Матвей пытался объяснить это Эмме, но так и не был услышан. Поэтому он сидел тут на крыше небоскреба. Ему было над чем подумать, а в новом центре это становилось почти невозможно. Эмма была постоянно рядом. Это было прекрасно. Она чудесная девушка. Добрая, милая, нежная. Такая, которую хочется защищать, лелеять и оберегать. Она обладала всеми качествами, что он искал в женщине. Раньше. И она не желала отпускать его от себя, особенно после полугода расставания.

Матвей с удивлением осознал, что уже не помнит всех её аргументов. Там звучало что-то про белое платье, свадьбу, и что она должна с ним во всём советоваться, потому что этот день должен стать самым лучшим в их жизни и запомниться навсегда.

Но Матвей точно знал — он не сможет сидеть спокойно здесь, пока хоть где-то он может помочь людям остаться людьми. Вот только как объяснить это Эмме?.. И захочет ли она ждать его снова… Его поиски могут занять долгое время. Может год, может два. Да и стоит ли ей его ждать, учитывая, как он изменился и… одичал. Дело было даже не в модификаторе. Он просто стал другим. А Эмма осталась прежней замечательной девушкой из его грёз, с которой ему повезло встретиться. Только в прошлой жизни, которую не вернёшь.

Матвей зарылся руками в волосы, непроизвольно отмечая, что пора снова подстричься. А потом собираться в дорогу. Хотя сначала нужно объясниться с Эммой. Трусоватая мысль уйти по-английски была задавлена совестью.

***

«Интересно, а Наде понравилось бы здесь?» — мысленно спросил у себя Матвей и не знал ответа. Елисейские поля Парижа пустовали, и оттого Эйфелева башня смотрелась инопланетным сооружением.

Матвей всё чаще ловил себя на мыслях, что задумывается, а понравилось бы что-то Наде. Что бы она сказала, увидев очередное чудо творения рук человеческих. Веселилась бы она на празднике в Кракове, устроенном в честь модификации последних тысяч жителей? И в очередной раз ужасался собственной невнимательности. Они столько говорили с Надей обо всём, иногда за обедом, иногда где-то пересекаясь по исследованиям, и он почти ничего о ней не знал. Может, у него судьба такая, не слышать девушек, которые его любят?.. Наверное, Эмма была права, обвинив его в невнимательности и чёрствости.

Матвей вздохнул, срывая ветку с небольшого куста, мимо которого они проходили. Непривычно было видеть такую низкорослую растительность. Но чем глубже в Европу они со своей группой забирались, тем обычнее становились деревья. Хотя людям хватало и принесённых дождей. Вот население Парижа уменьшилось до чуть более тридцати тысяч.

— О чём размышляешь? — поинтересовался Дмитрий, обнимающий за талию очередную кратковременную пассию, благодарную ему за спасительную миссию. Парень предлагал и Матвею подобрать какую-нибудь симпатичную девушку, но тот отказался. Он вообще не понимал, зачем вместо сна Димка его потащил гулять. И как ему удалось уговорить Матвея на это.

— Об Орлеане. Как думаешь, там много будет выживших? — ответил мужчина.

— Матве-е-ей, — помахал Дима рукой перед лицом собеседника. — Очнись, ты же так себя окончательно загонишь — нельзя всё время думать о работе.

— А это не работа, — парировал Матвей.

— Конечно-конечно. Это великая благотворительная миссия, а ты великий мессия, несущий Модификатор людям. Вот ты когда в последний раз занимался чем-то кроме сна и модификатора? Когда ты думал о чём-то другом.

— Да я постоянно думаю о… — едва не сорвался Матвей, — другом.

«Да, мне явно надо выспаться. Нервным каким-то становлюсь».

— О чём же? — заинтересовался Димка.

— Неважно, — Матвей раздражённо зачесал волосы.

— Колись давай, наш крепкий орешек, — усмехнулся парень. — А то ты так до конца задания не доживёшь. Тебя уже люди шарахаться начинают, путая с сумасшедшим учёным.

— Может, это и хорошо. Будем меня отправлять усмирять народ, — постарался усмехнуться Матвей.

Как только с помощью подготовленных записей на различных языках, радио и громкой связи они оповещали город о своём присутствии, то к ним начинали стягиваться люди. И почему-то толпе всегда казалось, что модификатора не хватает и им всем надо модифицироваться первыми. Работать приходилось в экстремальных условиях, позволяя себе лишь несколько часов сна.

— А если серьёзно? — настаивал на своём Дмитрий.

Матвей глянул на него и сопровождавшую их девушку.

— Да ладно тебе, ты же не стесняешься Жози? — парень повернулся к спутнице: — Она же не понимает по-русски, — ласковым голосом произнес Дмитрий и лучезарно улыбнулся.

Девушка улыбнулась в ответ, пролепетав что-то на французском.

— Считай её милым антуражем для ощущения французской романтики, — предложил Дима. — Так что же гложет тебя, друг мой. Может тебе всё-таки стоило поближе познакомиться с подругой Жозефины?

— Нет, не стоило, Дим. Я и женщины, похоже, не совместимы.

— Так ты что, из яойных? — сделал вид, что шарахается Димка. — Ты это, на меня даже не смотри.

— Да ну тебя, — отмахнулся Матвей. — Просто… Ну что-то не выходит у меня. Наверное, так и надо. Дим, я ведь фактически виновен во всем этом, понимаешь? Все эти смерти из-за меня. Не будь у меня сейчас работы, я бы уже на стену лез. Или того круче. Я и хочу побыстрей модифицировать всех оставшихся, чтобы успеть и боюсь этого. Потому что не знаю, что мне делать дальше.

— Стоп, — резко остановился Дмитрий.— Так ты что, во всем произошедшем себя обвиняешь?! Роль господа-бога примеряешь?! Ну ты и эгоист, скажу я тебе, Матвей! Вас же сколько там было? С полсотни сотрудников на этом проекте?

— Тридцать два, — поправил Матвей.

— Ну неважно, не ты же один это делал.

— Я остался последним.

— Да и радуйся. Ведь именно тебе удалось Модификатор придумать. И, Матвей… Те, кто впервые нашли способ работы с атомной энергетикой, даже не думали, что их знания выльются не только в атомные реакторы, но и оружие.

— Сравнил тоже. Оно не убило почти всё население Земли, — фыркнул Матвей.

— Не убило, — кивнул Димка, вновь продолжая шагать вперед. — Но ведь могло, если бы попало не в те руки. А вот ГМКО вашему не так повезло. И ты подумай на досуге, что ты ещё многое можешь сделать для выживших. Например, сделать счастливыми хоть ненадолго ещё много девушек, — подмигнул Димка, прижимая к себе крепче свою спутницу.

— С последним пунктом ты за нас двоих прекрасно справишься, — усмехнулся Матвей.

— Ну хоть одну девицу осчастливь. Это теперь входит в обязанности каждого выжившего мужчины. Нечего генофонд ослаблять своими глупостями.

— Так ты население планеты восстанавливаешь? А я-то думал… — хмыкнул Матвей.

— Но-но! Я просто ищу ту единственную, от которой не захочется сбежать по утру. И заметь, усиленно ищу в отличие от тебя, — Димка широко улыбнулся.

«А может мне уже искать не надо?.. Например, потому, что поздно и сам всё испортил…»

***

Еще одного пилота и вертолёт с легкостью предоставил Париж. Через несколько часов он должен был прилететь в Орлеан на замену фактически угнанной машине. Но Матвей должен был успеть, пока позволяли погодные условия.

В воспоминаниях он видел перед собой эти пустые карие глаза, напомнившие ему другие… Ей не помогла модификация. Сердце просто остановилось, несмотря на все их попытки. Её муж был убит изменённым, защищая её, буквально за час до прилёта их вертолёта в этот небольшой городок. Всё время работы Матвей старался не думать об этой женщине. И не мог. Руки выполняли работу автоматически, а он всё более четко понимал, что жизнь и смерть может разделить всего несколько минут опоздания. И обратно уже не вернуть. Поэтому сейчас он летел обратно. Ему надо было всё сказать, всё что он понял за это время. Потому что боялся не успеть. Потому что он хотел, чтобы она была рядом. Как и раньше поддерживала его незаметно, но незаменимо.

И Димка с легкостью согласился на его аферу. Хотя Матвей знал, в каком направлении выдвигалась группа, в которую вошла Надежда, им пришлось приземляться не только для дозаправки. В каждом выжившем городе южного направления они узнавали, что эта группа ушла дальше. Ещё дальше. И ещё дальше. И каждый раз сердце замирало от мысли, что ему могут сказать о смерти не просто одного из её участников, а красивой девушки с длинными русыми волосами и такими тёплыми карими глазами.