Так, из номера никуда, но в экстренном случае… интересно, что он имел ввиду? Что в его понимании экстренное… Впрочем, всё равно. Я только спущусь вниз и попробую поговорить с ящероподобной представительницей женского пола на ресепшене. Гуур же с нею на языке ванниров говорил, значит, она знает… что-то тут каждый второй их языком владеет. Странно.

Я медленно поднялся, и пару раз вздохнув, осторожно подошёл к двери. Вздохнул ещё раз, чувствуя, как начинают потеть ладошки. Это даже страшнее, чем первый выход в открытый космос. В космосе там что? Радиация и холод. А тут живые существа со своими тараканами в голове. И это намного хуже.

Дверь открылась и закрылась абсолютно бесшумно, и я стал медленно спускаться по лестнице. Так, что мне нужно узнать? Во-первых… Нет, стоп. Лучше без всяких планов. Непринуждённый разговор на ваннирском, о том о сём. Как погода в последние циклы на Тарнаге? Ливней ли не было? Не лили ли?

Улыбнувшись, я оставил позади последние ступени и медленно двинулся к пластиковой административной стойке. Ящерка меня заметила, застыла на моём лице выжидательным взглядом.

— Приветствую вас, — начал я нейтрально и глухо кашлянул. Всё равно волнуюсь, первый раз с незнакомым инопланетянином говорю. Нет, когда-то и Гуур был мне незнакомым и я с ним говорил. Но там другое было, и даже легче как-то, а здесь, в абсолютно спокойной обстановке… Даже непонятно почему труднее. — Как погода в последние циклы на Тарнаге? Были дожди?

Господи, как же это глупо звучит, когда не в мозгу.

На морде ящерки появилось лёгкое удивление, но она быстро справилась и, не сводя с меня своих немигающих глаз, ответила:

— С-сухо. Двадцать циклов уже с-сухо.

— Это хорошо, — сказал я и добавил ещё более глупо. — Вы сегодня неплохо выглядите.

Она промолчала, потом как-то нервно забегала глазками.

— А вы с-с ванниром? — спросила вдруг, хотя и знала наверняка. Ведь видела, как мы заходили несколько минут назад. Или это не она была? Я же по большому счёту всё равно не различу, тем более она в форменной одежде — тёмно синяя рубашка с короткими рукавами, сиреневый сарафанчик и бейджик посредине груди, висящий на розовой верёвочке.

— Да, с ним. Прилетели на вашу планету… — я запнулся. — Просто прилетели. А вас, извиняюсь, как зовут?

Моё боковое зрение заметило едва уловимое движение справа, и я медленно повернул голову. Ничего. Только шикарная тяжёлая занавеска и краешек чуть колышется. Сквознячок?

Резкий удар по затылочной части заставил меня на мгновение усомниться в том, что занавеску колыхнул сквозняк, однако проанализировать эту мысль я не смог. Вырубился. Очнулся сидящим на стуле, улыбнулся вяло. Наверное, плохо стало, воздух тут видимо отличается от Земного очень, спазм в голове случился, или от чипа такая хрень…

— К какой расе ты принадлежиш-ш-шь? — отвлёк меня от размышлений шипящий вкрадчивый голос, и я тряхнул головой. Что за нафик? Кому это вдруг стало интересно?

Попытка пошевелить руками заставила вздрогнуть. Чёрт! А я ведь не просто сижу на стульчике, я связан. Вот так дела.

— К какой расе ты принадлежиш-ш-шь? — повторил мой допросчик и я вывернул голову. Судя по всему, он стоял позади, однако увидеть не получилось.

— Я? — единственное, что пришло мне в голову, и тут же затылок получил очередной тычок, правда теперь намного послабее, нежели в первый раз.

— Не ш-шути со мной. Отвечай. Ты ведь не урнак.

— Урнак? — с искренним удивлением переспросил я. Так вот что значило то слово…

И опять тычок.

— Что ты с ним возиш-шься? — прошелестел второй голос. — Нужно тащить его к нам, а потом отправлять дальше. Пусть кому надо, те и реш-шают, что с ним делать.

— А может заодно и ваннира прихватить? Пусть его там расспросят хорош-шенько откуда у него представитель неизвестной расы.

Да уж. На какое-то время мой мозг переклинило. Нет, как это?.. В смысле… Ну и что, что я?..

А потом как прорвало и мысли потекли быстро и уверенно. Я же представитель какой-то там закрытой расы, а это, скорее всего, такие, которые в космос не выходят. По крайней мере, дальше своей планетной системы. Но, блин, а Гуур, разве не знал об этом? Знал же прекрасно. И почему… Хотя, стоп. Мой предшественник как-то же пролетал с этим бледнолицым сто восемьдесят лет, и ничего… Да и Тарнага обитель тех, кто переступил черту закона, неужели их интересует у кого тут закрытый перелом, а у кого откры… Тьфу ты! Что за привычка юморить в самые хреновые моменты жизни? Так-так-так, спокойнее. Видимо тут всё дело в том, кто эти типы…

— А вы кто? — с преувеличенной наивностью и страхом в голосе спросил я, в общем-то, не ожидая ответа, но к моему удивлению я его дождался.

— МОС, Миграционный Отдел Союза, — прямо перед моими глазами вспыхнула зелёная голограмма, которая мне абсолютно ничего не объяснила, зато объяснил вид появившегося в зоне видимости одного из захвативших меня. Мать моя женщина! Да меня заловили натуральные люди в чёрном. Нет, были они той же расы, что и «красавица» за административной стойкой, но вот чёрный костюмчик и очки в наличии имелись. — Вы обвиняетесь в незаконном появлении на территории Союза Двенадцати Галактик. Вы имеете право не отвечать на наш-ши вопросы, пока Союз не подключит ваш мозг к программе «Защ-щитник».

Подключат — не подключат… мне в любом случае нечего сказать, и поэтому я просто промолчал, судорожно размышляя о своей дальнейшей судьбе. Вот и полетал по космосу. Ну где же этот чёртов Гуур? Хм, вот что-то мне подсказывает, что я ему важнее всей этой наркоты. Шамрановый корень не защитит его корабль от… Блин, нельзя было связь какую-нибудь со «Странником» мне оставить? Ведь во время нападения на кангийцев она была…

— Давай, отвязывай его и вводи парализатор-К4. Нам не нужно чтобы он горланил.

Кто из двоих это сказал, я не понял, но почувствовал сначала, как освободились руки, а потом кольнуло под лопаткой. Сволочи!

Попытка произнести это вслух не принесла результатов. Язык онемел очень быстро, превратив меня в немого. Я помычал пару раз, но скорее для успокоения себя и для того чтобы проверить — где меня вообще парализовало, а не пытаясь что-то сказать. По большому счёту не чувствовались только язык, верхняя часть гортани и нижняя лица, но я всё равно полностью расслабился и погрузился в свои мечущиеся мысли. Пусть сами тащат. Добровольно переться за ними я не собираюсь.

Но меня быстро «переубедили». Ткнули каким-то шокером в район поясницы, и я подскочил с резвостью испуганного кузнечика.

— Следуй за нами, — коротко бросил один из агентов МОСа, и я, покосившись на чёрную ручку шокера, которую тот держал в слегка приподнятой руке, безвольно поплёлся к двери. Там уже стоял второй агент и с мерзкой ящериной ухмылочкой смотрел на меня. Ухмыльнуться в ответ я не мог, и поэтому нахмурил лоб, за что тут же получил от него пощёчину. Ну не идиот ли? У меня всё равно там ничего не чувствуется.

— Не строй рожи, — с какой-то детской обидой буркнул он и рывком открыл дверь.

Мы прошли длинным тёмным коридором и покинули гостиницу через чёрный ход. На улице было уже темно, хоть глаз выколи. Примерно в ста шагах от нас горел одинокий фонарь, но сюда его свет не доходил. Идущий впереди ругнулся на своём шипящем языке, второй зачем-то подтолкнул меня в спину, отчего я вздрогнул, ожидая удара шокером, и мы зашагали вдоль едва различимой стены. Здесь пахло пищевыми отходами, чем-то навроде жареной рыбы и начавшей гнить капусты. В общем, отвратительно. Мне даже пришлось задержать дыхание, когда мы прошли очень близко от двух мусорных баков. Парализатор внутри, удар шокером и вонь… я чувствовал, ещё немного и вывернусь наизнанку. Интересно, а как это — блевать, когда абсолютно не чувствуешь верхнюю часть гортани и рот?

Мы завернули за угол, оставив позади мерзкое амбре, и оказались в ещё одном небольшом дворике. За высоким забором, огораживающим его, тускло светили два жёлтых фонаря, свет которых висел здесь прохладной призрачной пеленой, в левом углу я разглядел белесую кучу досок от ящиков, чуть правее высокое дерево с раскидистой кроной. Под ногами шелестнула опавшая с него листва… Странно, я думал сейчас на Тарнаге лето… Шедший впереди вдруг остановился и обернулся ко мне. Точнее к своему напарнику, так как тут же заговорил с ним на непонятном мне языке, тот ему ответил, и судя по тону, они стали что-то очень оживлённо обсуждать. Один из агентов посредине фразы неожиданно перешёл на ваннирский, и я не совсем сразу понял, что он обращается ко мне. Все мои мысли в этот момент были далеко отсюда, я думал о «Страннике». Всё-таки куда лучше валяться в своей каюте на нём, чем жить в бараках какого-нибудь концентрационного лагеря. А ведь именно туда меня отправят… помнится, искин что-то рассказывал по этому поводу… или Гуур.