— Ну хватит, Наташка! Смотреть противно. Показываешь мне всяких сволочей. Нет чтоб про чистую любовь, про птичек, про цветочки. — Он рассмеялся как-то принужденно, искусственно.

Тутси удивленно смотрела на него.

— Я думала, тебе нравится. Вы, мужики, ведь любите такие фильмы.

— Не все, Наташка, не все…

— Не все фильмы? Есть другие…

— Да нет, не все мужики.

Однако прошло какое-то время, и Игорь стал ловить себя на том, что ему хочется еще раз посмотреть тот фильм — «Жажда убивать». Тутси немедленно удовлетворила его желание. Игорь задумался — он вынужден был признаться самому себе, что вместе с героем с удовольствием всадил бы пулю в этих мерзавцев. Какая же сила в этом самом киноискусстве, если даже у него, человека уравновешенного, хорошо сделанный фильм вызывает по воле режиссера жажду убивать!

А тут произошло событие, пробудившее в нем все его, как он назвал их мысленно, «пещерные» чувства.

Придя в очередной раз в «Гармонию», он сразу понял, что случилось нечто необычное. Вместо того чтобы «работать» на тренажерах, париться в сауне, плескаться в бассейне, ребята толпились в чайной и о чем-то возбужденно спорили. Бледный Миша Крючкин что-то объяснял…

Игорь не сразу понял, что произошло, но, когда понял, в нем поднялась волна такой ярости, такой злобы, что выражение «жажда убивать», пожалуй, показалось бы здесь слишком слабым. Избили Люську-культуристку!

О том, как ребята из «Гармонии» расправились тогда с залетными рэкетирами, уже стало забываться. Окольными путями Крючкин узнал, что милиция подобрала их возле мусорных контейнеров. Их отправили в больницу. Один уже вышел, двое долечиваются. Поскольку избитые сообщили, что никого из нападавших не только не знают, но и не запомнили, а потому подавать жалоб не будут, дело не возбуждали. К тому же, как по секрету сообщили Крючкину его друзья из 5-го отделения, личности побитых были далеко не безупречны. И ах, ах как жаль, что потерпевшие не хотели помочь в розыске гадких хулиганов!

Постепенно все вошло в привычную колею. Получив урок, рэкетиры утихомирились — поняли, что с «Гармонией» шутки плохи. Но то ли решили отомстить, то ли сделать предупреждение, то ли напомнить о себе, черт их знает, — вот взяли и избили Люську. Особенно возмутило всех, что отыгрались на девчонке. Ведь не на Лукова напали, не на Игоря Лосева, принимавших участие в избиении, наконец, не на Мишу Крючкина. Побоялись небось. Выбрали девчонку и на ней выместили злобу. Люську подстерегли возле ее дома (это чтоб знали, что им известны домашние адреса). Затолкали в подъезд, сорвали пальто и, заткнув рот, долго били по мягкому месту резиновым шлангом.

Конечно, наказание было мягким, могли ведь изувечить лицо, сломать руку, ногу — словом, избить жестоко. А ограничились по большому счету унизительной поркой. Видимо, главное было показать: мы есть, мы ничего не забываем, могли бы и не то сделать, но удовольствовались вот таким легким напоминанием. А может, побоялись. Ведь Люська-то жалобу подала бы.

— Эх, надо было заставить их сказать, кто в эту банду входит, кто у них главный!

— Надо разыскать и всем переломать шею!

— Придушить их, сволочей!

— В милицию…

— Пошел ты со своей милицией, сами разберемся!

— Какая милиция! По закону ничего с ними не сделаешь. Еще извиняться придется.

Все кричали, вопили, предлагали одну месть страшней другой — только что не сжечь на костре. Некоторое успокоение внес Луков.

— Не орите, начнем чинить суд да расправу, привлечем к себе внимание, и прикроют нашу «Гармонию». Тут с умом надо.

Люська на этом митинге отсутствовала. Она не то что ходить, она сидеть не могла. Кроме того, ей было очень стыдно. Отшлепали, как первоклашку. В конце концов решили общими усилиями незаметно и не спеша провести розыскную работу — обнаружить обидчиков. И еще постановили: Люську провожать домой двум телохранителям по очереди.

Постепенно и этот случай стал уходить в прошлое.

Однажды, сам не понимая почему, Игорь попросил Наташу дать ему на денек тот фильм, который он все никак не мог забыть.

— А не пропадет? — спросила она.

— У меня ничего не пропадает, — веско заверил Игорь.

Наташа нехотя отдала ему кассету, а Игорь притащил ее в «Гармонию», где в чайной телевизор с недавних пор был заменен на видеомагнитофон, с помощью которого иногда проигрывались фильмы по методике тренировок.

Фильм произвел фурор. Ярость после его демонстрации вспыхнула с новой силой. Все немедленно связали происходившее на экране с действиями рэкетиров, избиением Люськи и потребовали разыскать подонков и отомстить им самым жестоким образом. Каждый опять предлагал свои методы расправы. Утихомирились только тогда, когда кто-то выкрикнул:

— Надо им глаза выколоть, чтоб людей не видели!

Наступила неловкая пауза.

— Ты соображаешь, что говоришь? — недовольно пробормотал кто-то.

Кончилось тем, что народ попросил Игоря принести еще такие фильмы.

— Не обещаю, но попробую, — неуверенно обещал он.

И во время следующего свидания спросил у Тутси:

— Слушай, а еще такие фильмы есть вроде того?

— Таких нет, есть другие. Детективы, например…

— Нет, Наташка, я имею в виду… (действительно, что он имел в виду?) Ну вроде того, где всяких мерзавцев уничтожают, — нашелся он наконец.

— Попробую достать, — пообещала она и, прижавшись к нему, добавила: — Чего не сделаешь ради любимого?

И во время очередного свидания с другим «любимым» — Гором Тутси попросила:

— У тебя нет случайно каких-нибудь кассеток с разными там драками, нет, не драками, — она не знала, как объяснить, — ну где расправляются с бандитами? Знаешь, есть такие бандиты разные, всех бьют, а эдакий супермен, — она устремила в пространство мечтательный взгляд, — всех их к ногтю! Я верну.

Гор внимательно смотрел на нее:

— О’кей, я принесу тебе отличные фильмы. Про Рэмбо, например. Слышала? Есть и другие. Я подберу. А зачем тебе? Тебе нравятся супермены?

— Да нет, — замялась Тутси. — Просто интересно. Всякие там штуки происходят. Но вообще-то, если какой-нибудь супермен… А что, я не права?

— Права, права, — успокоил ее Гор, — я, конечно, не супермен, но ведь не развалина еще. А?

— Ну что ты! — запротестовала она и поспешила с комплиментом: — А кое в чем и супермен.

Гор изобразил самодовольство. Сам он прекрасно знал себе цену и не преувеличивал ее. Вспоминая высокого широкоплечего богатыря, с которым видел Тутси однажды вечером, он тоскливо усмехнулся, что ж, все в жизни проходит, лет двадцать назад он действительно потягался бы с тем… Как это? Ах да — амбалом.

Приближался Новый год, и перед Тутси возникла проблема: где встречать?

Ее пригласил Гор. Компания иностранных корреспондентов, работающих в Москве, намеревалась встретить праздник у одного из них на загородной даче. Будет интересный народ, есть перед кем выпендриться. Да и, как намекнул Гор, предполагались кое-какие подарки. Новогодние. Небось в чулок не поместятся. Или это не рождество? У них же главное — рождество. Да какая разница! У нее чуть не каждый день праздник.

Было еще приглашение от Риты. Та примчалась возбужденная:

— Слышь, подруга. Тут компашка чухонцев — четверо. Зовут. Платят по высшему тарифу. А поскольку по двое на каждую — отсчитывают, как за две ходки. А? Мне лава не помешает. Я тут истратилась на клосс, кошмар! Ну? Ты ж меня знаешь, я не подставлю! Наварим, будь покойна. Слушай, мне сегодня Выдра (так звали их подругу, красотку с заячьей губой) трепанула: наши парижские коллежки по восемьдесят клиентов за ночь пропускают! Слышала! Восемьдесят! Говорит, сама в газете, в «Комсомолке» что ли, читала! Брешет?

Высунув язык и зажмурив глаза, Рита пыталась вслух подсчитать, каков был бы навар при восьмидесяти клиентах: по сто пятьдесят (пусть по сто, хрен с ними) баксов. С ума сойти!

Тутси уже мысленно примеряла туалеты и взвешивала, что выгодней, как вдруг последовало неожиданное предложение.