— Это, конечно, не румынские колдуны и не переселение душ, — Молдер мягко улыбнулся, — но человек все-таки исчез. Как в воду канул. Его никто не видел уж месяцев десять.

Скалли присела на краешек стола. Мол¬дер видел ее насквозь. И она с удовольствием ответила ему в тон, словно они уж с полчаса обсуждали это дело:

— Но неужели ты не видишь, Молдер, что с нами поступили, как с пешками. Кому и

чему в жертву приносят наше время и наш опыт — не знаю и даже знать не хочу, но мне это действительно неприятно. Что, в Арканза¬се перевелись местные шерифы? Или они тоже все разом исчезли, и нам предстоит по-искать заодно и их?

— Нет, шериф округа на месте. Судя по всему, очень ответственный и добросовестный малый… я успел просмотреть его отчет.

— Мне покажешь?

— Вон лежит. Только не вижу в том смыс¬ла, там сплошные «не». Не видали, не слыхали, не упоминали, не знали… Я так думаю, нам надо просто-напросто немедленно ехать туда.

— Даже немедленно? — Скалли презри¬тельно скривилась. — На охоту за дикими гусями, которые давно уже улетели летовать на канадских озерах?

Молдер опять улыбнулся. Скалли с при¬ятным удивлением ощутила, как буквально через пару минут общения с напарником вся ее злость, все раздражение куда-то испарились. Нет, все же ей повезло с Молдером. Его бес¬хитростная мина и полудетские увлечения — по сути, прекрасный транквилизатор.

— Скорее, за домашними курами, — про¬говорил Молдер.

Скалли недоуменно подняла бровь.

— Курами?

— Джордж Кернс был федеральным инс¬пектором по птицеводству, приписанным к предприятиям города Дадли, штат Арканзас. Ничего не вспоминаешь?

Скалли запнулась. Что-то страшно знакомое…

— Хорошие люди, хорошая еда…

— Точно. Вотчина куриного императора ми¬стера Чейко. Крупнейшая фабрика в стране.

— И он ухитрился поссориться с импера¬тором?

Молдер утвердительно покивал, сделав в то же время сострадательную мину и даже чуть причмокнув: мол, теперь поняла?

— Ну хорошо, — Скалли поджала губы. — В конце концов, я же не оспариваю законность дела. Да, подозрительно… Я понимаю, что вы со Скиннером имеете в виду. Я только не по¬нимаю, почему это скинули нам. Они же от¬рывают нас от нашего главного дела!

Молдер с удовольствием посмотрел на Скал¬ли. Похоже, ему было приятно, что она уже и сама не считает обычные расследования их главным делом. Скалли, смутившись, прикусила язык. «Не хватало еще, чтобы Фокс решил, будто я тоже увлеклась пришельцами», — подумала она.

— Может, они только думают, что отрыва¬ют, — проговорил Молдер. — Представь себе: в тот день, когда, как считается, пропал Кернс… во всяком случае, тогда на фабрике и в город¬ке его видели в последний раз… одна женщи¬на, Джеральдина Асприн, проезжала поздно вечером по федеральной трассе И-10 близ Дад¬ли… и она, — Молдер коротко и взволно¬ванно, с вожделением вздохнул, и Скалли при-готовилась к худшему, — видела странные огни на поле близ городка. То ли огненные шары, то ли костры невероятных размеров…

«Так и есть, — подумала Скалли. Ей сразу стало жаль обычного, тупого, стандартного расследования исчезновения человека. Какая нелепость: еще минуту назад она сердилась, что ей придется заниматься этим обычным, стандартным… — Нет, милочка, — сказала она себе с сарказмом. — Не придется. Вот уже и странные огни на поле… Тарелки, не иначе. Вот кому понадобился куриный инспектор. Его птицеводческий опыт оказался позарез необ¬ходим в другой Галактике».

Она постаралась не измениться в лице.

— Странные огни? — полностью владея собой, с совершенно серьезным лицом переспросила она.

— Да. А рядом, между прочим — горный массив Уошито. Живущие там индейцы до сих пор убеждены, что огненные шары возника¬ют иногда на том поле и забирают души лю¬дей, умерших нехорошей смертью.

— Ах, вот оно что, — невозмутимо сказала Скалли. — Но, Молдер, я думаю, это, скорее всего, не более чем легенды.

— Я тоже так решил поначалу, — увлечен¬но ответил напарник и, порывшись в бумагах на столе, извлек из сухо шуршащего вороха какую-то фотографию и протянул ее Скалли. — Однако легенды не оставляют следов.

Скалли присмотрелась. Фотография была сделана, видимо, с вертолета, идущего или даже зависшего на небольшой высоте. Травянистый луг был обезображен широкой круглой пропле¬шиной, обугленной, спекшейся и почерневшей.

— Кострище? — предположила Скалли.

Молдер пожал плечами.

— Очень уж большой костер должен был быть, — сказал он с сомнением. — Двенадцать футов в поперечнике эта плешь… Кому и за¬чем в августе понадобилось бы жечь такой костер? Это же не Вайоминг… Арканзас.

— Пикничок… — без энтузиазма предпо¬ложила Скалли.

— На пикничках тоже не жгут таких кос¬тров. Да нет, не исключено, однако… Знаешь, я, хоть и не сразу, но вспомнил один фильм… запись… которую видел еще в колледже. Про одну маленькую психиатрическую больницу. После того как я это увидел впервые, меня долго преследовали кошмары, — Молдер, не вставая с кресла, потянулся к пультику дис-танционного управления. Скалли опять чуть картинно подняла бровь.

— Я была уверена, что у тебя не бывает кошмаров. Все, что пугает нормальных людей, для тебя — нечто вроде недостижимой мечты.

— Бывают, Скалли, бывают…

Экран телевизора замерцал, и потом, слов¬но прорвав мутную пелену, из глубины кинес¬копа выскочил лихорадочно мечущийся по палате, явно обитой чем-то белым и мягким, щуплый, небритый человечек. Он грыз ногти. Он сутулился, глядя себе под ноги. И он гово¬рил, говорил, говорил… бессвязно, невнятно, и так же нескончаемо, как кружил взад-вперед.

— Два огненных шара. Два, именно два. Я хо¬рошо помню. А из них высыпались такие огневи¬ки… и шасть за мной. Рожи у них то черные, то белые… одновременно и черные, и белые! Они хотели меня съесть, я это сразу понял. Зубастые такие! И, понимаете, им очень удобно есть мясо, они же огненные, и зубы у них огненные, стало быть, мясо они глотают уже сразу жареное… Но я быстро бегаю! Им меня было никак не догнать. Меня — догнать. Ха! Нет, в рай так не попадешь. Может, они и не съели бы меня целиком, но уж изрядно бы покусали, отъели бы много, им же хотелось в рай, очень хотелось. Но я убежал! Я очень быстро бегаю!

Молдер остановил изображение. Челове¬чек замер, кривобоко согнувшись и грызя ногти чуть ли не на трех пальцах сразу.

Потом изображение померкло.

— Да, — сказала Скалли. — Это очень су¬щественная информация.

И все же не выдержала — улыбнулась.

И Молдер беззащитно улыбнулся ей в ответ.

— Да я понимаю, сказал он, откладывая пульт. — Это выглядит совершенно однозначно. Да только вот… Этот вот Трэйтон Джонс… Семнадцатого мая шестьдесят первого года он свернул на обочину федеральной трассы И-10 и слегка прикорнул, он устал, весь день за ру-лем… И больше он ничего не помнит. Только огневиков. Джонса нашли в тридцати милях от места, где он остановился вздремнуть. Ма¬шина исчезла бесследно. И было это… — Мол¬дер сделал паузу. — Было это, Скалли, на том самом поле близ Дадли, штат Арканзас.

Скалли ничего не ответила. Взглянула на фото, на огромную черную проплешину посре¬ди луга — и тяжело вздохнула.

Что чувствует пушка, когда из нее стреляют по миражам? Пусть даже это миражи танков?

Ее тоже тошнит.

Федеральная трасса И-10

Дадли, Арканзас

Застарелое кострище, сразу поняла Скалли, когда они, выйдя из оставленной на обочине машины, пересекли широкое кочковатое поле и подо¬шли к границе зеленого, живого, — и черного, мертвого. Пепел и зола уже слежались и не пачкали воздух, даже когда Молдер сделал еще шаг, вступив в черную зону. Застарелое костри¬ще — и не более того. Какая нам разница, кому и зачем понадобился в поле не просто костер, а большо-ой костер? У нас, слава Богу, демокра¬тия. Какой костер тебе понадобился, такой и жги. Если он не под домом соседа.

Молдер ковырялся в земле носком своего полуботинка.