь, на этом самом месте. Его следы сохранились под постаментом. Он спустился с небес, осмотрел эти земли и одобрил их.

Тау были настолько поражены благоговейным почтением в голосе Холлетта, что не знали, как на это ответить. Наконец, Тень Солнца откинула назад длинные волосы и хмыкнула:

– У вашего Императора не было чувства стиля.

Глаза человека гневно вспыхнули, но Тень Солнца не придала этому значения.

– Вокруг все чисто? – спросила она Сабу’ро.

Сверившись с приборами, юный шас’ла кивнул, и девушка направилась по траве к берегу. Коу’то пробормотал по коротковолновой связи:

– Команда «Один» обеспечивает безопасность. Остальным – наполнить фляги.

– Вы что делаете? – закричал Холлетт.

– Набираем воду, – ответил Коу’то.

– Нет! Нет, я не сюда вас вел, – Холлетт запаниковал, глядя, как все больше воинов приближаются к озеру. – В часе ходьбы отсюда есть река, вы сможете набрать воду там.

Тень Солнца обернулась.

– Шас’уй, утихомирьте пленного.

– Холлетт‑ла, – прикрикнул Коу’то, – замолчи!

– Прекратите! Это же святыня! – не унимался Холлетт, – Вы, проклятые ксеносы!

Тень Солнца развернулась к Холлетту, ее намерения были очевидны, и Коу’то поспешно сбил пленного с ног и начал избивать прикладом импульсной винтовки. Человек застонал и повернулся на бок, прижимая колени к груди. Коу’то прекратил избиение и, задыхаясь, отчитался:

– Пленник утихомирен.

Тень Солнца окинула их взглядом и продолжила спуск к озеру. Коу’то наблюдал за ней, сняв шлем.

– Это уже второй раз, – простонал Холлетт. – Выходит, твоя обязанность – бить меня, чтобы ей не пришлось делать это самой?

– Командующая убила бы тебя, если б я тебя не усмирил. Я не мог позволить ей так обесчестить себя.

– Как любезно с твоей стороны.

Коу’то взглянул на пленника сверху вниз.

– Не путай любезность с долгом, – прорычал он. – Мы стараемся избегать ненужных убийств даже в разгар войны. Но, если ты не будешь вести себя подобающе, твоя ситуация может резко ухудшиться. Это понятно?

Холлетт с трудом поднялся на ноги, обхватив себя руками.

– Это священная вода, – произнес он с усилием.

– Твои поверья нас не волнуют, – произнес Коу’то. – Но, возможно, тебя утешит тот факт, что ты пытался нас остановить.

Холлетт хмыкнул, и они вместе пошли к берегу озера вслед за Тенью Солнца. Подойдя к кромке воды, девушка остановилась. Чтобы попить, ей пришлось отстегнуть закрепленные на костюме фузионные бластеры. Оружие беззвучно упало в траву, и девушка опустилась на колени у кристально чистой воды. Она окунула в озеро закованную в перчатку ладонь, зачерпнула воды и поднесла руку к запекшимся губам. Вода оказалась прохладной и сладкой, она смочила пересохшее горло, словно нектар. Девушка жадно продолжила пить, зачерпывая еще и еще, каждой горстью пуская по водной гляди легкую рябь. Напившись, она всмотрелась в свое отражение. Легкие волны исказили ее черты.