— Тогда считайте нашу встречу счастливым событием в вашей холостяцкой биографии, дорогой сосед. Я располагаю лучшими заграничными сборниками математических ребусов. Кстати, не окажете ли вы мне честь, отужинав со мной вместе?

Не дожидаясь ответа Аввакума, он нажал кнопку маленького звонка, который находился возле телефона.

— Плохо, — продолжал он, — когда ребусы разбавлены разными глупостями литературного или музыкального характера. Однажды я был вынужден просить нашу филармонию прислать мне новую партитуру моцартовского концерта, чтобы обнаружить соотношение между целыми и четвертными нотами.

Вошел бывший кок и застыл в стойке смирно, как будто бы не замечая Аввакума.

— Два прибора для ужина, — сказал ему профессор, кивнув слегка в сторону гостя.

— Четыре пр: бора, профессор! — поправил его довольно бесцеремонно бывший кок. Профессор взглянул на него удивленно, и последовало уточнение: — А ваш племянник с невестой?

Эта фамильярность совсем не рассердила профессора.

— Ну что ж, поставь четыре прибора, — он махнул рукой, и огромная фигура повара исчезла с порога. — Извините за паузу, — сказал профессор, помолчал немного и затем продолжил с прежним жаром:

— Что касается трудностей литературного характера, то я кое-что сделал, и вы убедитесь, что это очень практично. Мною распределены в алфавитном порядке все наиболее известные писатели и их произведения — с помощью Библиографического института, разумеется, так как в области литературы я совершеннейший профан. Теперь в моей картотеке собраны почти все наиболее известные мировые писатели по алфавиту и все наиболее известные литературные произведения по начальным буквам заглавий. Сейчас я готовлюсь к составлению картотеки главных героев этих произведений по тому же принципу.

Не так давно мне пришлось работать над ребусом, ключ к которому был в решении уравнения четвертой степени. Это, как вы понимаете, не представляло бы для меня никакой трудности, если бы цифровое значение одной из величин не было зашифровано «литературно». Итак, речь шла о цифре, чей квадратный корень означает порядковый номер буквы латинского алфавита, с которой начинается фамилия автора известного романа. Заглавие же этого произведения — с буквы «Е». Зашифровка на вид очень примитивная, но попытайтесь-ка разгадать ее!

— Действительно, — сказал Аввакум. Он закурил сигарету и затянулся. — Вам удалось отгадать эту таинственную цифру?

— О! — кивнул профессор. Глаза его самодовольно засверкали. В рамке его воскового лица они напоминали мерцание кладбищенских лампад. — Я упоминал давеча, что не встречал ребуса, которого не смог бы одолеть. В данном случае мне очень помогли картотеки. А картотеку произведений я как раз обработал до буквы «Е» включительно.

— И вы установили, что искомая цифра «4», — сказал Аввакум, стряхивая пепел с сигареты. Он говорил помимо своей воли, жалея, что не может сдержаться. — Автор Бальзак, а произведение — «Евгения Гранде».

Лампадки на восковом лице вспыхнули, словно фонари, и тут же угасли. И лицо это стало как будто еще более испитым и бледным.

— Вы что… — сказал профессор и несколько секунд смотрел на Аввакума, открыв рот. Его искусственные зубы отливали синевой, может быть, из-за цвета губ, которые сейчас казались фиолетовыми. — Уж не решали ли вы случайно этот самый ребус?..

Аввакум отрицательно покачал головой и повернулся к широкому окну, которое выходило на улицу. Уже смеркалось. Шел дождь.

— Удивляюсь, как вы тогда могли допустить эту ошибку при раскрытии скобок… — тихо сказал профессор.

— Вероятно, случайно. Совсем случайно, — сдержанно улыбнулся Аввакум.

Внизу позвонили. Бывший кок кого-то приветствовал и громко смеялся.

Вот как попал Аввакум в дом доктора математических наук Найдена Найденова. Наверное, случайно. Если имелась какая-то причина, то она была слишком незначительна, — в жизни такие причины стоят лишь на одну ступеньку выше случайности. Но шаг в сторону сделан. Тропинка совершила поворот. Какие приключения ожидают нас?

Однажды — это произошло незадолго до первой встречи с профессором, — когда Аввакум возвращался домой из леса, ему показалось, что из особняка в конце улицы Латина вышел человек. Он не мог разглядеть его лицо, тем более, что тот был в низко надвинутой на лоб шляпе. Человек быстрым шагом дошел до первого перекрестка, где его ждала машина с потушенными фарами. Дверцу ему предупредительно открыли, и машина быстро тронулась.

О том, что это была «татра», говорили очертания корпуса и характерный шум мотора. Номер рассмотреть Аввакум не смог. Запомнились фигура, манера носить шляпу, походка — и все показалось очень знакомым.

Человек, размышлял Аввакум, не имел ничего общего с парализованным отставным профессором, Казалось нелепицей даже предполагать нечто подобное. Да и «татра» здесь вроде была не к месту. Трудно было связать с ней предполагаемую личность.

И Аввакум перестал думать о случившемся. Как-никак, он отстранен от оперативной работы, и ему не следовало даже по-любительски заниматься запрещенным делом. Он уважал дисциплину, хотя в глубине души и относился со скептической иронией к некоторым ее формальным сторонам.

Как бы там ни было, Аввакум стал частым гостем в особняке с застекленным фонарем.

Очаровательная Фея словно предчувствовала встречу с необыкновенным человеком. Она надела небесно-голубое платье из шелковой тафты, так как оно лучше всего гармонировало с цветом ее волос — золотисто-желтых, словно нагретая солнцем сосновая смола. Приколола к груди крохотную белую розу, надушилась тонкими, едва уловимыми духами и чуть подкрасила губы: они и так алели словно гвоздики. Она чувствовала свою обаятельность и, как любая женщина, испытывала потребность показать себя.

Аввакум, еще до того, как услышал ее имя из уст профессора, уже знал, кто она. И не притворялся, когда она появилась в дверях.

— О-о! — воскликнул он, поднимаясь ей навстречу. — Возлюбленная Деревянного принца! Какой сюрприз! — и фамильярно протянул ей руку. Она принадлежала к тому типу женщин, которые не вызывают у мужчин желания держаться с ними сдержанно и официально.

Аввакум видел ее в роли Принцессы из балета Бартока «Деревянный принц». Тщеславная и легкомысленная красавица предпочитала иметь своим возлюбленным пусть даже деревянного, но зато человека с короной на голове и с княжеской мантией на плечах. Простой смертный Принцессе безразличен.

— Именно, — сказала она, — возлюбленная Деревянного принца. Я эта дурочка. — И, протянув ему свою маленькую изящную руку, не спешила ее отнять. Словно рука его была ей хорошо знакома.

Профессор кашлянул:

— А это мой племянник Гарри, — сказал он кивая в сторону молодого человека, стоявшего поодаль от Очаровательной Феи, напряженно вглядываясь а окно, словно ожидая, что за стеклом может появиться что-то очень интересное и важное. Но там было темно. — Гарри, — повторил профессор, — Харалампи Найденов, художник.

— График, — добавил племянник, не отводя глаз от окна.

— Все равно. Он мой племянник. А эта красавица — его невеста. Познакомьтесь!

Они пожали друг другу руки. Пальцы Гарри были влажными и мягкими.

— Я слышал о вас, — сказал Аввакум.

Гарри слегка наклонил голову. Это, видимо, не особенно интересовало его.

— А наш новый знакомый — археолог, — сказал профессор. — Археолог и математик-любитель.

— О-о! — воскликнула в свою очередь Очаровательная Фея. — Вот уж не завидую вашей профессии. Вечно копаться в старье, иметь дело с разными скелетами. Неужели вам это не противно?

— Вы путаете археологию с антропологией, — ответил Аввакум. Разными скелетами занимается антропология.

— Ну, ошиблась! — весело засмеялась Очаровательная Фея. Она смутилась из-за промаха. — Прошу прощения! Действительно, скелетами занимается антропология. Но что поделаешь! В балетной школе нам не говорили о таких вещах. Ни о каких скелетах вообще.