Клапп тоже исследовал механизм перцепции с целью проверки гипотезы о сдвиге реагирования в зависимости от удаленности восприятия от сознательного уровня. Вытеснение было одним из ключевых пунктов в определении проблемы. Клапп попытался в своем замысле использовать результаты экспериментов по восприятию, проведенных с позиций психоаналитической теории. Это работы Брунера и Постмана, Макгиннеса, Хауза и Соломона, Макклири и Лазаруса и др. От первой группы исследователей он позаимствовал концепции «избирательной бдительности» и «перцептивной защиты», от второй — понятия «вытесненных побуждений» и «защиты эго». Соответственно Клапп предсказал, что, когда более или менее эмоционально насыщенные стимулы представляются парами на двух уровнях бессознательного восприятия, происходит относительный сдвиг в ясности суждений о воспринятом. Поскольку доказана способность человека к перцептивному различению на уровнях значительно ниже сознательного, предполагалось, что травмирующий материал, который продолжает стремиться к выражению, будет с большей активностью проявлять себя на отдаленном от сознательного уровне. С другой стороны, при близости к сознательному восприятию угрожающие стимулы могут восприниматься эго и затем оттесняться от выражения.

В проведенном эксперименте Клапп отобрал три пары картинок из теста «Картинки Черныша». Две пары содержали более или менее травмирующие ситуации: в первой паре мастурбаци-онная вина противопоставлялась оральному садизму; в третьей паре интенсивность эдиповых влечений противопоставлялась детской ревности. Вторая — контрольная пара — не содержала явных различий между картинками в аффективной напряженности: идентификация противопоставлялась эго-идеалу. Три пары картинок показывались двум группам, испытуемых с помощью тахистоскопа на трех очень быстрых скоростях и трех более медленных скоростях, на которых, однако, стимулы не узнавались вполне сознательно. Испытуемых просили просто отчитываться, какая из картинок (показываемых друг за другом) в каждой паре кажется «понятнее» или «ближе к обозначению чего-то». У испытуемых экспериментальной группы был выявлен значительный «сдвиг» в выборе картинок первой пары. «Мастурбационная вина» яснее различалась на уровнях, более отдаленных от сознания (время экспозиции около 1/20 сек) по сравнению с «оральным садизмом», значительно лучше воспринимаемом на уровнях, близких к осознанному узнаванию (время экспозиции около 1/6 сек). У контрольной группы при экспозиции первой пары «сдвига» не выявлялось. При предъявлении второй — контрольной — пары экспериментальной группе «сдвига», как и предсказывалось, не наблюдалось, но он имел место у контрольной группы. Результаты предъявления третьей пары оказались двойственными и выявили сходные «сдвиги» у экспериментальной и контрольной групп. В работе Клаппа, вероятно, наилучшим образом выполнены первые три требования операционального определения, но четвертое требование игнорируется.

17. Анальные компоненты почерка. Изучение почерка студентов колледжа Макнилом и Блюмом поддерживают теоретическое утверждение, что почерк может служить способом анальной экспрессии. Выявлена значимая корреляция между анальным задерживанием, измеренным тестом «Картинки Черныша», и отклонением 8 из 17 параметров почерка, включая всеобъемлющую атипичность символов.

18. Реактивное образование. Эта концепция вызывает особое отношение у ученых, не принимающих психоаналитической ориентации в изучении личности. Их мнение часто выражается в безнадежном пренебрежении концепцией как психоаналитической «гипотезой на все случаи». Если результаты противоречат ожидаемым, якобы может быть привлечено объяснение с помощью реактивного образования. Однако это пренебрежение фактически не оправдано. Вполне допустимо и часто необходимо в свете наших современных ограниченных знаний о личности заранее высказать прогноз, что индивид будет вести себя одним из противоположных способов, но никак не компромиссным образом. Если механизм точно описывает разновидность поведения, то его следует учитывать в замысле экспериментов, а не заниматься сверхупрощением, игнорируя релевантные факторы. Порицание концепции за объяснение постфактум в равной мере ошибочно.

Научная литература по концепции «реактивного образования», кроме исследования Гоулдстайна (прим. 13), содержит только ссылку на эксперимент Маурера с крысами. При проведении обычного исследования регрессии он случайно заметил, что животные находятся в состоянии конфликта или амбивалентности между побуждением подойти и нажать педаль, чтобы избежать болевого раздражения, и противоположным побуждением к бегству в целях не допустить дополнительного болевого раздражения от самой педали. В результате крысы «убегают от педали, потому что им хочется подойти и дотронуться до нее».

19. Избирательное невнимание и диссоциация. Здесь Салливан предпринимает весьма важную попытку установить континуум степеней внимания, или уровней осознания, которые предположительно могут быть изучены. Однако в современной описательной форме понятия «избирательное невнимание» и «диссоциация» представляются нам просто синонимами соответственно предсознания и бессознательного.

20. Хронология механизмов по Фромму. В теории Фромма не указывается возрастного соответствия трех механизмов. Они, кажется, вообще приложимы и к перйодам позднего детства и к зрелому возрасту. Рассмотрение их в этой главе наряду с другими механизмами обусловлено, главным образом, удобством изложения.

Когда бурные события фаллического периода затихают, в жизни ребенка, согласно ортодоксальной теории, наступает длительная передышка и его положение укрепляется. Усиление эго и возникновение супер-эго позволяют теперь обратиться к новым ценностям — школе, приятелям, книгам и другим объектам реального мира. Сексуальные интересы ослабевают (мы хотели бы рассмотреть этот вопрос позднее), и в поведении преобладающее место занимают частичная сублимация и реактивные образования.

Анна Фрейд описывает развитие в этом периоде следующим образом (21, с. 157-158):

«Латентный период начинается физиологически обусловленным снижением силы инстинктов, и со стороны эго тоже наступает примирение в защитной войне. Теперь у эго появляется досуг, чтобы посвятить себя получению новых удовольствий, знаний, умений. Эго становится сильнее в отношении к внешнему миру: оно менее беспомощно и не относится поэтому к миру как абсолютно могущественному. В целом отношение к внешним объектам постепенно меняется по мере преодоления эдиповой ситуации. Полная зависимость от родителей прекращается, и идентификация занимает место любви к объекту. Все в большей степени принципы, внушаемые ребенку родителями и учителями, — их желания, требования, идеалы — подвергаются интроекции. В душевной жизни внешний мир не предстает уже только в форме объектной тревоги. Внутри эго устанавливается постоянная институция, воплощающая внешние требования, которую мы называем «супер-эго». Одновременно претерпевает изменения инфантильная тревога. Страх перед внешним миром уменьшается и постепенно уступает место новым представителям старой власти — страху перед супер-эго, осознанной тревоге и чувству вины. Это означает, что эго латентного периода приобретает нового союзника в борьбе за овладение инстинктивными процессами. Беспредметная тревога подсказывает необходимость защиты против инстинктов в латентный период так же, как тревога, вызванная объектами, являлась подсказкой в период раннего детства. По-прежнему трудно определить, какая часть контроля над инстинктами в латентный период должна быть приписана собственно эго, а какая принадлежит могущественному влиянию супер-эго».