— Да, парень, с такими бабками ты не пропадешь. Только вот игрушку свою выкинул бы ты, — посоветовал мужчина поопытней. — Разгуливать с такой штукой все равно, что выдавать себя за Оружейника. Сам знаешь, чем это может кончится, если тебя сцапают.

— Нет, оружие останется при мне, — резко отрезал Кейд, набрасывая плащ на плечи и пряча под его полами опасное свидетельство, которым дорожил. Даже сейчас, перестав ощущать себя Оружейником, он не мог почувствовать себя в безопасности безоружным. Даже если эта безопасность мнимая. — Все, нам пора переправляться, — бросил он, поднимая взгляд на двух парней.

— Послушай, — неожиданно предложил гражданский постарше. — А мы могли бы перебросить тебя и по–другому.

— Ты что? — оторопел второй, ничего не понимая.

— Ай, да заткнись ты, — отмахнулся от него первый, как от назойливой мухи. — Не видишь, что фраер в бегах?

Ага, значит теперь он “фраер в бегах”, подумал Кейд. Ну что ж, неплохое начало для бывшего Оружейника.

— Ну, и что ты можешь сделать для меня? — он испытующе посмотрел на старшего.

— Ну, понимаешь, парень, мы толкаем косяки. Для фраера это, конечно, не работа, но мы, если что, получим такой же срок, как и ты. Мы получаем косячки от… — он запнулся, — от производителя и переправляем через реку. Там их подхватывает машина. Водила мог бы…

— За две такие штучки, — решительно вмешался второй, тыча пальцем в сторону карманов Кейда, — мы доставили бы тебя водителю и даже могли бы поручиться за тебя, а уж он подбросит тебя туда, куда ты сам скажешь.

— За одну штучку, — наугад бросил Кейд и вопросительно воззрился на двух мошенников, мысленно прикидывая, что же такое косяк.

— Заметано, — быстро откликнулся второй, более приветливый, пройдоха.

Кейд порылся в кармане и протянул ему приблизительно такую же коробочку. Тот нежно погладил ее пальцем, затем спрятал во внутренний карман куртки

— Вот и отлично, а теперь давай‑ка по косячку, за сделку. Никто не заметит, подумаешь, всего‑то три штуки, — и не дожидаясь ответа, он открыл один их плоских ящиков на плоту и вынул три палочки, скатанные из бумаги. Кейд с интересом наблюдал, как оба сунули их в алюминиевые трубочки, зажгли и закурили. Только теперь до Кейда дошло, что эти самые “косячки” вставляются в курительные трубки, как и те, что были в комнате у леди Мойи.

— Спасибо, — деловито произнес он, засовывая свою в карман. — Я лучше с собой возьму.

Оба проныры посмотрели на него с нескрываемым отвращением, Кейд понял, что совершил довольно серьезный промах. Конечно, в среде мещан наверняка есть свои представления о подобающих и неподобающих вещах. Сколько еще таких промахов сойдут ему с рук?

Палочек хватило ровно на минуту, выкурив их, парни пришли в благодушное настроение и совершенно расслабились. Однако Кейд держался начеку. Он знал, что терять бдительность сейчас — большая ошибка. Он включил все свое умение и смекалку, чтобы узнать из их разговоров побольше полезного для себя.

— Слишком часто я балдею, — с сожалением произнес один. — Это все потому, что они у нас под руками.

— А тебе что, от этого хуже? — откликнулся другой

— Да вот, всякий раз даю себе слово завязать… и все как‑то не получается. Конечно, мы неплохо на них греем руки, но раз Император говорит, что это нехорошо, значит нехорошо.

— Ну ты даешь? А Император‑то тут при чем?

— Ну, так ведь первый Император приказал огласить списки: что можно, а что нельзя.

— Да, поди ты, скажи это моей бабе, — хмыкнул второй. — Она только у меня знай просит: купи это, купи то. На нее не напасешься. А сейчас вообще шибануло ей в мозги, захотела себе прозрачное платье, как у благородной. Я ей толком объясняю, что она его никуда одеть не сможет, разве только дома носить. Да и то опасно Если кто увидит… — он с отчаянием махнул рукой.

— Бабы — это бабы, — качнул головой его собеседник. — Им если что в голову втемяшится, сроду не вышибешь. А ведь законы только для них и писаны. А то начнут корчить из себя благородных, так у тебя вообще гроша не останется… А вот и машина, пошли.

Кейд увидел свет фар на противоположном берегу. Они зашли на плот и — отчалили. Кейд уселся на ящики. Один из мошенников отталкивался шестом, второй правил. Машина, стоявшая на шоссе, тянувшемуся вдоль берега, оказалась большим пассажирским автофургоном какого‑то неопределенного цвета и заляпанными грязью номерными знаками.

— А это кто? — грубо рявкнул водитель, когда они втроем подошли к нему.

Это был высокий, уже начинающий полнеть, мужчина, в его руке поблескивала толстая бронзовая трубка.

— Фраер в бегах, — охотно пояснил покладистый преступник. — При хороших деньгах. Мы сказали, что ты можешь подбросить его, куда надо.

Кейд нахмурился. Ему совсем не нравился расклад событий.

— Вы мне это обещали наверняка, — заявил он уверенно.

— У меня и своих дел по горло, — отрезал водитель. — Так что давай, дуй отсюда, задница

По всей видимости, “задница”, было довольно грязным оскорблением. Кейд как‑то должен был отреагировать. Он вздохнул, развернулся и, почти не прилагая никаких усилий, заехал толстяку прямо в мягкий, дряблый живот. Тот охнул и согнулся пополам, заваливаясь на бок. Кейд повернулся к остальным:

— Слушайте вы… задницы, отдавайте одну из моих коробочек. И не вздумайте сопротивляться, а то обе отниму.

Они перекинулись разочарованными взглядами, но спорить не стали, памятуя об оружии. Кто его знает, этого залетного фраера, и пикнуть не успеешь, как превратит троих в дымящиеся угольки. Кейд молча забрал одну из табакерок и показал водителю, который сидел на земле и непонимающе тряс головой, силясь прийти в себя.

— Это твое, если доставишь меня куда надо.

Толстяк глянул на вещицу. Удивление и настороженность мелькнули на его круглом лице. Он оживился, заелозил, пытаясь подняться.

— Ладно, парень, — с готовностью откликнулся он, с трудом выпрямляясь. — Но сначала мне надо доставить товар. Не могу же я терять работу из‑за фраера, которому захотелось прошвырнуться до города.

— Мне надо в Абердин, — сказал Кейд, наконец приняв решение.

— Идет. А теперь подожди, пока мы все это погрузим.

Плоские ящики с косяками запихнули в самые неожиданные места: под сидения, под обшивку пустых сидений, за съемные панели. Как видно, косяки и в самом деле входили в список запрещенных предметов. Ребята очень боялись попасться на глаза полиции с таким товаром.

Кейд наблюдал за работой трех мошенников и ломал голову, почему, собственно, он выбрал именно Абердин Впрочем, с чего‑то же надо было начинать. Почему бы не начать с той девушки, которая помогла ему? Это бы даже было логичней всего. Она может знать такое, о чем он и представления не имел. Похоже, она догадывалась о будущих событиях, вот почему и не пускала его в Конвент. Неужели она догадывалась, что его могут убить? О чем это он, в самом деле? Она же ясно его предупреждала!

Кейду стало не по себе. Похоже, он действительно вляпался в какую‑то грязную игру. Нет, надо обязательно найти эту девушку и поговорить с ней. Вряд ли его станут искать там, где он попался в первый раз.

Все еще размышляя над своими проблемами, он сел рядом с водителем.

— А где тебя высадить в Абердине? — поинтересовался тот, когда они тронулись.

Какую‑то долю секунды Кейд сомневался.

— Ты знаешь заведение мадам Кэннон? — наконец спросил он неуверенно.

— Еще бы, — с явным неодобрением откликнулся водитель — Я им туда товар поставляю.

Кейд сразу же постарался ухватиться за ниточку:

— А что, там что‑то нечисто? — настороженно спросил он.

Он боялся, как бы это место не оказалось полно шпионами. Однако водитель только пожал плечами:

— Да нет, старуха в порядке. Да и девочки ее тоже Мне вообще‑то, плевать, в какой притон ты собираешься идти. Сказал, что отвезу тебя, значит сделаю. Я слово держу.

Тринадцать лет промывания мозгов не проходят даром. Кейд вдруг почувствовал себя виноватым и принялся оправдываться, словно зеленый пацан: