Оля пела всё увереннее и звонче, и Яло начала робко вторить ей. С каждой секундой голоса их крепли, и весёлое эхо понесло эту песню во все уголки башни.

– Как хорошо, Олечка! «Пусть тьма, пусть ночь, – шагай вперёд!..» Мне совсем не страшно, Олечка!

– Мне тоже, Яло, не страшно! Мне уже совсем не страшно!

Как будто испугавшись песни, умолкла сова, забились в щели летучие мыши. Откуда-то вдруг потянуло ветерком, и над головами девочек блеснули звёзды. Оля и Яло вышли на крышу Башни смерти. Рядом с её вершиной проплывало лёгкое белое облако. Далеко внизу спал стеклянный город. Крохотные домики искрились в лунном свете.

Девочки оглядели площадку крыши и вскрикнули: в центре площадки лицом к звёздам лежал закованный в кандалы мальчик. Оля и Яло бросились к нему, опустились на колени, склонились к его лицу, силясь услышать дыхание мальчика. Лицо и руки Гурда были холодные.

– Мы опоздали, Оля, – прошептала Яло.

Оля, не отвечая, торопливо открыла стеклянную фляжку и брызнула на лицо мальчика водой. У Гурда слабо дрогнули веки.

– Яло! Скорей! Подержи его голову.

Стеклянная фляжка застучала о зубы мальчика. Он сделал судорожный глоток и застонал.

– Гурд, милый, открой глаза… Ты слышишь нас?

– Гурд!

Не открывая глаз, мальчик едва слышно спросил:

– Вы пришли казнить меня?

– Мы твои друзья, Гурд!

– Это мне снится, – прошептал Гурд. – Не уходите только… Снитесь мне ещё!

– Мы спасём тебя! Обязательно спасём, Гурд!

Мальчик с трудом открыл глаза.

– Кто вы?

– Нас зовут Оля и Яло. Только ты, пожалуйста, ни о чём не спрашивай нас сейчас. Ты очень слаб.

– Вы уйдёте?

– Но мы непременно вернёмся за тобой. Мы спасём тебя. Ты должен немного окрепнуть. В этом пакете пища для тебя.

Далеко-далеко на востоке посветлело небо. Девочки поднялись.

– До свидания, милый Гурд!

– Не уходите…

– Мы вернёмся, Гурд!

– Я буду вас ждать, – прошептал мальчик.

Оля и Яло быстро сбежали по лестнице. Они больше не замечали летучих мышей, не слышали хохота и стона совы.

Стражник снял перед ними шляпу. Девочки растолкали уснувшего кучера, и Оля крикнула:

– Во дворец!

Звеня сбруей, лошади помчались по дороге.

…Через час, укладывая девочек спать, тётушка Аксал ласково ворчала:

– Ах, фазанята, и откуда у вас столько смелости, добрые вы мои девочки! Всё сердце у меня исстрадалось, пока я вас дождалась.

Оля устало потянулась в постели и, уже засыпая, проговорила:

– Тётушка Аксал… там у меня в кармане кусочек замазки. Я сняла слепок, как вы учили, с замка на кандалах Гурда. Пусть же ваш брат, тот, что работает в зеркальных мастерских, сделает ключ. Не забудьте, тётушка Аксал!

Поздно утром тётушка Аксал разбудила девочек.

– Король, наверно, скоро захочет узнать, сколько вы насчитали зеркал, фазанята. А мне нужно успеть ещё завить вам волосы.

– Мы сейчас встанем, тётушка Аксал! – сказала Оля, чувствуя, что никак не может открыть глаза. – Ох, как мне хочется спать!

– Ещё бы, не спали целую ночь!

– Ещё несколько секундочек, тётушка Аксал, – умоляюще протянула Оля и вдруг рывком вскочила с постели, взметнув над собой одеяло, и рассмеялась: – Ну, вот и я! Доброе утро!

Она, улыбаясь, попрыгала по комнате, чтобы совсем прогнать сон, но её глаза сейчас же стали озабоченными.

– Вы чем-то расстроены, тётушка Аксал?

– Нет, нет, ничего, девочка.

Яло поднялась вялая и ворчливая. Когда тётушка Аксал завивала ей волосы, она дёргалась и вскрикивала: «Больно!» – а на лице у доброй женщины от волнения выступали красные пятна.

Оля поморщилась.

– Тётушка Аксал, пожалуйста, не обращайте на неё внимания, потому что на самом деле ей нисколечко не больно.

– Откуда ты знаешь? – проворчала Яло.

– Уж я-то знаю!.. – вздохнула Оля и внимательно посмотрела на кухарку. – Тётушка Аксал, почему вы ничего не говорите нам о ключе? Сделал ли ваш брат ключ для замка на кандалах Гурда?

– Ох, девочки! – горестно покачала головой тётушка Аксал. – Не знаю, что вам и сказать. Ключа нет. Зеркальные мастерские оцеплены королевскими войсками.

Девочки испуганно вскрикнули.

– Что же делать? – Оля сжала руками голову и почувствовала, как у неё на висках под ладонями громко застучала кровь: тук-тук!.. Тук-тук!..

– Гурд погибнет, тётушка Аксал!.. – прошептала Яло.

– Нет! – вдруг сказала Оля. – Он не погибнет! Мы возьмём ключ, который висит над троном короля.

Наскоро позавтракав, девочки отправились в тронный зал. Топсед Седьмой сидел на троне, заваленном бумагами. Белые листы бумаги валялись и на полу. Все они были испещрены цифрами. Лицо короля было мрачным.

– Я всё-таки решу эту задачу, если в ней нет какого-нибудь подвоха. – Он рассеянно посмотрел на вошедших пажей. – Послушай, паж, может быть, в этой задаче тоже нужно прибавлять к числам ноли?

– О нет, ваше величество.

– Хорошо, только не подсказывай мне решение. Я до всего люблю доходить сам, своим умом. Итак, один глупец два дня считал восемнадцать зеркал…

– Мы условились называть глупца мудрецом, ваше величество, – поправила Оля.

– Нет, паж, обдумав всё, я пришёл к выводу, что глупец всё-таки должен быть глупцом. Ведь задачу решаю я, король! А всякий король – мудрец! Не могу же я допустить того, что в моём королевстве будет ещё один какой-то мудрец!

– Значит, глупец считает, а мудрец решает, ваше величество?

– Вот именно, паж.

– Но позвольте, ваше величество, пристало ли вам решать то, что считает глупец?

– Гм… Пожалуй, ты прав. Давай снова заменим глупца мудрецом.

– Значит, мудрец считает, а глупец решает?

– Совершенно правильно: мудрец считает, а глупец решает. Постой, здесь что-то не так. – Король сосредоточенно потёр пальцем переносицу. – Это надо как следует обдумать. Отложим временно задачу. Вы уже начали подсчитывать зеркала?

– Да, ваше величество.

– И много вы уже насчитали?

– Много ли? – переспросила Яло и быстро добавила: – Четыреста восемнадцать тысяч семьсот двадцать девять.

– Молодцы! – Король приподнялся и потёр руки. – Продолжайте свой благородный труд, мои пажи.

В дверях показался слуга.

– Ваше величество, вас хочет видеть главный министр, – объявил он, низко кланяясь.

– Пусть войдёт, – сказал король, и на лице его появилась скука.

Девочки снова увидели Нушрока. Как и раньше, Оля сжалась под его взглядом, чувствуя, как всю её охватывает омерзение и страх. «Какие отвратительные глаза, – подумала она, – и этот крючковатый нос, похожий на клюв!»

В чёрном поблёскивающем костюме Нушрок твёрдыми шагами подошёл к королю и чуть склонил голову.

– Что привело вас во дворец, мой министр, в такое необычное время? – спросил Топсед Седьмой, зевая и болтая ножками.

– Ваше величество, – пискнул Нушрок, – не стану скрывать: глубокое беспокойство за судьбу королевства тревожит моё сердце.

– Это забавно! – И смех Топседа Седьмого задребезжал в тронном зале. – Я никогда не думал, что у вас есть сердце, Нушрок!

– Мне не до шуток, ваше величество. Меня беспокоит то, что в нашем старом добром королевстве стали меняться порядки, освящённые временем.

Король задумчиво прикоснулся пальцем к переносице.

– Вы говорите правду, мой министр! Наш народ начал скучать. Не наступило ли время развлечься и начать войну?

Круглые чёрные глаза Нушрока сверкнули.

– Что ж, война – это неплохо, ваше величество. Я перестану делать в своих мастерских кривые зеркала и начну изготовлять оружие. Война всегда приносит доход.

– Вы перестанете делать зеркала? – нахмурился король. – Мои кривые зеркала?