Почти сразу же, как он уехал, она ушла от Анатолия. Его нашумевшая защита с признанием гениальности его открытия, по иронии судьбы, совпала с призывом. Казалось бы, далекие друг от друга события, как Земля от Солнца, но для определения судьбы Лики они слились воедино. Хотя к тому моменту Лика уже находилась в таком состоянии души, что даже и без защиты она не смогла бы жить больше с Толиком. Казалось, это предательство по отношению в Мише. Когда он был рядом, было ощущение, что они все равно вместе, даже если Лика поддерживала имитацию сохранения брака с Анатолием. Но после его отъезда она уже не могла играть роль жены, не могла больше находиться с мужем под одной крышей. Ей хотелось посвятить себя полностью ожиданию, жить новостями от любимого, дышать с ним в унисон, пусть даже находясь за тысячи километров друг от друга.

Толик ее так и не понял. Он упорно закрывал глаза на ее отношения с Мишей. Он так же упорно пытался следовать внешним приличиям. Лика выслушала разговоры на одну и ту же тему о бессмысленности развале семьи, обещания все исправить, уговоры попытаться начать все сначала. Она выслушала молча, не спорила, не оправдывалась. А потом сказала, что уходит и прислушалась к его дыханию. На этот раз приступа астмы не случилось.

— И куда ты пойдешь? — спросил Толик. — У тебя же здесь никого нет? Поедешь к маме? А работа?

— Сниму квартиру. Я уже слишком большая девочка, чтобы к маме бежать, чуть что.

— Прямо сейчас снимешь? И откуда у тебя деньги?

— Это тебя не должно заботить, Толик.

— Почему же? Я не монстр. Я не желаю тебе зла.

Они стала складывать вещи, спокойно, словно собиралась не новую жизнь начать, а просто отдохнуть уезжала.

— Не делай глупостей, Лика. Если ты не хочешь оставаться здесь из-за меня, то я поживу пока у мамы. Найдешь квартиру — потом поговорим. — В конце концов, это и твоя квартира.

Лика подумала тогда, что предложение Толика весьма разумное. Скитаться по улицам в поисках жилья было бы очень проблематично. Да и денег особо не имелось. Надо думать, как обустроить новую жизнь. Брать подработки на переводы, давать частные уроки. Иначе прожить будет очень сложно. Родители, может, и помогут, но не висеть же у них на шее. Продержаться всего два года, всего каких-то два года, и Миша вернется, и будет полегче. Он все устроит, как надо. Как они планировали. Всего два года.

Толик ушел. А через два дня явилась свекровь. Разъяренная фурия. С дрожащими губами, оскорбленная до глубины души.

— Как ты могла? Лика, как ты могла выгнать Толика из дому?

Лика аж задохнулась от возмущения.

— Я? Я выгнала? Он сам предложил мне пожить здесь. Не волнуйтесь, очень скоро я уеду. Вот только подыщу квартиру — и ноги моей здесь не будет. Думаете, мне нужна ваша квартира? Мне ничего от вас не надо, только дайте уйти с миром.

Елена Павловна театрально схватилась за сердце. Шумно выдохнула.

— И что тебе надо, спрашивается? При таком муже, при таком достатке, ни в чем не нуждаешься, что тебе еще надо? Что ты видела в своей жизни? Прозябала бы в своей дыре, не вытащи тебя Анатолий оттуда! А сейчас — перед ним такие горизонты, он будет разъезжать по миру, он готов все тебе простить, он всем готов с тобой делиться! И вместо благодарности ты теперь поступаешь, как последняя мерзавка?

Лика побледнела, но сдержалась.

— Я не стану с вами спорить.

Как бы держать себя в руках и не отвечать на оскорбления? Она ведь провоцирует ее, но зачем? Чего она добивается?

— А потому что тебе нечего ответить, дорогая моя. То получила все — нормальную жизнь, работу, квартиру, прописку, все! А в ответ не можешь дать хотя бы чуточку благодарности, порядочности! — Она сорвалась на крик. — Ты же обещала, в конце концов!

— Я выполнила свое обещание, в отличии от вас. Толик защитился, и теперь я могу уходить. Помнится, вы говорили, что поможете с разводом, но, как я вижу, об этом бесполезно даже заикаться.

— И не мечтай. Хочешь отделаться поскорее? Оттяпать квартиру и жить в ней со своим любовником? Не выйдет. Думаешь полоскать наше имя в грязи? Ни_за_что!

— Как знаете, — пожала плечами Лика. — Я все равно уйду. С разводом или нет. Через полгода нас любой суд разведет без вопросов.

Елена Павловна судорожно накапала себе корвалол и села, тяжело дыша.

— Видит Бог, — тихо сказал она, глядя в пустоту. — Я сделала все, что могла. Но что делать, если ты не видишь своего счастья? Даже армия не помогла.

Лика подумала сначала, что ослышалась. Услышанное казалось настолько ужасным, что не могло быть правдой.

— Вы сказали — армия? — сдавленным голосом прохрипела она. — Вы отправили Мишу в армию? Значит, это не случайность? Это все вы?

Свекровь отвернулась, гордо поджав губы. Лика подошла к ней и стала трясти за плечи.

— Нет, вы не молчите! Это вы? Вы отправили его? Да?

— Отпусти меня. — с достоинством и презрением убрала ее руки Елена Павловна. — Какая теперь разница?

Лика медленно встала и отошла. Посмотрела на свои ладони, словно только что дотронулась до самого гадкого существа на свете.

— Вы чудовище. Вы страшная женщина. Бог вам судья.

Лика схватила свою сумочку и хлопнула дверью. Елена Павловна вздрогнула. Она ни на секунду не усомнилась в своей правоте.

Лика долго шла по улице, не оглядываясь. Она брела вдоль дороги, глядя прямо перед собой, не обращая внимания на зазывные сигналы проезжающих машин.

— Девушка, подвезти?

— Прокатить с ветерком?

Лика села на автобус и вышла у той самой арки, где они с Мишей встречались по выходным. Она не знала, сколько просидела там. Но на улице темнело, и пора было приводить свои мысли в порядок. Куда идти? К Любе? Далеко, да и не одна она. Лика перебирала в уме всех своих малочисленных друзей. Но никого она не знала настолько хорошо, чтобы обратиться с такой просьбой. Внезапно она вскочила и пошла быстрым шагом к остановке. Поймала такси. Вспомнить адрес оказалось не так уж и трудно.

— Привет.

— Привет… — растерянно протянул Кирилл. — Рад тебя видеть.

— Сильно помешала?

— Совсем нет. Проходи.

Кирилл распахнул шире дверь.

— Ксения Карловна не спит еще?

— Нет. Чаевничает. Чай будешь?

— Не откажусь.

Лика почувствовала спазмы в животе. Она не ела уже давно.

— У тебя что- то случилось?

Лика не ответила и прошла в зал.

— Добрый вечер, Ксения Карловна! Как поживаете?

— Лика, дорогая! — старушка приветливо улыбнулась. — Как давно тебя не было видно! Что так редко заходишь?

— Виновата, простите. Закрутилась совсем.

— От Миши есть новости?

— Служит. Пока все нормально, проходит подготовку. Вы-то сами как?

— Лика, тебе чай или кофе?

Кирилл пытливо всматривался в ее лицо. Похоже, что она вот-вот расплачется.

— Лика, постой! — воскликнул он. — До чая мне надо показать тебе кое-что. Бери ватрушку и айда за мной.

Он буквально впихнул ей в руки ватрушку и потащил за руку в свою комнату.

— Ну, что стряслось? Лика, не молчи! Ты на грани слез, что стряслось? С Мишей что-то? Уши ему оторву, если он тебя так расстроил.

Она покачала головой и закрыла лицо руками.

Кирилл дал ей время выплакаться, терпеливо подавая салфетки и холодную воду. Выслушал всю историю, помолчал с минуту.

— Вот что, Лика. Слушай и не возражай. Ты останешься здесь не на одну ночь, а до возвращения Мишки. Он мой друг, что я сделал бы для него, я сделаю и для тебя.

Голос Кирилла звучал неожиданно твердо и успокаивающе одновременно. Лика подняла глаза, покрасневшие от слез.

— Спасибо тебе Кирилл. Но надолго я остаться не смогу. Как найду квартиру, так уеду. Это не должно занять больше недели.

— И что, переедешь в какую-нибудь халупу с тараканами и протекающим потолком? Ты с ума сошла?