Прозрачной стеной окружила себя, погрузилась в свой сказочный внутренний мир, уплыла мыслями в Неизвестное. Она все видела, все замечала вокруг. Но Красота уже не трогала так остро, не восхищала своим совершенством, не радовала по-детски глубоко и непосредственно. Разум отмечал выразительную рельефность между добром и злом. Но все казалось далеким, смазанным, не настоящим, имеющим лишь очертания загадочного размытого видения.

И вот сегодня, все как-то изменилось. Рухнула прозрачная стена, пали невидимые покровы, обнаженная реальность всей тяжестью навалилась на нее, и Лесе стало совсем уже невыносимо…

* * * *

В душной спальне нечем дышать, измятая сбившаяся простынь не дает повернуться, лечь удобней, успокоиться. Одеяло съехало на пол, подушка, будто жесткое полено…

Нет, не уснуть уже этой ночью, не провалиться в забытье, не расслабиться. Она порывисто встала, настежь распахнула окно. Свежий воздух заключил ее в объятия, остудил кипящую голову, разметал осколки мрачного дурмана. Раскаленное тело отозвалось радостной дрожью, ночная сорочка трепетала на ветру, блестящие темные волосы разлетелись в беспорядке, открыв миловидное лицо с глазами цвета морской глубины. Леся вглядывалась в черноту и явственно ощущала, как таинственно и странно проникается она колдовством ночи, ее притягательным загадочным магнетизмом. В холодной вышине сияли звезды, справа, над спящими горами в ореоле туманного свечения повис узкий серп лунного полумесяца. Внизу все покрыто плотной непроницаемой мглой, ни одна вспышка света не озаряла спящего города. Тишина и покой окружили все вокруг, время потерялось в пространстве.

Леся, босоногая, долго стояла, полной грудью вдыхая свежий ночной воздух. Наконец озябла, с сожалением закрыла окно и задернула шторы. Зажгла свет, села к зеркальному столику. Внимательно и долго вглядывалась в свое отражение, затем встала во весь рост, придирчиво осмотрела фигуру. «Какая я все-таки…» - с восхищением поворачивалась кругом. «Ну, ведь красивая? Красивая!.. Что же за печаль у меня? Почему душа не на месте, отчего неспокойно сердце?» - перед глазами стоял лунный месяц, сверкая в темной вышине.

Сами собой родились строки:

Вечная Луна,

Бледная

Ты во тьме одна,

Бедная

На глаза навернулись слезы. Вспомнился сегодняшний дикий день, совершенно выбивший ее из колеи.

Утром на конечной остановке собирались толпы народа. Пустые автобусы с минимальными интервалами подходили и тут же уезжали, переполненные. Но небольшая площадка сразу заполнялась опять. Множество молодых людей, как и она, студентов, пританцовывали от нетерпения на месте. С визгом и хохотом бросались к подходившему транспорту. Веселой гогочущей толпой разбегались по салону. Сзади напирал многочисленный класс рабочих и служащих, спешащих не опоздать к началу рабочего дня, боящихся лишиться премии и схлопотать строгий выговор. Эти люди с невероятной силой утрамбовывали людскую массу, в момент плющили сумки и баулы, громко ругались и отчаянно жестикулировали, пытаясь из последних сил ступить на отъезжающую подножку.

И среди всего этого сумасбродного человеческого месива, самым непостижимым образом возникали силуэты отчаянных пенсионеров и противных, обозленных на весь мир, старух. Невозможно было понять, как проникали они в автобус, визжа на всех и огрызаясь. Толкались клюками и костылями, испепеляли грозными взглядами, посылали тысячи проклятий тем, кто вставал у них на пути. Но самым удивительным было то, что они всегда оказывались на самых лучших сидячих местах. А после смиренно сидели, устремив взгляд в окно и жалобно рассказывая о своих бесчисленных горестях и болезнях. Некоторые хворобы всю дорогу задирались с тяжело дышавшими пролетариями и злобно шипели на веселящуюся молодежь.

Куда устремлялись энергичные пенсионеры, никто толком не понимал. Поликлиника и больница были совсем рядом по месту жительства, и зачем путешественники в таком количестве так спешили на другой конец города, для всех оставалось неразрешимой загадкой.

А строки ложились ровными столбцами:

Много на земле

Глаз ярких,

Отдают тебе

Искр жарких

К остановке подошло маршрутное такси. С криками и воем к уже забитой телами разъятой двери потянула Лесю озверевшая толпа. Немыслимый водоворот бросил девушку внутрь, ударил о стойку. Почувствовала, как кто-то, с нечеловеческой силой вцепившись в воротник новой блузки, с треском рвущейся материи бесцеремонно вытаскивает ее из салона. Будто пробка выскочила она, зацепившись своей дамской сумочкой за очки неприветливого сутулого гражданина. Ремень сумки лопнул, очки разлетелись вдребезги, а пронырливый наглый дядя, словно юркий бурундук, поспешно скрылся за спинами пассажиров. Маршрутка тронулась, двери с противным скрипом закрылись.

Чудом устояв на ногах, в треснувшей по шву блузке, с порванным ремнем и исцарапанной сумочкой, Леся с тревогой смотрела как рядом с ней останавливается очередной автобус. Как плотная многоликая человеческая масса обступает со всех сторон, с какой осатанелостью вращаются глаза обезумевших людей. Бешеным напором, приподняв над землей, понесло ее в салон и, развернув несколько раз вокруг своей оси, благополучно опустило на пол.

Улыбнулась про себя, вспоминая переполненный автобус. Карандаш легко двигался по бумаге:

Много мыслей в них

Ноющих

Ведь не каждый стих

Стоящий

Зажатая со всех сторон, совершенно обескураженная, крепко прижимая к себе искалеченную сумку, она тихо стояла, едва касаясь пола носками туфель. И хотя давка и теснота были для нее привычными, такого странного недоразумения еще не случалось. Было жаль новую блузку, непригодную сумку. А главное, поразило то, с какой лихостью ее будто щенка, выбросили из маршрутки.

«Что же это за люди такие? Ведь чуть не натурально по головам идут!» - в это время что-то липкое и влажное прикоснулось к ее ноге. Чуть слышно вскрикнув, не имея возможности опустить голову, девушка с ужасом ощущала, как это что-то медленно и неотвратимо ползет вверх. Панически дернув ногой, извернувшись, она все же углядела сетку со свежей рыбой. Пожилой рыболов беззаботно держал ее в левой руке, безразлично глядя на Лесю пустыми нетрезвыми глазами.

С большим трудом оттолкнувшись от бестолкового рыбака, потеснив пышнотелую пожилую работницу, кое-как обрела равновесие. Но крепкий сивушный дух, исходящий от невзрачного мужичка, совершенно лишал всякого покоя. Человек устало дремал, держась одной рукой за поручень, и никого не трогал. Возмущенные пассажиры открыто выражали свое неудовольствие, но он так ни разу и не отозвался, мирно посапывая и пуская пузыри.

Бесконечно долго длилась эта обычная поездка. Постояв в плотной дорожной пробке, чуть не задохнувшись от ядовитых человеческих испарений, вся пропитанная чужими удушливыми запахами, с невероятным трудом выбралась она на нужной остановке. Стряхнув с загорелых ног осклизлую рыбью чешую, стремительно помчалась на занятия. И конечно опоздала.

Слова с легкостью слагались в рифму:

Много лишних строк

В повести,

Не претит исток

Совести

На перемене кое-как приведя себя в порядок, неторопливо шла к нужной аудитории. Студенты группами стояли возле стен, непринужденно переговаривались и весело шутили. В самом конце коридора притаился Митенька, держа за руку свою ненаглядную сокурсницу, и мило улыбался. Увидев подходящую Лесю, словно пылкий опытный повеса, демонстративно и быстро обнял растерявшуюся спутницу, страстно и чувственно прильнул к ее губам, не забыв запустить свободную руку под юбку.