- Ром, ты где?

- В ванной, - отозвалась я, вытирая волосы.

- Ужин привезли. Выходи быстрей.

- Идууу...

Я накинула легкий халатик, разворошила влажные волосы на голове. И вошла в комнату... То, что я увидела, меня удивило. В центре комнаты стоял аккуратный, небольшой круглый столик. И я вспомнила статью, что как-то давно читала, случайно наткнувшись в интернете.

"Итак, самым лучшим столом для влюбленных будет круглый столик. Не просто так. Форма круга, форма кольца - это символ бесконечности, а отсутствие углов означает отсутствие конфликтов", - было написано там, и мое сердце забилось быстрее в предчувствии...

На столе была белая, почти воздушная с виду скатерть...

"Белый цвет символичен - чистота, невинность, чистый лист, начало нового",- выдержка из той же статьи. А украшена она была лоскутом органзы, легкой прозрачной тканью, что отливала золотом. Она была подвязана узелками...

"Узел - это тоже символ, благоприятный для любви. Узел - связь двух судеб, их переплетение", - заметив сей факт и вспомнив вышесказанное, мне стало уже боязно. Ведь на столе стояли белые свечи, а сам стол был усыпан лепестками нежно-розовых и белых роз. Абсолютный романтизм.

Я встретилась с взглядом карих глаз. Он выглядел уверенно, расслабленно и чертовски сексуально. Шелковая черная рубашка была расстегнута, открывая большую часть груди, почти облегающие брюки отменно смотрелись на его крепких ногах. Дорогие начищенные туфли, и Ролекс на руке. Он был мечтой, мечтой была и подобная обстановка. Но это пугало.

- Иди ко мне, - почти гортанно произнес он, возбужден или волнуется, сделала я вывод. Но с улыбкой подошла к нему.

- В честь чего этот праздник любви, малыш? - спросила я, сев на его колени, обняла ножками и положила руки на его плечи.

- В честь нашей любви. И твоего дня рождения, забывчивая ты моя, - почти прошептал он, а в глазах была нежность и страсть, способная утопить. Его очи в тусклом свете свечей казались почти черными, а мягкие, чуть пухлые губы подзывали, почти умоляя поцеловать.

- Ты такой красивый... - я провела ладонью по его щеке, очертила пальчиком линию бровей. Провела по скуле, подбородку, по контуру его сладких губ. Посмотрела в его внимательные глаза. Это был один из тех моментов, которые хочешь запомнить. Момент, который будет увековечен на задворках памяти даже через двадцать лет. Он молчал, не мешая мне, лишь легонько, кончиками пальцев поглаживал меня по спинке, то спускаясь к копчику, то приподнимаясь руками к лопаткам и плечам. Я чувствовала жар его тела даже сквозь одежду, ощущала тонкий аромат его духов, запах ментола от его губ. Такой родной, такой знакомый. Мой... он просто был моим, и я осознала это сию минуту. Раньше я не задумывалась над этим, мы просто были вместе, любили, сгорали от страсти, ругались, мирились, разговаривали часами и смеялись над мелочами. Но такой момент был у нас впервые. Было спокойно, мирно, ощущение, словно ты в нужном месте, с нужным человеком. И я настолько расслабилась, глядя в омуты его глаз, что проморгала те секунды, когда он легким движением руки открыл маленькую бархатную коробочку и протянул мне...

- Ты станешь моей?

- Я и так твоя, любимый.

- Моей полностью, моей навсегда, моей женой, - сказал он спокойно и уверенно, внимательно вглядываясь в мое лицо. Я затаила дыхание, почти животный страх взрос в груди. Нет... я не могу. Я не готова. Понимая, что мое молчание давит на него, я ответила...

- Я подумаю, правда, подумаю. Но я не хочу сейчас говорить "да", и я не говорю "нет". Мне нужно время, хорошо?

На его лице и мускул не дрогнул, ведь он знал, что я отвечу именно так. Мы много раз спорили на эту тему, и он давно пытался почти навязать мне брак. И пусть мне уже девятнадцать, я считала, что это рано, а брак - это ответственность, брак - на всю жизнь.

- Я рад, что ты не ответила отказом, - искренне улыбнулся он, но легкая грусть плескалась в глубине его глаз, едва заметная, но она была. Я хотела утешить его, обогреть, отдать свое тепло. Ласкать его, показав свою любовь, столь сильную, что сердце разрывалось от того, что ему мало места в груди. Я поцеловала его, мягко прильнув губами, нежно, вливая в поцелуй все те чувства, что были глубоко внутри меня. Я пробовала его, словно впервые, облизав его губы, как до этого проводила пальчиком. А после ненавязчиво раздвинула их, проникая внутрь его рта. Вкус ментола вперемешку с его собственным заставил почти мурлыкать на его руках. Я стала медленно сползать с него, взяв его руки в свои, и, не разрывая поцелуя, повела к огромной постели с балдахином.

Опустив его на кровать, подползла и села на его бедра, став неспешно расстегивать по пуговке его рубашку, целуя открывающиеся участки кожи. Стянув ее, поцеловала его руку, начиная с тонких изящных пальцев, втянула один в ротик, медленно облизав его, чуть прикусила и провела им же по своим губам, не отрывая взгляда от любимых глаз. Обласкав каждый пальчик его руки, я поцеловала ладонь, погладив себя ей по щеке следом. А после прошлась язычком по кисти, скользя им вверх к локтю. Надкусила выпирающую косточку и поднялась поцелуями к его плечу. Руками же гладила его живот, медленно расстегивая ремень брюк, а губы скользили по гладкой коже его шеи и ключиц. Я упивалась процессом, вдыхая полной грудью его запах, запах моего мужчины. Только моего. Зарылась носиком за его ушком, облизав кончиком язычка. Втянула мягкую мочку в рот, пососав ее, слегка надкусив и обдав горячим дыханием, вызывая у него дрожь. Сквозь плотную ткань брюк я чувствовала его возбуждение, провела по нему рукой, едва касаясь, и, разобравшись с ремнем, расстегнула молнию.

- Приподнимись, малыш, - попросила его и стала стягивать его брюки. Спустив их немного, стала целовать его живот и бедра легкими порхающими прикосновениями. Провела зубками по тазовой кости, дразня, ноготками по внутренней стороне бедра, спустила штаны полностью, сняв их и вовсе. Белье мой Малик не носил почти никогда, лишь зимой и ранней весной. И в данный момент его на нем не было. Пройдясь язычком и чередуя поцелуи с укусами, я поднялась к его паху. Красная напряженная головка уже поблескивала от капелек смазки, и я сняла их языком, перекатывая во рту его солоноватый вкус. Облизав ее вокруг, взяла в ротик, слегка посасывая, медленно, растягивая удовольствие. Провела одной рукой по торсу, чуть надавливая удлиненными ногтями. Второй же рукой, слегка сжимая, водила по стволу его горячего члена. Вобрала его глубже в себя, прошлась губами по всей длине, смачивая его своей слюной вперемешку с драгоценными каплями его смазки. Я сама очень возбудилась от этих действий, от ощущения его во рту, слыша его сладкие тихие стоны, и ощущая, как его рука зарылась в мои еще немного влажные волосы. Я нечасто баловала его подобной лаской, это было пикантным деликатесом в нашей постели, а потому таким желанным нами обоими. По его напряженному дыханию и дрожи я понимала, что скоро, совсем скоро он получит желанное освобождение, но нет, не сейчас. Выпустив его изо рта, напоследок облизав по всей длине, я облизала и его яички, втянув каждое в рот, погладила его член и стала подниматься поцелуями по его животу к груди, а после и к его сладким губам.

- Сводишь с ума, - прошептал он хрипло и одарил меня взглядом мутных от страсти и желания глаз. А я накрыла его рот своим, делясь его же вкусом, посасывая его язычок, как миг назад его член. Куснула его губку, следом вылизав место укуса, и проскользила влажными складочками своей горячей плоти по его напряжению, дразня обоих. Не в силах терпеть и ждать, я медленно опустилась на него, плотно обхватывая своими мышцами. Он так громко застонал, заполнив меня, что по коже пробежали мурашки удовольствия. Сжав его внутри себя, я стала медленно, плавно скользить на нем, руками и губами лаская его тело. Я так глубоко вбирала его, что терлась набухшим от возбуждения клитором о его лобок, отчего едва не кончала с каждым последующим движением. Мою грудь накрыли его руки и стали мягко мять ее, дразня пальчиками твердые горошинки сосков. Наши тихие стоны разрывали тишину, сердце гулко билось в груди, а пульс отдавался стуком в ушах. Кровь кипела в венах. Мышцы ныли от удовольствия, а тело плавилось в этой сладкой неге наслаждения.