Сирена скосила взгляд в указанном направлении. Увиденная ею картина заставила еще шире открыть глаза. На каменной плите посреди зала сидел Колдун, по‑восточному подогнув под себя ноги и закрыв глаза. Тело инженера медленно раскачивалось из стороны в сторону, а губы непрерывно шевелились. Перед ним стоял пластиковый стакан, наполовину наполненный водой. Над стаканом что‑то висело, какая‑то полупрозрачная тень. Инженер все тянул и тянул свою неслышимую песню, а легкое облачко стало плавно опускаться в емкость, пока полностью не исчезло, растворившись в жидкости, не потревожив ее поверхность.

– Это Соня, – негромко проговорил Самум. – Один из духов пустыни. Он безобиден, если не считать того, что может в любое время усыпить человека. Очень любит влагу и поэтому не уходит далеко от жилья, где всегда есть вода. Женщины обычно его приманивают, считая, что он во сне может показать их будущее. Шаманы тоже прислушиваются к навеянным им снам.

– Так он усыпил Колдуна?

– Нет. Мишка сам усыпил духа. Соня большой лентяй, и если завладевает человеком, то сначала вынужден отвлечь его мозг, а следовательно, поработать, навеять сон. Но если поставить перед Соней жидкость и спеть любую тягучую мелодию, он сам засыпает и растворяется в любимой им жидкости. В таком состоянии его можно держать несколько суток. Если захочешь, чтобы он ушел, нужно хорошенько перемешать жидкость или спустить ее из емкости – и Соня проснется.

– А зачем Колдун поймал Соню?

– Он правильно сделал. Сегодня мы будем разговаривать с местным парнишкой. Если он убедится, что духи нам подчиняются, то мы для него вроде как свои. Быстрее найдем общий язык.

Между тем Колдун открыл глаза, не переставая тянуть мелодию и убедившись, что Соня исчез, накрыл стакан крышкой. Соскочив с плиты, он помотал головой и сделал несколько взмахов руками, разминая затекшие мускулы.

Сирена прислушалась к себе и поняла, что спать больше не хочется. Организм был бодр и требовал работы.

Осторожно перебравшись через вновь уснувшего психолога, спавшего на переднем сиденье, она спрыгнула на песок и, сделав несколько приседаний, подошла к соседней песчанке.

Шаман спал сзади на ящиках и, вспомнив его приказание посмотреть информацию, хранящуюся на кристалле Ю‑Гира, она потихоньку забралась в кабину и включила процессор. Экран засветился и она увидела вход в пещеру. Скала, в которой было прорублено круглое отверстие входа, была серого цвета. Скорее всего, видеокамера, производившая съемку, крепилась к боевому шлему гаюна. Изображение не отличалось устойчивостью и слегка подрагивало в такт ходьбе. Вскоре оператора обогнали пятеро громил в форме штурмовиков, скрывшиеся в темном проеме, куда за ними последовала и камера. Короткий темный тоннель. Аналогичный черный непроницаемый занавес – и на экране появилось изображение зала. Стены уходили вверх правильным конусом и также были украшены резьбой, состоящей из непонятных знаков. Текст располагался по спирали, постепенно и плавно поднимаясь к вершине зала. Ничего похожего на отдельные фразы, как заметила Сирена, не было.

Оператор, по всей видимости, не интересовался оформлением зала. Он появился за спинами ушедших впереди него штурмовиков, и они расступились. В середине свободного пространства располагалась уже знакомая плита, на которой лежал описанный Шаманом кристалл. Вокруг стояли шестеро жрецов, одетых в длинные бесформенные балахоны зеленого цвета. Прозвучала короткая команда и с экрана прозвучали длинные автоматные очереди, буквально разорвавшие служителей культа на части.

Закинув оружие за спины, двухметровые убийцы свободно запрыгнули на плиту и, разбросав ногами разорванные тела, столкнули кристалл вниз и спрыгнули сами. Под плитой их уже ожидала транспортная платформа. Они с видимыми усилиями закатили на нее священный камень и накрыли сверху куском грубой ткани. Оператор отошел в сторону, и на экране замелькали солдаты в общевойсковой форме, растаскивающие по залу ящики и устанавливающие на них детонаторы дистанционного подрыва, судя по коротким рожкам антенн.

Видимо, на какое‑то время камера была отключена. Экран померк, а когда вновь засветился, то объектив вновь был направлен на знакомый вход пещеры, откуда через несколько секунд вырвалась струя огня, пыли, осколков и дыма. Взорвали, поняла Сирена. По экрану навстречу теперь двигался только песок под ногами идущего. Вот крупно попало заднее колесо броневика, его открытые десантные двери и огромные во весь экран руки штурмовиков, поднимающие на порог машины священный кристалл силы, скрытый примитивной маскировкой. Двери захлопнулись, и видеоклип, стоящий жизни шести человек, разрушенного храма и похищенного священного предмета, завершился.

Два других просмотренных девушкой видеоэпизода были аналогичного сценария, за исключением еще одного незнакомого зала, выполненного в форме шара. Надписи на его панорамной стене были исполнены хаотично, что не дало возможности определить начало или конец текста. Везде гибли жрецы и уничтожались местные святыни.

– Есть какие‑нибудь соображения? – услышала Сирена за своим плечом голос Шамана.

– Варвары и убийцы, – ответила она.

– А если без эмоций?

– Без эмоций надо посмотреть еще.

– Сделай это, – проговорил Шаман, выпрыгивая из кабины.

Она еще трижды просмотрела запись, прежде чем у нее появились выводы, способные придать поискам хоть какую‑то целенаправленность.

– Где Шаман? – спросила она Колдуна, когда не обнаружила командира в зале.

– Пошел с Самумом и вашим спасенышем на свежий воздух. Парнишка пришел в себя и как только увидел, где находится, так чуть не помер со страху. Руки, ноги трясутся, всего перекосило. Самум сразу понял, в чем дело, и потащил этого маломерка наружу.

Идти за командиром не было смысла. Допрос бывшего пленника гаюнов наверняка велся на местном языке, изучению которого фанатик‑лингвист Самум, да и сам Шаман уделяли все свое свободное время.

– Колдун, скажи, – обратилась она к инженеру. – Ты просмотрел запись кристалла Ю‑Гира?

– Да смотрел.

– Нашел что‑нибудь интересное?

– Кое‑что там есть, но надо будет дополнительно проверить один момент. Думаю, что один кристалл у нас в кармане.

– Это как?

– А вот сейчас слеплю один аппаратик, – продолжая работать монтажным бластером, ответил инженер, – и он, как хорошая ищейка, поведет нас по следу.

– А след от чего будем брать?

– От броневика, естественно.

– Так он исколесил всю пустыню, пока за нами гонялся.

– А нам вся пустыня нужна как козлу баня. Гаюны народ расчетливый, у них каждый грамм топлива на счету.

– А при чем тут топливо?

– В броневике есть курсограф. Он пишет на карте маршрут движения. Все остановки на нем фиксируются точками. Учет и контроль, с этим у гаюнов строго. Лишнего грамма не сожжешь без учета, лишнего километра не проедешь. Если Ю‑Гир на этом броневике ездил на уничтожение святилищ, осуществлял их подрыв, а потом вывозил и прятал кристалл, то это задача для ребенка. Пройдемся по точкам и дело сделано.

– Он ездил на разных машинах.

– А ты откуда знаешь?

– Я несколько раз просмотрела запись. Кристаллы каждый раз грузили разные штурмовики.

– Ну и что это доказывает? Его отряд может состоять из нескольких десятков человек.

– Правильно. Но он перед смертью сказал Шаману, что спрятал кристаллы. Скажи, будет ли разведчик считать, что вещь спрятана, если о ее местонахождении знает больше десятка человек.

– Нет, естественно. Ну и какой вывод?

– Он их убил.

– Ты хочешь сказать, что он убил солдат, которые помогали ему прятать кристаллы.

– Да. Я вообще ломаю голову над вопросом, почему он спрятал кристаллы, а не уничтожил их, если боялся, что они опасны для гаюнов?

– По этому вопросу я могу тебе кое‑что объяснить, – хитро улыбнулся Колдун. – Это не просто кристаллы. Я провел маленький спектральный анализ и выяснил, что это изумруды.

– Ограненный изумруд чуть меньше тонны, – в голосе Сирены звучали восторг и удивление. – Вот это попалась нам планетка. Какого же размера и веса был сам необработанный кристалл? Понимают местные парни толк в хороших вещах. Надо же. Выбрали себе в качестве объекта поклонения камешек.