Неожиданно он вспомнил, что вообще-то собирался расспросить Костю о том, кто бы мог желать его подставить, и рассердился на себя еще больше. Как глупо! И как теперь подступиться к нему снова? Все пошло не так, как планировалось. С чего он вообще решил сразу выпроводить Артемьева, так и не поговорив?

  По всему выходило, что его желания не слишком-то интересовали Костю. Тот согласился на его в высшей степени странное предложение исходя исключительно из каких-то своих соображений, а, осуществив желаемое, просто свалил, не соизволив даже попрощаться. Ему было все равно? Или... Стас вспомнил, что Костя явно выглядел растерянным, будто получил не совсем то, на что рассчитывал. Кровь тут же ударила в голову, заставив заскрежетать зубами.

  Могло ли случиться так, что ему попросту... не понравилось? Эта мысль больно ударила по самолюбию, и тут же была отметена, как не состоятельная. Настроение, однако, было безнадежно испоганено. Стас раздраженно выплеснул недопитый чай и принялся собираться домой, ругая себя на все корки за то, что влез в эту авантюру. Постепенно приходило понимание: еще ничего не закончилось.

  Дома было пусто. Антон все так же жил у бабушки, и Стас вдруг впервые в жизни ощутил, как холодно и тихо в его огромной квартире, на покупку и отделку которой ушло столько сил и денег. Четыре комнаты, одна из которых служила кабинетом, другая гостиной, третья - спальней и, четвертая, почти все время пустовавшая, - детской. Стас не скупился: у Антона всегда была самая лучшая техника, самые дорогие игрушки, множество книг и фильмов. Его комната - что здесь, что у бабушки, - была мечтой любого подростка, но сейчас, зайдя в нее, Стас увидел лишь холодные мертвые стены, не несущие на себе ни единого следа их маленького владельца. Присутствие Антона здесь не ощущалось совершенно, хотя он совсем недавно провел тут несколько долгих дней. В одиночестве, в основном. Стас вспомнил, что за все это время они едва ли обменялись парой фраз. Нет, в первый день Антон был весел и общителен, но потом всплыли эти танцы, и все пошло наперекосяк. Может, не стоило так давить? Черт с ним, с этим футболом, можно было бы найти что-нибудь другое, лишь бы не эти дурацкие танцы. Стас выругался про себя и осторожно затворил дверь. На кухне его ждал ежевечерний коньяк, и, если повезет, сегодня он сможет уснуть без сновидений.

  С утра жутко болела голова. Судя по взгляду дежурного, внешне Стас тоже выглядел неважно, но такие мелочи его сейчас отнюдь не смущали. Около своего кабинета он столкнулся с Артемьевым, точнее это тот едва не сбил его с ног.

  - Что ты так носишься? - охнув от боли, пронзившей виски, рявкнул на него Стас. Перед глазами плясали черные пятна, желудок стиснуло сильным спазмом, грозя выдавить из него все содержимое. Кажется, зря он вчера достал вторую бутылку: почти литр крепкого алкоголя без закуски, не считая съеденного бутерброда, оказался практически смертельной дозой. Мир на мгновение уехал влево, а потом выправился, когда Стаса ухватили за локоть и вернули вертикальное положение.

  - А я сидеть не могу, - усмехнулись в самое ухо, и Стаса затошнило еще больше, как только он сообразил, что имел в виду Костя. - А ты, я вижу, стоять ровно. Пойдем.

  - Не наглей, - вяло одернул его Стас, и, поведя плечом, чтобы освободиться, вошел к себе в кабинет, захлопнув дверь прямо под носом Кости. Больше всего на свете он хотел забыть вчерашний день.

  Хотел, но не мог. Утром, садясь в машину, он снова почувствовал сигаретный запах, а, зайдя в отдел, первым делом стал выискивать Костю взглядом. Одержимость никуда и не думала пропадать, она лишь усилилась, подпитанная скудной подачкой. Правду говорят: коготок увяз, всей птичке конец. Но Стас был твердо намерен не сдавать позиций.

  С алкоголем он тоже собирался завязать - на ближайшее время. Бессонница, хоть и изматывала, но была куда меньшим злом, по сравнению с просто ударными дозами спиртного. Да и в отделе не стоило появляться в таком виде, чтобы не потерять авторитет.

  Отсутствие алкоголя он возмещал сексом. За две недели Стас, кажется, прошелся по всем своим более-менее постоянным подругам и даже снял парочку новых, но это не приносило былого удовлетворения. Ссора с Антоном, неудачная попытка с Костей занимали его мысли почти все время, и он не знал, как решить две эти проблемы. Антон разговаривал с ним подчеркнуто сухо, лишь отвечая на вопросы, и пробить эту глухую оборону не получалось. С Костей же все было еще сложнее.

  Он, в отличие от сына, Стаса не избегал, улыбался по-прежнему открыто и насмешливо, но сам на контакт не шел, от разговоров увиливал, а предложить ему снова прокатиться в ту квартиру Стас не мог - самолюбие не позволяло. Ситуация целиком и полностью зашла в тупик, но тут вмешался случай в виде следователя прокуратуры. Его визит оказался подарком судьбы, правда, Стас не сразу это осознал.

  Сперва он почувствовал лишь глухое раздражение при виде слишком серьезного, преисполненного осознанием собственной важности, следака, разложившего перед ним принесенные документы.

  - Как вот так получается, товарищ полковник? - гнусаво нудил тот, тыкая пальцем куда-то между строк. - Это ведь или совершенно вопиющая халатность, или...

  - Или - что? - холодно осведомился Стас, уже понимая, куда тот клонит. Костя, Костя, как же ты так облажался? Хотя, очевидных промахов заметно не было, чтобы раскопать этот косяк, следовало сознательно рыть в нужном направлении, ища несоответствия. Что это? Случайность или очередная подстава? Ситуация становилась очень интересной. Сперва - фотографии. Потом - жалоба от Лугиной. Теперь - проверка из прокуратуры.

  - Или злонамеренное искажение фактов с целью скрыть преступление, - ответил ему следователь.

  Леонид Сергеевич Махов, вспомнил Стас. Имя-то какое дурацкое. Леонид.

  Он откинулся назад, с хрустом разминая пальцы.

  - И что дальше?

  - Как - что? - изумился тот. - Будем проводить расследование, допросим этого самого Артемьева, а потом примем решение. Если это халатность, то ограничимся выговором, а если нет, то...

  Он развел руками, не договорив, но все и так было предельно ясно. Стас, прищурившись, оглядел его с ног до головы. Щуплый, дерганый, въедливый, судя по всему. Если еще и идеалист, то дела и вовсе из рук вон плохо.

  - Ну, почему же, - Стас резко подался вперед, заставив Леонида вздрогнуть. - Это далеко не единственные варианты. Артемьев - один из лучших следаков в моем отделе, я не позволю его топить. Особенно, на заказ. А ведь это был заказ, верно?

  - Вы зря мне хамите! - взвился тот, нервно переплетая пальцы и потирая ладони друг о друга. - Я на заказ не работаю и взяток не беру, в отличие от этого вашего Артемьева! Нам поступил сигнал от бдительных граждан, мы сигнал проверили, вскрылись соответствующие нарушения. Теперь попрошу вызвать данного товарища сюда, в кабинет, для предварительного разговора. Вы, надеюсь, не возражаете?

  - Я-то не возражаю, - недобро усмехнулся Стас, и Леонид поспешил отодвинуться от него подальше - на всякий случай. - Только вот незадача, нет его в отделе. В отпуске Артемьев. За свой счет. По семейным обстоятельствам. Может, мы можем решить этот вопрос как-то между собой, без него?

  - Если вы намекаете на взятку, - с чувством собственного достоинства выспренно произнес тот, - то оставьте ее себе. Не всех еще в нашей системе можно купить.

  Стас подавил порыв сообщить придурку, что происходит с теми, кого купить не удается. Нет, чутье подсказывало ему, что не стоит действовать напролом, давя силой - с этим фокус может не пройти, и проблем окажется в разы больше. Чертов Артемьев! Вечно от него одни неприятности! Но, как бы то ни было, позволять прокурорским рвать его на части, Стас не собирался. Вот еще! У него были свои, далеко идущие планы, в которые совершенно не входило вмешательство посторонних.