-Мама, пойдем, ты же обещала мне мороженое – потянул ее за край юбки Николас, и Афина открыла и закрыла рот.

Стефанос посмотрел на Николаса, и кровь застыла в жилах Афины. Она молилась, чтобы он ни о чем не догадался и не начал задавать лишних вопросов, но он лишь ухмыльнулся и протянул руки. Николас неуверенно посмотрел на мать, которая побледнела, как полотно, а потом, хихикнув, подбежал к Стефаносу и обнял того за шею.

Эта картина настолько поразила ее, что на секунду она лишилась дара речи. Никто из них и не догадывался, что у них кровная связь. Нерушимое родство отца и сына.

- Да, папа, это отличная идея! – воскликнула маленькая Афина.

- Видимо, против вас троих у меня нет шансов – деланно вздохнула женщина. Она упорно доказывала себе, что делает это только ради Фины.  Она не ожидала, что так полюбит его дочку. Этот маленький ангелочек потерял мать, а она всегда мечтала иметь дочь. Она предлагала завести мужу еще одного ребенка, но тот постоянно отговаривал ее и упрекал в том, что ей недостаточно одного сына. Предательское воображение нарисовало ее в окружение темноволосых детей, а рядом стоял Стефанос и гордо улыбался.

Испугавшись своих мыслей, Афина покачала головой и поблагодарила официантку за стаканчик с мороженым. Шоколадное. Только сейчас до нее дошло, что погруженная в свои мысли, она не заказала себе ничего, а значит только один человек, даже Ник не имел понятий о том, что она ест мороженое, сделал все за нее.

- Ты же не ешь сладкого? – удивленно спросила Афина, когда Стефанос и себе заказал порцию крем-брюле.

- Эта маленькая сладкоежка обратила меня в свою веру – Стефанос заговорщически подмигнул дочери.

Они ели мороженое, пока дети болтали о пустяках. Афина вдруг почувствовала удивленное спокойствие и радость. Она жалела только, что нельзя повернуть время назад. Со стороны они выглядели, как семья. Афина про себя очень удивилась, как непринужденно держится Стефанос и Николас на его коленях. Возникало такое чувство, что они давно знают всю правду.

Между тем, девочка, первой доев свою порцию, вдруг вылезла из-за стола, подошла к Афине и забралась к ней на колени.

Афина ласково погладила ее по голове, кинула какой-то странный взгляд на Стефаноса и вернулась к своему мороженому. Малышка, взяв со стола свою ложку, принялась ей помогать. Афина рассмеялась и чмокнула девочку в макушку.

Стефанос, глядя, на дочь, доверчиво прижавшую к Афине, и уплетавшую с ней из одной вазочки мороженое, почувствовал, как где-то в груди встает горячий, не дающий дышать ком. Забыв про еду, он смотрел на них, навсегда запечатлевая эту картинку в своей памяти.

Сын Афины оказался очень смышленым мальчиком, обожающим море и яхты. Он утверждал, что когда вырастит непременно станет моряком. Когда – то и Стефан говорил такие вещи отцу, но зная, что эти слова вызывают в нем агрессию, прекращал разговор. Его биологический отец и любовник матери, как позже узнал Стефанос, был яхтсменом. Они с его матерью имели плотные отношения, но он погиб,  а девушка вышла замуж за другого.

Стефанос посмотрел на мальчика. Николас вовсе не перенял ни отца, ни от матери внешность. У него были темные волосы и пронзительные голубые глаза сочетались с оливковым цветом кожи. Дэвид был блондином, чем всегда гордился. Тогда почему у его сына черные волосы? Если бы Стефанос не был уверен в том, что отец Ника – Дэвид, то мог поклясться, что он – его сын.

Но Стефанос помнил жестокие шутки Дэвида о том, что он, Стефанос, незаконнорожденный и, ни на что не имеет права. Эти слова до сих пор отдавались гулом в его ушах.

Стефанос краем глаза взглянул на Афину.

Интересно, муж рассказал ей о семейной трагедии Димитрасов или утаил? Скорее всего второе, иначе бы она в тот день ни отдалась ему на яхте. Зачем ей мужчина, который никогда даже не видел своего отца?

Николас соскочил с его колен и, подойдя к Афине, потянул его дочь к себе. Афина покачала головой:

-Никуда вы не пойдете.

-Ну, мама, мы лишь поиграем – Мальчик указал маленьким пальчиком на детскую площадку, прилегающую к кафе. Однако Афина была непоколебима:

-Я сказала, нет. Без взрослых вы не двинетесь с этого места.

Фина посмотрела на отца жалостливым взглядом, и он, усмехнувшись, произнес:

-Перестань паниковать, Афина. Ничего не случится, если дети немного поиграют. Тем более они нас не видят, но мы их же видим.

-А вдруг что – нибудь случится? – не отступала Афина, хотя девочку уже осторожно поставила на землю.

Стефанос хмыкнул и, поманив пальцем Ника, что – то прошептал ему на ухо. Тот расплылся в улыбке и, схватив Фину за руку, они побежали, оставив возмущенную Афину в недоумении.

-Что ты ему сказал? – недовольно спросила женщина, когда дети скрылись из виду.

Стефанос пригубил горячего кофе и расплылся в улыбке:

-Ничего такого. Просто объяснил ему, что если что – то нравится, то нужно этого добиваться.

Афина театрально закатила глаза:

-Прошу прощения! Как я сама не догадалась? Ты же в прямом смысле берешь все, что хочешь.

Она поняла, что перегнула палку, когда его брови сошлись на переносице, а губы поджались в тонкую линию.

-Ты сама заставила меня сделать это – проскрипел Стефанос – Во всем больше вины на тебе.

-Стефанос, а тебе не кажется, что у тебя вошло в привычку обвинять и ненавидеть меня? – гордо вздернув подбородок, поинтересовалась Афина – Я же не виню тебя, что ты женился на Летиции.

-А ты не имеешь право! – грозно воскликнул он – Не я же первым женился, а ты побежала под венец с этим бесхребетным.

Афины вспыхнула от гнева:

-Не называй его так!

-Отстаиваешь честь своего муженька? – язвительно поддел ее Стефанос – Похвально, но банально.

-Не впутывай Дэвида в наши отношения – выпалила Афина, прежде чем успела подумать. Его кулаки сжались, и на миг она подумала, что он не посмотрит на людей в ресторане, ни на обслуживающий персонал, и ударит ее. Но Стефанос хмуро пробормотал:

-Он, к моему сожалению, давно стал частью наших отношений.

Стефанос говорил так, словно она предала его любовь. Страсть – да. Гордость его растоптала и унизила – возможно, но не любовь.  Чего сейчас он добивался? Разве та ночь на яхте не послужила лекарством для него, когда он показал ей, что она годится только для постели.

Он ненавидел ее! Он сам сказал ей это!

-У тебя что – то на губе – внезапно хрипло сказал Стефанос, и Афина машинально провела пальцем по нижней губе.

Стефанос привстал и наклонился к ней так, что она чувствовала его горячее дыхание, запах лосьона после бритья и цитрусовый одеколон.   Его глаза горели  в обрамлении черных ресниц, четко очерченные полные губы приоткрылись, словно собираясь что-то сказать, но он молчал.

Афина неосознанно подалась вперед, и его руки легли ей на плечи, а она затрепетала от ожидания.

Сейчас он ее поцелует.…Вот сейчас она ощутит слегка горьковато – сладкий вкус его губ, такой завораживающий и пленительный.

Темная голова склонилась, и губы Афины распахнулись, собираясь принять его поцелуй, как неожиданно противное жужжание телефона заставило их отшатнуться друг от друга.

Глава Шестая.

Порывшись в сумке, Афина достала телефон и ответила на звонок:

-Алло.

-Любимая, ты не звонила мне сегодня – Веселый голос Дэвида полностью отрезвил ее, и она хрипло произнесла:

-Прости, мы с Ником гуляли по торговому центру.

-А почему у тебя такой сиплый голос – подозрительно спросил муж, и Афина солгала:

-Просто поела много мороженого.

В трубке раздался смех, и она неуверенно посмотрела на Стефаноса,  непринужденно потягивающего кофе. Словно, ничего не случилось. Он не думал ее поцеловать при стольких людей, а она не загорелась от желания. Его, похоже, ситуация очень забавляла. Обида нахлынула на нее, и Афина прижала телефон к уху: