— Чтобы все исполнилось, что хочешь! — провозглашает Игорь.

— Это смотря чего хочешь, — неуместно замечает Женя.

— Пусть будет у нас в Новом году столько болезней, несчастий, неприятностей, горестей, сколько останется водки в этом бокале! — Борис осушает бокал и даже высасывает остатки жидкости.

Тем временем все корят его за бесстыдно бородатый тост.

— За то, чтобы всегда кто-то около кого-то был! — многозначительно негромко произносит Танек, и каждый на минуту задумывается над тайным смыслом сказанного.

— За любимых! — предлагает Наташа.

Ильфов и Петровых в компании нет, но общий настрой таков, что смеются над любой шуткой, стараются перекричать друг друга.

Тосты становятся игривыми.

— За самые прекрасные глаза в мире! — выкрикивает Андрей, не отрывая своих от Таниных. Он окончательно покорен, Танек это знает и смакует победу.

— За единение духа и тел, — предлагает Наташа.

— За любимых девушек, которые и без Кио превращаются в женщин, — говорит Серега.

Иринка бросает на него подозрительный взгляд и металлическим голосом добавляет:

— После отметки в паспорте.

— За научную фантастику, — неожиданно заявляет Игорь, — только там встретишь самых красивых женщин, самую темпераментную любовь, самых преданных подруг и самые замечательные новогодние ночи. Там и… сегодня, здесь, — добавляет он после эффектной паузы.

Становится шумней и веселей. Теперь уже все несут всякую чепуху, острят, рассказывают анекдоты, поют какие-то не очень приличные частушки.

Начинаются танцы.

Впервые в жизни Тутси танцует босиком, в лыжных штанах и майке, которую обычно надевает на аэробику.

Становится жарко от выпитой водки, пылающего камина.

Когда жара делается невыносимой, Игорь предлагает перенести танцы под елку.

Компания вываливается на улицу.

Кроме Игоря, все что-то надевают на себя, обуваются. А он босиком!

Тутси требует, чтобы Игорь «сейчас же, слышишь, сейчас же» обулся. Он смеется, и она, обидевшись, уходит в дом. Игорь бежит за ней. Серега незаметно для Иринки по старой памяти щиплет Танька пониже спины. Танек воспринимает это как признание в любви и улыбается. Но Андрей, этот эгоист и захватчик, наивно полагавший, что султан Серега отдал ему Танька навечно, все замечает и поднимает крик. Женя с трудом успокаивает петухов.

С соседней дачи приходит компания со своим питьем, ей выносят закус. Происходит братание под елью, общие танцы и пение.

Вдруг с отдаленного участка раздается звон разбитого стекла, отчаянный женский крик, пьяный мат.

Все замирают.

Первым на крик устремляется Игорь, за ним остальные, только Борис остается на месте. В него вцепилась Женя… «Не пущу, — вопит она, — не пущу! Убьют! Не пущу!» Поскольку ее муж еле стоит на ногах, удержать его не составляет труда.

Не проходит и трех минут, как вся компания подбегает к крайнему дому. Оказывается, трое серьезно подвыпивших хулиганов, то ли из соседней деревни, то ли приезжих, зашли в товарищество, постучались в первый попавшийся дом и потребовали выпивки. Когда их стали выгонять, они начали бить стекла, ударили женщину и избили хозяина дома, пожилого человека.

Увидев подбежавших, хулиганы не испугались: один схватил палку, другой — какую-то валявшуюся во дворе железку. После минутного замешательства началась драка. Да какая там драка… В одно мгновение Игорь разоружил двоих хулиганов и, держа за шиворот, с такой силой стукнул друг о друга головами, что оба упали как снопы. Третьего, визжавшего и кричавшего, укротили другие.

Через несколько минут всех троих с помощью подзатыльников и пинков выпроводили за шлагбаум.

Вернулись домой.

Тутси сама надела Игорю носки, ботинки, охая и ахая, что вот теперь он схватит воспаление легких, ангину и ревматизм, что сейчас она ему приготовит крепчайший чай с коньяком, разотрет ноги водкой…

Пока она возилась у плиты, а остальные, разгоряченные победой, азартно обсуждали происшествие, Игорь незаметно исчез.

Хватились его не сразу. В домике продолжались веселые новогодние хлопоты, а Игорь быстрым шагом хорошо тренированного спортсмена шел по освещенной луной широкой дороге, что вела из поселка на шоссе. Когда впереди замаячили три фигуры, медленно, пьяной походкой двигавшиеся по пустынной дороге, Игорь ускорил шаг. Он приблизился к ним неслышно.

И приступил к делу.

Какое сопротивление могли ему оказать эти трое подвыпивших, оглушенных парней? И когда на них обрушился шквал мощных искусных ударов кулаками, ногами, локтями, они попадали в разные стороны и только катались по земле, вскрикивая и задыхаясь от боли.

Словно красная пелена накрыла Игоря, он бил их жестоко, методично, зло, а в голове возник почему-то эпизод расправы с рэкетирами из видеофильма, что показывала ему Тутси. И не покажись вдали две светлые точки автомобильных фар, неизвестно, чем бы все кончилось.

Игорь пришел в себя. Задыхаясь, вытирая потный лоб, он сбросил слабо шевелившиеся жертвы в кювет. Дождался, пока машина проедет, и неторопливо зашагал в поселок.

В ответ на хор недоуменных вопросов отшутился. И только Тутси почувствовала, что что-то произошло. Что?

Новогодняя ночь продолжалась почти до утра. Спать легли часов в пять. Женя и Борис — единственная супружеская пара — получили право на лучшую спальню. Серега с Иринкой — на вторую.

Андрей так и остался лежать возле камина на шкуре, и, судя по тому, до какого состояния он напился, вряд ли Танька ожидала интересная любовная эпопея.

А вот Тутси удалось осуществить свою мечту — они с Игорем завладели хозблоком.

Все развивалось по задуманной ею программе. Баня топилась, хотя ею никто так и не воспользовался за весь вечер.

Они быстро разделись и долго парились, вымывая усталость и тяжесть в желудках от обильной еды и возлияний. А Тутси — еще и грустные мысли. А Игорь — остатки непонятной животной ярости, от которой у него продолжали слегка дрожать пальцы.

Потом вернулись в предбанник-гостиную и предавались любви, пока уже совсем без сил не забылись мертвым сном.

На следующий день сначала бродили как сонные мухи, потом лениво позавтракали, пришли в себя, погуляли, даже поиграли в снежки, а после обеда, который проглотили уже без всякой лени, поехали домой.

Вопреки ожиданиям Игоря милиция в поселок не приходила. То ли хулиганы были настолько пьяны и избиты, что ничего не помнили, то ли, чувствуя, что сами не безгрешны, предпочли промолчать, но никаких сыскных действий не последовало.

По дороге домой все молчали. Тутси, Танек и Иринка подремывали, Серега сосредоточился на управлении машиной, что после бурной ночи требовало повышенного напряжения. А Игорь, рассеянно глядя в окно, погрузился в невеселые думы.

Откуда у него эта ярость! Интересно, что он не чувствовал никакого стыда, никаких угрызений совести; он не вспоминал беспомощных парней, валявшихся на дороге. Совсем недавно он уже испытывал подобное ощущение, когда, по какому поводу? Он не мог припомнить. Как ни странно, перед глазами его стояла картина, когда хулиганы бесчинствовали и били стекла. Он чувствовал злорадное удовлетворение: наказал этих подонков, этих мерзавцев!

Надо бы всех их вот так…

Молодец тот американец в фильме! Черт возьми, дался ему этот американец. Определенно, надо прекратить смотреть подобные картины, он слишком восприимчив. Попросит Наташу, чтоб она показывала ему фильмы об обществе защиты животных или о том, как разводят тюльпаны в Голландии. Игорь усмехнулся.

Приближалась Москва. Он посмотрел на часы, и ему захотелось побыстрей домой. Как там мать?

Игорь проспал почти сутки и в первый рабочий день нового года был в полной форме.

Он приехал за своим шефом в половине десятого и по дороге в журнал успел получить полную информацию о том, что произошло за эти дни в мире. Иван Иванович, извините, Кларк Лембрэд, имел привычку пересказывать своему водителю все радио-, теле- и газетные новости.