Таким образом, в латентный период эго обладает относительной силой и может умерить свои воздействия по обузданию инстинктивных процессов. Интеллектуальная работа, выполняемая эго, становится несравнимо более солидной, надежной, тесно связанной с деятельностью (прим. 1).

Гартман, Крис и Левенштайн (39) обсуждают перемены в супер-эго в период латентности. Вначале вновь сформированное супер-эго подвержено многим конфликтующим потребностям. Оно чрезмерно ригидно и скорее уступит, чем пойдет на компромисс. Считается, что в ранней фазе латентного периода часто встречаются обсессивные симптомы. С возрастом происходит постепенное приспособление функций супер-эго отчасти благодаря интеллектуальному развитию, обучению, религиозному воспитанию, играет также роль то, что опасность для функционирования супер-эго уменьшается, поэтому требуется меньшая защищенность.

Сходным образом Борнштайн (12) в недавней публикации предложила различать две длительные фазы в латентном периоде. Первая фаза продолжается от пяти с половиной до восьми лет, вторая — от восьми до десяти лет. Для обеих фаз общим является строгость супер-эго в оценке инцестных желаний. В ранней фазе эго все еще подвергается давлению побуждений, угрожающих со стороны нового и чуждого супер-эго, которое функционирует в резкой и ригидной манере. В последующем, однако, эго менее подвержено серьезным конфликтам, поскольку уменьшаются сексуальные потребности и возрастает уступчивость супер-эго. Организм тогда сильнее поглощен овладением реальностью.

Латентный период характеризуется относительным снижением инфантильных сексуальных интересов и появлением новых сфер деятельности и установок, энергия новых интересов по-прежнему сексуальна по происхождению, но реализуется в значительной степени посредством частичной сублимации и реактивных образований. Психосексуальное развитие в латентном периоде понимается ортодоксами как «подавление намерений». Стерба и Елен Дойч указывают, что явное затишье часто призрачно: сохраняется мастурбация, эдиповы устремления, прегенитальные регрессии. Ослабление сексуальности поэтому не абсолютно (прим. 2). Борнштайн (12) описывает прегенитальные регрессии как более типичное явление для первой фазы латентной стадии. Во второй фазе соблазн мастурбировать сохраняется, но ребенок настолько сопротивляется прорыву случайных побуждений, что должен прибегать к отрицанию и вытеснению.

В течение латентного периода либидные желания, связанные с любовью к родителям, замещаются выраженными привязанностями: нежностью, преданностью, уважением. Однако все еще имеет место поиск схожих любовных объектов. Реакции враждебности угасают и зарождаются дружеские отношения с окружающими. Борнштайн (12) предпочитает думать об этих новых отношениях как о специфичных для второй фазы латентного периода. Она заявляет, что в восьмилетием возрасте ребенок уже подготовлен к общению с окружающими его детьми и взрослыми помимо родителей, его вера во всемогущество родителей убывает. Для ранней фазы тем не менее считается характерной повышенная амбивалентность, которая выражается в чередовании послушания и протеста с последующими угрызениями совести.

Согласно Анне Фрейд (21), интересы мальчиков концентрируются на вещах, которые действительно существуют. Некоторые мальчики любят читать об открытиях и приключениях, изучать количественные отношения, поглощены описаниями странных животных и предметов, другие уделяют внимание технике, от простейшей до сложной. Общее в обоих типах интересов то, что их объекты конкретны, а не являются плодом фантазии наподобие детских сказок. Предлагается два возможных объяснения конкретности мышления: 1) ребенок в этом возрастном периоде не смеет поддаваться абстрактному мышлению из-за опасности возникновения сексуальных конфликтов; 2) пропадает необходимость в отвлеченности, поскольку эго относительно окрепло и не подвергается опасности (прим. 3).

На этом возрастном уровне не возникают новые защитные механизмы. Как упоминалось выше, частичная сублимация и реактивные образования — основные средства психологической защиты в латентный период. В соответствии со своей позицией Борнштайн (12) выделяет ранние и поздние защитные реакции. Ранняя фаза осложняется смешением двух различных направлений защиты: против генитальных и против прегенитальных побуждений. В качестве защиты от генитальных побуждений эго временно регрессирует к прегенитапьности, представляющейся менее угрожающей. Прегенитальные влечения, однако, сами достаточно опасны и способны вызвать реактивные образования. В течение второй латентной фазы существует меньшая потребность в защите, и эго прежде всего ориентируется на поддержание вновь обретенного равновесия.

Томпсон отнюдь не уверена, действительно ли интерес ребенка к его сексуальным органам угасает в течение так называемого «латентного периода». Она утверждает, что с расширением отношений с товарищами по играм и осознанием неодобрения родителей ребенок начинает делиться своими увлечениями и переживаниями со сверстниками. Если родители проявляют любопытство, ребенок держит мысли при себе. Существование латентного периода обусловлено нашей цивилизации. Этот период связан не только с неодобрением детских сексуальных интересов и их вытеснением, но и с расширением у ребенка картины мира. Школа, процесс вхождения в группу сверстников поглощают его познавательные способности (прим. 4).

В системе Салливана латентный период носит название «ювенильная эра». Она начинается с нарастанием потребности в общении со сверстниками. Ребенок больше не довольствуется окружением авторитетных взрослых, своих игрушек и животных, он теперь тянется в окружение сверстников. Если сверстники доступны, объединение с ними играет новую значимую роль. Если сверстники недоступны, ребенок создает товарищей по играм в воображении. Стремление к кооперации входит в жизнь, и в процессе игры с окружающими детьми происходит обучение соревнованию и компромиссу.

Огромную важность приобретает опыт пребывания в школе. Окажется ли он болезненным, зависит от предшествующего воспитания ребенка. Тот, кто вынужден прибегать к магическим средствам из детства наподобие слез, вспышек гнева или жалоб маме, будет испытывать очень трудные времена, потому что не найдет симпатии у сверстников. Школа также воспитывает умение приспосабливаться к авторитетам. Прежний способ общения с родителями часто оказывается неэффективным. Межличностные отношения между учителем и учеником могут влиять на становление личности ребенка в хорошем или плохом направлении. В случае чрезмерно пуританских и ригидных родителей школьный жизненный опыт способствует выправлению самости весьма конструктивным образом. С другой стороны, ребенок из счастливой семьи под влиянием резкого и грубого учителя может претерпевать болезненные изменения. Неблагоприятная школьная ситуация способна вынудить к регрессивным мечтаниям о счастливых днях, проведенных дома.

Страх остракизма со стороны окружающих в ювенильную эру играет выдающуюся роль. В это время персонификация самости зависит главным образом от признания окружающими. У детей имеется склонность к разделению на популярных, обычных и непопулярных. Еще один новый феномен — это появление близкого друга, очень желанного человека, кто способствует удовлетворению потребностей и избеганию тревоги (прим. 5).