Скорее всего, Ренц невольно преувеличил количество уничтоженных целей, однако факт остается фактом — эсэсовцы успешно прорвались сквозь советскую оборонительную линию, насыщенную противотанковыми средствами. Советские артиллеристы добились лишь одного попадания — снаряд вскользь задел башню одного из танков, не причинив вреда. Под прикрытием взвода Гроссрока две «пантеры» Ренца опять рванули вперед, стремясь как можно скорее пересечь опасный участок шоссе, находившийся под обстрелом. Остальные танки прикрывали его бросок, огнем из всех стволов и постановкой дымовой завесы. Уже вблизи северо-восточной окраины города «пантера» Ренца получила попадание из противотанковой пушки с дистанции 400 метров, не причинившее, правда, никакого вреда. Ответным выстрелом советское орудие было уничтожено. Прикрывшись дымовой завесой, Ренц ворвался на окраину Ковеля и занял удобную для стрельбы позицию за насыпью, где танк был скрыт по башню. После этого движение начал 1-й взвод 6-й роты, под огневым прикрытием остальных танков. В течение 15 минут к востоку от шоссе «пантеры» взвода Гроссрока подбили шесть советских танков. Стрелки часов показывали около полудня.
В 12:30 6-я рота гауптштурмфюрера СС Райхе-ра, сломив сопротивление советских войск, вышла к кладбищу на северо-восточной окраине Ковеля{186}, где установила контакт с частями гарнизона города. «Хорошо, что вы пришли, мы ждали вас чертовски долго», — сказал эсэсовским танкистам фельдфебель в стальной каске, с изможденным, заросшим лицом. После короткого совещания Райхера с командирами взводов, танки закрепились, фронтом на север и восток. С этих позиций танки некоторое время вели огонь по отходившим в лес севернее Ковеля советским войскам. Тем временем Райхер радировал командиру полка о выполнении поставленной задачи, а Муленкамп приказал ему закрепиться и оставаться на месте до прибытия 7-й роты. Цель атаки южной группы была достигнута. Однако устойчивый коридор все еще не был пробит, поскольку за 6-й ротой пока не было других немецких войск.
Для решающего удара 5 апреля части 4-й танковой дивизии ночью сосредоточились за железнодорожной насыпью. Первой целью наступления была обозначена деревня Дубовое и кладбище южнее. В Дубовой оборонялись части закаленной в боях 143-й стрелковой дивизии{187}, судя по всему усиленных противотанковыми частями. По данным разведки, оборона у Дубовой была неприступна для танков, так как красноармейцы перед фронтом дивизии имели значительное количество противотанковых, артиллерийских и зенитных орудий: «Дубовое нашпиговано позициями бронебойщиков, расчетами противотанковых ружей… Кажется, у них там противотанковая оборона в несколько поясов»{188}. Поэтому Шульц-Меркель тщательно планировал атаку. Для усиления ему была придана 7-я танковая рота дивизии СС «Викинг», имевшая восемь «пантер». Забавно, что, как Шульц-Меркель отметил в своих записках, эсэсовцы не проявили радости касательно их подчинения его батальону, так как то, что во главе батальона стоял военный врач, просто «не укладывалось в их голове».
Моторизованная пехота дивизии выступила еще в темноте и неожиданным ударом застала красноармейцев, обороняющих передовые позиции перед деревней, врасплох и захватила их. 7-я рота Отто Шнайдера, двигавшаяся западнее Дубовой, натолкнулась на советскую противотанковую позицию и уничтожила ее в стремительной атаке.
После этого Шульц-Меркель приказал Шнайдеру атаковать юго-восточную часть деревни, видимо рассчитывая, что хорошо бронированные и вооруженные танки смогут быстро добиться успеха против основной линии советской обороны у Дубовой. Однако «пантеры» ожидало фиаско. Эсэсовские танки вышли к железной дороге в одном километре от Дубовой, затем повернули на юг и пошли в атаку. Сначала они передвигались по железнодорожной насыпи, а затем прошли через холмы к югу от Дубовой и попытались атаковать деревню с юга. Атакующих встретил огонь противотанковой и полевой артиллерии с фланговой позиции. По-видимому, эсэсовцы здесь наткнулись на 163-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Если верить Шульц-Меркелю, то эсэсовские танкисты действовали довольно неумело: они сразу же подставили противнику фланг, а сами перекрыли собой сектор обстрела для остальных частей 4-й танковой дивизии. На «пантеры» обрушился шквал огня. «Хотя они («пантеры». — Р.П.) были быстрыми, но они были недостаточно быстрыми»{189}. Командирский танк Отто Шнайдера получил три попадания. Видимо, советские артиллеристы были опытными бойцами: когда две «пантеры» были подбиты и остановились, артиллеристы направили огонь на их орудийные стволы, выведя их из строя и тем самым обезоружив танки. Все это произошло за считаные минуты.
Несмотря на такую горькую пилюлю, вспышки выстрелов советских орудий выдали немцам их расположение. Одна из танковых рот 1-го батальона 35-го танкового полка пошла выручать эсэсовских танкистов, пока остальные танки Шулыд-Меркеля двинулись к Дубовой, отвечая огнем на каждую замеченную вспышку. Постепенно светлело, что способствовало точности огня немцев. Некоторые дома в деревне загорелись.
Тем временем «Железный Отто» Шнайдер не растерялся и смело принял бой. Прямо на поле боя он пересел в другой танк и повел свою роту вперед. Показав недюжинную отвагу, эсэсовцы сумели справиться с советскими артиллеристами, причем без помощи армейских танкистов, а весь бой занял лишь 10 минут — наглядное проявление мощи танков «пантера» с решительными и напористыми экипажами. После этого 7-я рота двинулась прямо на Дубовую. В авангарде атаки шел танк оберштурмфюрера СС Ульф-Ола Олина, одного из немногих финских легионеров, оставшихся в войсках СС к 1944 году.
Комбинированные усилия немцев принесли результат. Поддержанные танками части 12-го панцергренадерского полка вошли в Дубовую с севера, а 7-я рота ворвалась на юго-восточную окраину деревни. Одна из «пантер» 7-й роты врезалась в одну из деревенских хат, разрушив ее до основания. Упорные бои за деревню длились около четырех часов и закончились еще до 11 утра немецкой победой: Дубовое, местное кладбище и участок дороги из Ковеля на Брест были взяты. Это был последний из крупных населенных пунктов, лежащих на пути немецких войск к Ковелю. Дорога к блокированной крепости была открыта. Шульц-Меркель назвал взятие Дубовой решающим успехом в битве за Ковель.
Получив известие о падении Дубовой, Муленкамп решил, что настала пора его частям двигаться прямо в город, тем более что 6-я рота, закрепившаяся на северо-восточной окраине Ковеля, могла предотвратить советскую атаку с северо-восточного и восточного направлений. Он тут же выехал в Дубовую.
Со своей стороны, гарнизон Ковеля также активными действиями оказал поддержку наступающим войскам. Здесь интересно, что в 07: 50 штаб 56-го танкового корпуса отправил Гилле следующую радиограмму: «4-я танковая дивизия находится вдоль дороги Мощеное — Ковель и в Дубовое. Какова обстановка на северных и западных окраинах? Если возможно, поддержите атаку». С точки зрения Гилле, его наличных сил не хватало для выполнения просьбы корпуса о поддержке атаки. Да и с ответом он не спешил. В 13:15 он через 131-ю пехотную дивизию передал следующее сообщение в штаб 4-й танковой дивизии: «Северный и западный фронт Ковеля: слабые блокпосты, укомплектованные ополченцами, полицейскими, железнодорожными рабочими и “тревожными” подразделениями»{190}. Однако Герберт Гольц, командующий «Участком Гольца», собрал в кулак все наличные силы, и лично повел их в атаку во фланг противника. Неожиданная атака со стороны города, к тому же проведенная весьма слабыми силами, застала советских солдат врасплох, а ее результаты стали самыми значительными за весь период борьбы ковельского гарнизона. Немцы уничтожили семь противотанковых орудий и захватили в плен не менее 200 красноармейцев{191}.