— Что же не понять... — Княжна Марья взяла в руки книгу.
— Нет, нет, — вскрикнула Наташа, взволнованно отрывая руки княжны Марьи. — Нет, я не могу... Я всё понимаю, что ты942 говоришь.
— Да откуда же я говорю? откуда я взяла успокоение?
— Я тебя понимаю, я понимаю943 всё. Я бы желала быть такой, как ты. Но я не пойму, не могу....
— Что же будет?...
— Не будем говорить про это.944 Лучше, если бы я не читала, — говорила Наташа, краснея и избегая взгляда княжны Марьи, как будто боясь какого-то стыда за нее.
Для княжны Марьи, в первое же время своего горя нашедшей успокоение и силу в945 Евангелии, было непонятно то, что говорила Наташа,946 и она сказала бы, что это был враг человека, который смущал ее. Но она знала Наташу, потому что любила ее и не могла верить этому. Она знала, что искренность,947 требование ответов на вопросы, которых не было в княжне Марье, но которые были законны в Наташе, были причиной ее неудовлетворенности, и она, не обвиняя ее, жалела о том, чего был лишен ее новый друг.
________
Княжна Марья по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, прежде Наташи была вызвана жизнью из того мира948 печали, в котором они жили первое время после смерти князя Андрея. Ей нельзя было оставаться жить949 с племянником на неопределенное время в тесном доме Ростовых. Письма родных приглашали ее назад в Воронеж и в Москву. Вскоре после смерти князя Андрея Алпатыч приехал в Ярославль с отчетом о делах и с известиями о том, что московский дом не весь сгорел и при небольшой починке может быть сделан вновь обитаемым. Кроме этих забот, постоянный уход за племянником возбуждал к жизни княжну Марью, имевшую более сильную, чем Наташа, опору в твердой и высоко понимаемой вере.950
В начале ноября получено было в Ярославле известие о смерти Пети, и это известие вывело первое Наташу из ее положения.>951
Любовь эта, любовь эта исключительная, как казалось Наташе, основанная на воспоминании о нем, служащая только продолжением любви к нему, всё дальше и дальше вызывала ее к жизни и заставляла забывать его.
* № 284 (рук. № 96. T. IV, ч. 4, гл. II—III).952
XXI
953 Кроме общего чувства отчуждения от всех людей Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня были так ей близки, привычны, так напоминали ей тот будничный мир, который оскорблял ее теперь, что она даже враждебно смотрела на них. Она теперь почти с злобой954 повиновалась требованию отца.955
Когда она956 вошла957 в залу, отец выходил из комнаты графини. Лицо его было мокро от слез, и он, видно, только что остановил рыданья. Увидав Наташу, он поднял кверху руки.
— Что? что? — вскрикнула Наташа.
— Петя — сын.958 — Поди, поди! Она тебя зовет, — и он, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
— Мари, что? убит? — угадала Наташа,959 входя в спальню матери.
Мать лежала960 на кресле, странно неловко вытягиваясь, билась961 головой962 об ручку кресла.
Соня и девушки держали ее за руки.
— Наташу, Наташу, — кричала она. — Неправда, неправда. Он лжет. Наташу, — кричала она, не узнавая ее и отталкивая. — Подите прочь все. Неправда. Убили. Ха-ха-ха-ха!
Слезы выступили в глаза Наташи и лились из них, но она не рыдала. Рот ее963 сложился в выражении твердой силы, только вся челюсть изредка вздрагивала. Она подошла к матери, обняла, подняла ее, подложила подушки и, положив ей голову на грудь, стала целовать ее руки, лицо, шепча ей нежные слова.
— Воды! — проговаривала964 она. — Расстегните! Голубчик, маменька.
Мать долго бессмысленно сжимала ее голову, вглядывалась в нее на мгновенье и замолкала и опять впадала в свое прежнее беспамятство.
________
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала, не отходила от матери, которая, кроме ее, никого не подпускала к себе, никого не слушала и которая с ней одной на третью ночь начала плакать.
Княжна Марья, отложившая свой отъезд, Соня, граф965 — старались заменить Наташу, но не могли и видели, что она одна могла делать то, что она делала.966
Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее, читала ей изредка, чередуясь с Соней и княжной Марьей.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину жизни графини. Она жила967 наполовину только, и через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой 50-летней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой, не принимающей участия в жизни старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана — потеря любимого брата для Наташи — вызвала ее к жизни.968
Несколько недель после получения известия Наташа, которую мать насильно отослала в свою комнату отдохнуть, Наташа пришла в комнату к княжне Марье, отложившей на некоторое время свой отъезд.
— Мне не хочется, я не могу спать, — сказала Наташа. — Можно посидеть с тобой?
— Боже мой, как ужасно,969 что970 я не могу тебе дать того утешенья, которое одно и которое я знаю, — сказала княжна Марья, вздохнув. — Ей лучше. Я рада, что она нынче так говорила.971
Наташа пересела поближе к княжне Марье и пристально смотрела на нее. Она слушала то, что говорила княжна Марья, и думала: «Похожа она на него? Да, и похожа и непохожа. Нет, непохожа. Но она совсем особенная, чужая, совсем новая, неизвестная.972 Что у ней в душе? Как она думает? Как она чувствует? Как смотрит на меня? Я могла бы любить ее. Да, я люблю ее».
— Маша! — сказала она вдруг. — Ты не думай, что я дурная. Право, я973 доб... я хоро... Маша, я тебя очень, очень люблю. — Она обняла и стала целовать ее.
942
Зач.: взяла из этой книги и надписаны след. десять слов.
943
Зач.: радость страдания
944
Далее вписано на полях и зач. позднее, кончая: был лишен ее новый друг.
945
Зачеркнуто: <вере> <высо[те]> том
946
Зач.: но <ежели бы> она любила и знала ее
947
Зач.: необходимость
948
Зач.: величав[ой]
949
След. два слова вписаны позднее.
950
Зач.: Княжна Марья решила
951
Зач.: <Они ни> <Они никогда, всё также, как и прежде> Дружба
952
Автограф.
953
Зач.: Наташа вышла в коридор и в столовую. <В> Граф Илья
954
Зачеркнуто: и с досадой
955
Зач.: Отец <стоял у противу> сидел на стуле у окна и, положив свою плешивую голову на сжатые кулаки, всхлипывал.
956
Слово она вписано позднее.
957
Зач.: Наташа, он поднял мокрое от слез лицо. «Бог мой, бог мой! — проговорил он. — Петя» и вписано до конца абзаца.
958
Зач.: вот — и он подал ей письмо.
959
Зач.: спра[шивая]
960
Зач.: окруженная Соней и девушками и страшно и надписаны след. пять слов.
961
Зач.: руками и
962
Зач.: и кричала: Наташу! и надписаны след. одиннадцать слов.
963
Зач.: строго
964
Так в автографе.
965
Зачеркнуто: видели, что силы Наташи изменят ей
966
Зач.: На третий день, когда графиня стала плакать и когда ей приведен был <духовник ее> монах, который должен был исповедывать и причастить ее, она вспомнила о Наташе и велела ей идти к себе и отдохнуть. Но Наташа не чувствовала ни малейшей усталости и желания спать. <В ночь с ней сделались конвуль[сии]> Но в ночь она сама тихо вышла из комнаты матери, ушла к себе, и с ней сделались конвульсии, разрешившиеся рыданиями и слезами.
967
Зач.: но уже
968
Зач.: <Когда княжна Марья, на месяц отложившая свой отъезд, теперь, в половине генваря, собиралась ехать,> Вскоре
969
Исправлено из: страшно и далее зач.: то
970
Зач.: хочешь всю жизнь отдать
971
Зач.: Потеря
972
Зач.: И она славная
973
Зач.: хор[ошая]