Собственно, она это уже поняла. Тем не менее, его признание вызвало кучу волнующих эмоций. Она была очень открыта с Найлом, потому что он, казалось, был так честен с ней. У них было много общего. По крайней мере, ей так казалось. Она и Коннор - выходцы из совершенно разных миров. Но это только делало его более опасным.

Лара попыталась унять свои чувства и сосредоточиться.

- Я думала, что пишу грязные сплетни.

Это было не самое обидное из того, что он сказал, но это было легче всего озвучить.

- Может, я и не верю в то, что ты делаешь, но мне нравится, что ты сражаешься за то, что для тебя важно. И признаю, что не полностью это понимаю. Почему бы тебе не научить меня, Лара? Позволь мне по-настоящему тебя узнать.

Ей больше нравилось, когда он вел себя как мудак. Тогда с ним легче справиться. А у этого нового Коннора были проникновенные глаза, и она уже практически поверила в то, что он сказал, даже зная, что все это может быть уловкой, чтобы завоевать ее доверие и сохранить работу.

- Несмотря на то, что я говорила, ты вроде как тоже мне нравишься. Но все это плохая идея.

Он снова вторгся в ее личное пространство и обнял за плечи.

- Поцелуй меня. Тот поцелуй в лифте что-то значил. Ты сама знаешь. Это было больше, чем прикрытие. Просто поцелуй меня один раз и, если не захочешь повторить, я уйду. Если ты все еще думаешь, что я здесь только из-за денег, я уйду. Но, если у тебя хотя бы промелькнет мысль, что тебе может понравиться быть со мной, тогда позволь мне остаться.

Даже его близость уже сводила ее с ума, а его прикосновения вызывали зависимость. Вчера Лара смогла выспаться лучше, чем за предыдущие несколько недель, потому что чувствовала себя в безопасности. Несмотря на все слова, которые он произнес, несмотря на то, что был недоверчивым хищником с иным мировоззрением, Коннор безумно ее искушал. Все, что она хотела сделать, это прижаться к нему губами.

Она никогда не делала ничего подобного с Томом или школьным бойфрендом. Она даже избегала самоудовлетворения, потому что ей нравился сам процесс слияния двух людей. Поэтому в мастурбации не было особого смысла. Но в лифте со Спенсером Коннором ей хотелось обнять его, широко раздвинуть ноги и пригласить его войти. Она терлась о его ногу, потому что каждый ее инстинкт подсказывал, что этот человек мог заставить ее чувствовать.

- Меня не устраивает секс на одну ночь. – С этим она справиться не могла, по крайней мере, пока. Ей нужно время подумать.

Он, наконец, сделал шаг назад, создав между ними дистанцию.

- Хорошо. Вчера вечером я не накинулся на тебя, не буду делать этого и теперь. Но ты не найдешь еще одного человека, который защитит тебя так, как я. Не найдешь еще одного человека, который позволит тебе работать. И если ты захочешь поэкспериментировать, если ты захочешь изучить эту химию между нами, это я тоже позволю тебе сделать.

Лара тут же поняла, что пожалеет, если откажется. Ей было интересно, был ли Коннор единственным мужчиной, кто мог освободить ее чувственность. Почему она всю оставшуюся жизнь должна жить как монахиня?

Все вещи, в которых она была лучшей, были достигнуты благодаря практике. Например, игра на фортепиано. В детстве Лара ненавидела уроки музыки, но теперь находила невероятно приятным то, что могла сесть и сыграть Баха или Шопена. Благодаря многим годам практики ей удалось стать более хорошим писателем. Взглянув на некоторые из своих ранних произведений, Лара могла ужаснуться. Но она совершенствовалась.

Что, если с сексом тоже самое? Что, если ее предполагаемая неумелость в действительности не была ее виной, и все, что ей нужно было, это инструкции и практика?

Лара покачала головой. Это глупо. А она не была такой идиоткой, как он думал.

Тем не менее, у нее была назначена встреча, и она была уверена, намного легче успеть на нее, находясь в городе, чем пытаться улизнуть из-под присмотра отца.

- Хорошо. Ты можешь остаться, но только как телохранитель, и тебе придется спать на диване. - Она не могла рискнуть физически сблизиться с ним, пока не готова.

- Лара… - Он помрачнел, и она увидела, что Кон размышляет, какие еще аргументы могут ее переубедить.

Она отрицательно покачала головой. Девушка позволила ему высказаться, но теперь его время вышло.

- Нет. Если тебя не устраивает диван, я уезжаю к отцу.

Пришло время вернуть бразды правления себе. Коннор был слишком другим и слишком опасным, но все же оставался меньшим из двух зол.

Говорил ли он правду о том, как желает ее? Да и важно ли это вообще, ведь она и так знала, что все это ужасная идея.

- Хорошо, - смягчился он. - Я буду спать на диване.

Она протянула руку.

- Идет.

Он взял ее за руку, но вместо того, чтобы пожать, обхватил ее другой рукой. Лара была окружена его теплом, его силой. И определенно ощутила электрические разряды между ними.

- Но, милая, мы уже раскрыли перед людьми наши отношения. Теперь на публике ты должна вести себя так, словно влюблена в меня.

- Разве мы не можем расстаться?

Он покачал головой.

- Нет.

- Так и знала, что ты это скажешь. – У него хорошо получалось говорить «нет». Вырвав руку из его хватки, Лара начала раскладывать свои вещи.

- Пойду разогрею завтрак, и мы сможем начать все заново. Тебе нужны силы. У нас сегодня много дел. - Он ушел, прежде чем она успела ответить.

Лара стояла в спальне и задавалась вопросом, не заключила ли сделку с дьяволом. С привлекательным, великолепным дьяволом, но все-таки дьяволом.

Три дня спустя Коннор размышлял, не начал ли сходить с ума. Он прогуливался возле статуи Марии МакЛеод Бетьюн в Линкольн-парке, ведя на поводке собаку и молясь, чтобы мелочь не вздумала обосрать все вокруг. О, он был к этому готов, так как Лара дала ему биоразлагаемый пакетик для сбора отходов.

- Ты приучил его к мясу, - сказала она утром, сморщившись. – Значит, сможешь разобраться и с последствиями.

Как низко он пал.

Линкольн, страдающая запором собачка, заливалась лаем и дергала поводок.

- Линкольн, к ноге, - приказал Кон с низким рычанием.

Тщедушная зверушка отпрыгнула назад, выпучив огромные глаза. Если бы только его хозяйка так же хорошо слушалась.

- Хороший день для прогулки. Какой песик. Она именно то, что я бы для тебя выбрал, - раздался знакомый голос. - Знаешь, говорят, что владельцы домашних животных выбирают похожих на себя питомцев.

Роман Колдер появился точно в назначенное время, впрочем, как и всегда. Коннор увидел одного из своих самых старых друзей, одетого в тренировочные штаны и толстовку, низко натянувшего капюшон в знак уважения к своему статусу полузнаменитости. Похоже, он хорошо справлялся с ежедневной пятимильной пробежкой. Большую часть времени он проводил с Заком, но этот разговор нельзя было провести в окружении десяти агентов секретной службы.

- Это мальчик, и, очевидно, не мой.

Губы Романа изогнулись в улыбке, пока его ноги все ещё находились в движении, чтобы не сбивался сердечный ритм.

- Никогда не думал, что увижу, как тебя приручили.

Коннор услышал смех в голосе Романа. Через пару мгновений его приятель уже будет трещать по телефону с Гейбом. Зак, вероятно, узнает, что Коннор стал мальчиком на побегушках Лары, еще до того, как Роман вернется в Белый дом. Ублюдок сплетничал больше, чем любая старушка.

- Может, пройдемся? Я должен вернуться через десять минут.

Роман, наконец, прекратил свой медленный бег и оглядел парк.

- Где она? Я видел фотографии, но должен признать, мне бы хотелось увидеть женщину, которая приручила твою задницу.

Странно, он вроде как хотел, чтобы Роман с ней познакомился. Она была умной и забавной, и держала его в напряжении. Хотя, если Лара встретит Романа, прикрытие Коннора развалится, так что этого не произойдет. По крайней мере, пока все не прояснится.

- Она встречается с отцом и подружкой в другой части парка. За ней наблюдают два одобренных мною охранника, поэтому я решил, что смогу вырваться и повидаться с тобой.