Он слонялся туда-сюда. Я представила, как он расправил кровать. А потом я услышала, как его ботинки упали на пол.

– Ты спишь сегодня ночью здесь или что? – спросил он, и его голос звучал обычно.

Я встала, стянула свою толстовку и вернулась в спальню, где Рейн немедленно выключил свет и лег неподвижно.

Итак, да, мы спали вместе.

Меня охватило странное разочарование, я пыталась убедить себя, что это все к лучшему. Он был сплошными неприятностями. Я по-прежнему была хорошей девочкой. Не говоря уже о том, что я, на самом деле, была не в том месте, где могла хоть немного соображать. Я была похищена, меня несколько месяцев избивали и морили голодом. Несколько месяцев. И сейчас я почему-то думала о том, чтобы заняться сексом с почти незнакомцем через несколько дней после побега. Прошло всего несколько дней.

У меня был какой-то жалкий синдром рыцаря на белом коне.

За исключением того, что Рейн не имел ничего общего с рыцарем на белом коне.

Я скользнула на пустую сторону кровати, свернулась на своей половине подальше от него, и стала вглядываться в темноту комнаты. Позади меня был неподвижный Рейн. Он лежал без движения достаточно долго, и я решила, что он уснул. Я закрыла глаза и выдохнула, но это было больше похоже на вздох.

Но я практически сразу распахнула глаза, когда почувствовала, как через несколько секунд рука Рейна опустилась на мое бедро, потянув меня назад, пока я не оказалась лежащей на спине. Затем его тело наполовину накрыло мое, его предплечье упиралось в один мой бок, а его ладонь лежала с другой стороны.

– Что ты делаешь? – спросила я, чувствуя, как ускоряется мое сердцебиение. Его тепло окутывало мою кожу и посылало мелкую дрожь по всему телу.

– Они причинили тебе боль? – спросил он, от чего я судорожно вздрогнула.

– Что? – спросила я, мой голос звучал весело.

– Те ублюдки... они...

– Нет, – это слово мгновенно вылетело из меня и прозвучало слишком безумно. Обо всём том, что произошло со мной, обо всем, что они шептали, что сделают со мной, но до чего они так и не дошли. – Нет, – снова произнесла я, уже тверже. – Они никогда не заходили так далеко. Они приходили ночью, пьяные и просто, чтобы... пощупать меня и угрожать мне. Но им было не дозволено... делать это.

– Спасибо, блядь, – сказал Рейн, он выдохнул, и его тело немного расслабилось.

– Рейн, – снова сказала я, посмотрев на его лицо: несправедливо, что оно было таким совершенным. Его ореховые глаза были прикрыты, и я видела, как его рука поглаживала мое лицо. Его взгляд встретился с моим. Рейн напряженно разглядывал меня. – Что ты делаешь?

Вместо ответа он наклонился ко мне, и его губы опустились на чувствительную кожу моей шеи, делая так, что мое тело слегка выгнулось под ним, а моя рука поднялась, опустившись на его руку. Рейн приоткрыл губы и скользнул языком по моему уху, его рот сомкнулся на мочке моего уха и посасывал её. Я почувствовала волну желания, мои трусики увлажнились, когда его теплое дыхание защекотало мое ухо.

Его губы коснулись моей челюсти, прокладывая неспешные поцелуи. Мои губы раскрылись за секунду до того, как он коснулся их своими. Не было никакой дразнящей нежности в этом прикосновении. Его губы сминали мои. Голодные. Настойчивые. Мой живот скрутило узлом, руками я зарывалась в его волосы, притягивая его к себе, пока мои губы отвечали, раскрывались, позволяя его языку, который отчаянно искал мой, скользнуть внутрь. Я выгнулась вверх к его груди, его тело сместилось, полностью опустившись на меня, его бедра давили на мои, чтобы разместиться между ними.

Я простонала прямо ему в губы, и Рейн поднял голову, глядя на меня сверху тяжелым взглядом. Его рот раскрылся, чтобы что-то сказать, но он мгновенно передумал и закрыл его. Он оттолкнулся назад, опустившись на голени, а мое тело ощущало его отсутствие, как какую-то физическую боль.

Его руки двинулись вниз, хватая меня за бока и притягивая к себе. Мои глаза оказались на уровне его груди, его руки оказались под моей футболкой, поднимая её вверх и стягивая через голову.

Его руки прошлись по коже на моей спине, и я напряглась, почувствовав неуверенность из-за шрамов, по которым скользили его руки. Но его пальцы не дрогнули. Они аккуратно прошлись по отметинам, как если бы он пытался запомнить их, прежде чем его руки опустились на мои плечи и прижали меня спиной к матрасу.

Его взгляд надолго задержался на моём лице. Моя обнаженная грудь болела, мои соски стали твердыми от предвкушения. Его руки двинулись к моему животу, поглаживая вверх и вниз, подразнивая кожу под грудью.

– Совершенство, – тихо произнес он, его руки двинулись вверх и накрыли мою грудь, крепко сжимая. Я выгнулась от его прикосновений, стон сорвался с моих губ. Его руки оставили меня, на смену им пришли пальцы, которые выкручивали и сжимали затвердевшие соски до тех пор, пока я не стала извиваться под ним.

Я ждала, что он наклонится вперед, чтобы взять их в свой рот, чтобы его язык продолжил сладкую пытку, которую начали его пальцы.

Вместо этого он откинулся назад, его руки скользнули под пояс моих штанов и потянули их вниз. Стягивая их полностью и отбрасывая в сторону.

Он снова подался ко мне, его пальцы поглаживали мои бедра с внешней и внутренней стороны, двигаясь вверх к моему животу. Они снова погладили мою грудь, а потом исчезли.

Он опустился, животом на матрас, удерживая вес на локтях. Его руки обхватили мои бедра, раскрывая их, с силой прижимая их вниз, чтобы я оставалась неподвижной.

А потом его рот оказался на мне.

Я имею в виду... прямо на мне.

Его язык медленно скользнул по моей влажной расщелине, от чего у меня перехватило дыхание. Он двинулся вверх, кружа вокруг моего клитора, но не касаясь его, пока я не начала извиваться. Мои руки опустились вниз и скользнули в его волосы, пока я пыталась дышать.

– Рейн...

Его язык с силой прижался к моему клитору, я была уверена, что на секунду покинула свое тело, прежде чем рухнуть обратно в пучину ощущений, мои бедра взлетели вверх, встречая его, когда он начал описывать быстрые круги у моего чувствительного бутона. Рейн был стремителен и неумолим.

Я чувствовала возрастающее давление, стягивающее, скручивающее чувство глубоко внутри, вынуждающее меня быть за пределами нужды, за пределами стыда, когда я громко застонала, мои руки сильнее сжали его мягкие волосы.

– Рейн... пожалуйста... – умоляла я, мои бедра начали дрожать, моя спина выгнулась над кроватью.

И тогда он, наконец, положил конец моим мучениям.

Его язык исчез, его губы сомкнулись вокруг моего клитора и с силой всосали его.

Я провалилась в накрывший меня оргазм, моя киска почти болезненно сжалась, когда он продолжал сосать, пока его язык поглаживал меня. Все мое тело вибрировало, когда его имя со стоном слетело с моих губ.

Я медленно приходила в себя, язык Рейна нежно погладил мой клитор ещё насколько раз, прежде чем он медленно отстранился, целуя центр моего живота.

Его губы на секунду задержались на моей шее, а потом он поднял голову, посмотрев на меня.

– Чертовски сладкая киска, – сказал он, и я почувствовала, как удивленный, слегка испуганный смешок слетел с моих губ, мое лицо болезненно пылало. Потому что мужчины, которых я знала, и несколько из тех, с кем я была близка, никогда бы не сказали что-то такое. Я не была уверена, что когда-нибудь мужчина, с которым я была, сказал бы слово «киска», не говоря уже о том, чтобы сказать, что она была сладкой.

– Это смешно? – спросил Рейн, и уголок его губ поднялся вверх.

Я прикрыла рот ладонью.

– Неожиданно, – проговорила я сквозь пальцы.

– Да? – спросил он, выглядя так, как будто обдумывал это. – Не знаю, почему. Я мог бы есть эту киску на завтрак, обед и ужин.

– О, Боже, замолчи, – замолчала я, закрывая лицо двумя руками, чувствуя себя и смущенной и возбужденной настолько, что это причиняло боль. Потому что, ладно, Рейн вкушающий меня три раза в день... вкусняшка.