Я натягиваю пальто и обуваюсь, не застегиваясь до конца, а затем выхожу в бурю, наблюдая за деревом через дорогу, которое под тяжестью снега, похоже, преклоняется передо мной. Черт.

Я должен быть наверху, в тепле, смотреть телевизор, а не гоняться за сумасшедшей девчонкой.

Иду по следам, которые оставила Финли, оставляя следы в два раза большего размера.

— Финли! — кричу я. Куда, черт возьми, она подевалась? Я медленно продолжаю идти по улице, пытаясь защитить лицо от снега. — Хочешь погибнуть?! Какая же ты глупая!

Не думаю, что мои «добрые» слова улучшат ситуацию, но, серьезно, каким образом эта девчонка дожила до своего возраста, совершая такие глупые поступки?

— Я здесь, — сердито говорит она позади меня, стоя на углу соседнего здания. — Может, я и глупа, но никто не просил тебя идти за мной.

— Почему ты стоишь здесь?

У нее странное выражение лица, но, возможно, это из-за того, что тут ужасно холодно.

— Я потеряла сапог, — тихо произносит она.

— Что? — хохочу я. — Как, черт возьми, можно было его потерять?

— Он где-то под снегом, и я не могу его найти.

Финли совершенно подавлена, как и полагается в такой ситуации.

— Где ты была, когда потеряла его?

— Прямо тут, — говорит она.

— И ты не можешь его найти? — Я наклоняюсь и начинаю копаться голыми руками в ледяном снегу. Как, черт возьми, ее сапог тут оказался? Тут не меньше полметра снега. Достаю его и протягиваю ей. — Ну вот, теперь ты можешь закончить свой поход обратно в общежитие.

Финли натягивает обувь на ногу, обхватывает себя руками и прислоняется к кирпичной стене.

— Я была неправа. Я злюсь. И расстроена. Потеряна и одинока. Не знаю, почему принимаю такие решения, но, видимо, я была немного не в себе. И если попросишь повторить все сказанное, я заставлю тебя прыгнуть в ледяное озеро.

Я бы рассмеялся, но чертовски замерз.

— Пошли, сумасшедшая. И да, теперь это твое новое прозвище.

Пока мы идем по тому, что, полагаю, раньше было тротуаром, я не свожу взгляда с проклятого дерева через дорогу. Оно почти полностью согнулось. Подозреваю, что корни вырвало из земли.

Как известно, жизнь любит преподносить сюрпризы, потому что, как только мы оказываемся достаточно близко, чтобы дотянуться до двери, дурацкое дерево все-таки падает, а его ветви бьются о стеклянную дверь. На удивление, стекло не разбивается, но…

Финли вопит позади меня.

Так, будто только что увидела дьявола, одетого в белое.

— Твоя рука! — кричит она.

А?

Глянув вниз, я вижу, из-за чего вся эта истерика. Вот черт.

Черт. Черт. Черт. Сколько крови… Слишком много.

— Бэкс! — кричу я. Он же просто смотрит на свою руку. — Эй, ты меня слышишь?

Но он не обращает на меня внимания. Небольшая ветка, кажется, проткнула его руку. Я протискиваюсь мимо него и пытаюсь отогнуть ветки от двери, но они не ломаются. Озноб, сотрясающий меня последние пять минут, похоже, лишил меня силы. Нос снова начинает гореть, и возникает противное чувство, что у нас неприятности.

Увидев лопату у двери, я хватаю ее и начинаю откидывать снег от дерева и двери. Спотыкаюсь о ветки и слышу, как они хрустят под ногами. Бинго! Начинаю ломать ветки ногами, не прекращая копать при этом. Затем дергаю дверь, но из-за груды снега на пороге она едва двигается.

— Бэкс, приди в себя! — Я знаю, что он не сможет мне помочь, но сейчас его состояние меня пугает. Он просто смотрит на свою руку. — Бэкс!

Я продолжаю ломать ветки, пока не удается открыть дверь достаточно, чтобы проскользнуть внутрь и взять несколько бутылок стеклоочистителя, чтобы с их помощью удерживать дверь открытой. Как только я делаю это, хватаю Бэкса за здоровую руку и тяну к себе.

— Да что с тобой?! Заходи внутрь!

Наконец, Бэкс, спотыкаясь, следует за мной, и я затаскиваю бутылки с жидкостью внутрь.

— Эй, — я притягиваю его к себе, — ты в порядке?

— Да, все нормально. Нужно просто позаботиться об этом.

Я оглядываю магазин и замечаю стул позади стойки. Понимаю, что мои руки и ноги болят, пока пытаюсь передвигаться по магазину. Я замерзла. Какая же я дура. Это все моя вина.

— Садись, — говорю я, подтащив стул к Бэксу, и тяну его за пальто, чтобы заставить сесть.

— Финли, со мной все в порядке. Не суетись из-за этого, ладно? В подсобке есть аптечка. Можешь сходить за ней?

Я бегу, но спотыкаюсь о стеллаж. Падаю лицом вниз, и Бэкс смеется. Он смеется! У него из руки торчит ветка, а он смеется надо мной, потому что я споткнулась.

— С тобой все нормально? Обе ноги левые?

Я поднимаюсь, не оглядываясь на него. Настроение снова падает. Захожу за стойку в подсобку и обнаруживаю большое открытое пространство с парой столов, множеством полок для хранения и шкафом. Открываю шкаф и сразу же нахожу аптечку. Не похоже, что в ней есть все необходимое.

Возвращаюсь к Бэксу, который выглядит уже не таким бледным, и он улыбается.

— У тебя из руки торчит ветка, — серьезно сообщаю я ему.

— Ты почти заставила мен об этом забыть, — говорит он, глядя на свою руку.

Схватив полотенце, я укрываю ним его колени.

— Будет больно, — указываю я.

— Ты делала это раньше?

— Вытаскивала ветку из руки? Нет. Точно не вытаскивала.

— Так откуда ты знаешь, что делать? Она может сломаться внутри, если ты не будешь осторожна.

Он волнуется. И я тоже.

— Мой отец был врачом, а мама медсестрой, так что я знаю пару трюков.

— Был? — спрашивает Бэкс, обрывая мои мысли о том, как, черт возьми, вытащить ветку из руки, не сломав ее.

— Давай сосредоточимся на твоей руке.

Я достаю хирургические перчатки и натягиваю их, осматривая руку и пытаясь во всем разобраться. При ближайшем рассмотрении все выглядит намного хуже, чем есть на самом деле. Ну, мне так кажется. По моей вине Бэкс пострадал, и меньшее, что могу сделать, это не причинять еще большего вреда. Нельзя причинять ему боль. Но не знаю, как мне это сделать.

— Бэкс, я действительно могу навредить тебе. Наверное, нам все же нужно позвонить в службу спасения.

— Эм-м, ты разве не выглядывала на улицу? Хоть раз была в этом городе во время снегопада? Никто не доберется до нас, Финли.

Он смотрит на свою руку, обхватывает пальцами ветку и, постанывая, тянет. Его лицо раскраснелось, а вены на лбу посинели от напряжения. Я наблюдаю, как ветка медленно скользит вверх.

— Остановись. Хватит. — Бэкс смотрит на меня, по его лицу струится пот, и он дрожит. Я крепко обхватываю пальцами ветку и медленно тяну. — У тебя в руке останутся обломки. Это может вызвать инфекцию. — Я тяну немного сильнее, и его стоны становятся громче. — Прости, что поступила так с тобой. — Не могу сдержать слез, наворачивающихся на глаза. Я чувствую себя ужасно. Наконец, когда полностью вытаскиваю ветку, из раны начинает литься кровь. — Мне придется полить твою руку перекисью. — Я беру бутылку и лью прямо на рану, наблюдая, как кровь пенится, запечатывая рану. Схватив из аптечки марлю и бинты, я делаю все возможное, чтобы потуже завязать руку и остановить кровотечение. — Тебе очень больно?

— Ага. — Он тяжело дышит и поддерживает голову другой рукой. — Обезболивающее во втором проходе. Сходишь?

Собрав лекарства и схватив бутылку воды, я вытираю кровь и убираю беспорядок, а также делаю все возможное, чтобы не сказать ничего глупого, например, «извини». В сотый раз.

— У тебя наверху есть кухня?

— А в какой квартире нет кухни?

— Логично. — Собрав в пакет продукты с полок, я направляюсь к подсобке. — Ты идешь?

— В свою квартиру? Разве это не ты отправилась в пургу, лишь бы не оставаться со мной? А теперь без спроса идешь в мою квартиру?

— Смотрю, у тебя было не много подружек, — говорю я. — Как только тебе начинает казаться, что ты понял женщину, Бэкс, то должен уяснить, что все совсем наоборот. Так ты идешь или нет?