– Я это о том, дружище, что Аслан еще не возвратился из Нальчика, и поэтому нам надо вернуться и поставить твой записывающий аппарат на место, – на удивление, голос мой был тверд, как будто я уже принял решение.

– Постой, постой! Что ты задумал? – Мой друг всем телом развернулся на сиденье и уставился на меня. Мы оба понимали, что этот вопрос абсолютно лишний. Мой приятель – умный малый и прекрасно понимал, для чего я хочу вернуть прослушку на место. Это и ежу было понятно.

– Юрка, что мы будем делать потом, я пока не знаю. Послушаем, подумаем, а там видно будет, – я уже развернулся и ехал обратно к Марининому бывшему дому.

– Саня, что будет видно? Не держи меня за дурака! Думаешь, я не понимаю, что ты хочешь забрать эти деньги? – Юра вытаращился на меня.

– Юра, пока я не знаю. Давай просто послушаем… Подумай сам? Два с половиной миллиона долларов на дороге не валяются! Такой шанс бывает раз в жизни, и то не у каждого. Может, мы все же сможем не упустить его и провернем это дельце!

– Как ты собираешься это провернуть? Ворваться с автоматами и всех перестрелять? – Юра заерзал на сиденье и стал энергично протирать очки.

– Ну, во-первых, я не смогу убить человека. А во-вторых, у нас с тобой нет автоматов, дружище. Давай поглядим, что будет происходить со сделкой, хотя бы ради любопытства! – Я очень боялся, что Юрка заартачится и не захочет возвращать записывающее устройство на место.

– Ладно, давай послушаем, ради любопытства, – Юрка уговаривал сам себя.

Через час записывающее устройство было установлено обратно. А еще через пару часов я парковал машину в нашем дворе. Весь обратный путь мы с Юрой не разговаривали. Я обдумывал, что можно поиметь от полученной информации. Ясное дело, что если мы решимся завладеть деньгами, то можем получить кучу проблем. Но в случае, если дело выгорит, то я согласен в дополнение к деньгам получить и проблемы.

Заперев машину, я напоследок обратился к другу:

– Знаешь что, Юрка, ты пока никому не говори, что мы услышали на кассете. Никому, понимаешь? Ни друзьям, ни Марине. Хорошо?

– Саня, друг у меня всего один – это ты. Марине не скажу тоже. Не беспокойся, – мне понравился Юркин тон. Он говорил так, будто принял решение. И решение это было таким же, как и у меня.

Глава 4

Наступило пятнадцатое ноября. Сегодня Аслан должен был вернуться в Москву. Днем я набрал Юркин мобильный номер.

– Привет, Юрец!

– Привет, Саня!

– все по плану, вечером встречаемся?

– Да, а где? – Тон у Юры был озабоченно-деловой.

– Я к тебе на работу часиков в семь заеду.

– Отлично! Жду.

– До встречи! – Я разъединился и вздохнул с облегчением. Похоже, Юра все обдумал и принял решение.

В ноябре темнеет рано, и почти во всех квартирах горел свет, за исключением квартиры Аслана. Юра сбегал и заменил кассету в записывающем устройстве. Прослушав ее, мы убедились, что Аслан еще ни с кем не разговаривал. Скорее всего, он еще не вернулся из Нальчика.

К десяти часам вечера мое терпение стало иссякать. В квартире никто не появился, Юрка устроился на заднем сиденье и спал, у меня закончились сигареты. Только я хотел было растолкать друга и послать в киоск за сигаретами, как у интересующего нас подъезда остановилось такси. Из него вышел человек в длинном пальто с сумкой в руках. Разглядеть лицо было невозможно – слишком большое расстояние было между нами, да и темно было. Растолкав Юру, я уставился на два черных окна на четвертом этаже. Почему-то я был уверен, что это Аслан приехал.

В динамиках машины сначала раздался звук открываемых замков, затем хлопок входной двери. Минут десять слышался только шум шагов и воды. Наконец все смолкло, и в тишине зазвучали щелчки.

– Номер набирает, – прошептал Юра.

– Тихо ты! – От напряжения я стукнул Юру по коленке.

Аслан набрал номер и стал с кем-то разговаривать. Моему разочарованию не было предела – он говорил на своем языке. Я вслушивался в гортанную речь, но, не зная языка, не возможно было предположить, о чем шла речь. Под самый конец разговора прозвучало одно-единственное знакомое слово: Игорь. Закончив говорить по телефону, Аслан, видимо, перекусил и лег спать, так как в квартире воцарилась тишина и свет в окнах потух. Мы с Юркой, заменив кассету, тоже отправились домой спать.

По дороге я не столько для Юры, а скорее для себя, стал рассуждать вслух:

– Итак, что мы имеем: первое – это то, что намечается сделка стоимостью в два с половиной миллиона. Есть одно но: информация, полученная нами, неполная, так как половина разговоров велись на незнакомом нам языке. И, кстати, мы до сих пор не знаем, что это за язык, – Юрка молчаливо выразил согласие, кивнув головой. – Второе: для чего мы прослушиваем квартиру? Понятно, что при удачно сложившейся ситуации мы попробуем забрать деньги. Также понятно, что просто так их нам не отдадут, следовательно, мы должны применить силу. Я занимаюсь борьбой и, думаю, двоих скрутить смогу. Твой же вид, мой хилый друг, может только вызвать у них слезы жалости, если ты оголишься по пояс. Возможно, они застрелят тебя, чтоб не мучился. Но я, несмотря на твою физическую немощь, люблю тебя как брата, и постараюсь не допустить, чтобы тебя укокошили… Что из этого следует? – Вопрос был, в принципе, риторический. Я не ждал на него ответа.

– А следует из этого то, что нам необходимо оружие, – произнеся это, я стал ждать Юркиной реакции. Я ожидал взрыва эмоций, крика и, возможно, истерики, но, к удивлению, Юра спокойно произнес:

– Саня, я думал уже над всем, что ты только что сказал, и вот что мне пришло в голову. У нас в институте учится девочка, она родилась и прожила лет пятнадцать в Осетии. Я интересовался у нее, сможет ли она перевести разговоры, записанные на пленку. Она говорит: «Приноси, посмотрим». Я завтра в институт возьму плеер, есть небольшой шанс, что она знает этот язык, – Юра помолчал немного и, вздохнув, продолжил:

– Я, вообще-то, надеялся, что мы с тобой поиграем чуть-чуть в детективов и все на этом закончится. Теперь мне понятно, что настроен ты более чем серьезно, – он опять тяжело вздохнул. – Так вот: пару лет назад я конструировал и собирал несколько металлоискателей. Заказал мне их один мой знакомый. Прямо я его, конечно, не спрашивал, но по специфике заказа понял, что он связан с этими, как их там … черными копателями. А если так, то оружие вполне возможно приобрести у них. Я звонил своему знакомому, его Макс зовут, и мы договорились с ним завтра вечером встретиться.

Выражение «я был удивлен» к тому, что я испытал, выслушав своего друга, не подходило никак. Русские слова «обескуражен» или «поражен» в небольшой степени могли бы охарактеризовать мое состояние. Но наилучшим образом сюда подошло бы простое, емкое слово, относящееся к ненормативной лексике. Я стараюсь избегать употребления подобных слов и выражений, но иногда без них и некоторых его производных ну никак не обойтись! Короче, придя в себя, я задал глупый вопрос:

– Ну и дальше-то что?

Юрка, ощущая себя полководцем на белом коне, передразнил меня:

– А дальше, мой физически переразвитый друг, мы поступаем следующим образом: ты с самого утра едешь к Аслану и слушаешь квартиру. Для того, чтобы записать разговор, который будет происходить не по телефону, я дам тебе диктофон. Просто приложишь к динамику и все запишешь. Я еду в институт, перевожу имеющиеся у нас пленки и в шесть вечера встречаюсь на Таганке с Максом. Решаю с ним вопрос об оружии и еду к тебе. Понятно? – Настала моя очередь молча кивать.

– И вот еще что: не забудь с собой взять еды и воды…

– И сигарет… – перебил я друга.

– Ага, и туалетной бумаги… – Юрка задумался. – Ну, вроде бы все. Связь поддерживаем по мобильному. У тебя есть деньги на счету?

– Да, долларов шесть.

– Я доложу тебе завтра еще рублей сто. Этого должно хватить. – Юра замолчал, а я вдруг понял, что под рассеянной и безобидной внешностью моего друга скрывается расчетливый, холодный ум. Если честно, то я всегда считал Юрку тюфяком и маменькиным сынком, человеком, не способным на поступок. Как я ошибался!