— Более десяти тысяч лет! — шептал старик, тараща глаза.

Кейд разочарованно откинулся на спинку стула, потеряв всякий интерес к разговору. Однако ненормальный старик продолжал бормотать. В книге оказалось довольно много занятных рассказов, стихов, анекдотов, многие, как предполагалось, совершенная правда, а не выдумка. Но у них было одно общее: нигде не упоминалось об Императоре, Ордене, Клейн–дао или самой Империи.

— Разве не понятно, что это может значить? — многозначительно поинтересовался чокнутый старик. — Чувствуешь, к чему идет? Было такое время, когда Империи и в помине не существовало. Ни Императора, ни Ордена…

Заметив неподдельную скуку на лице Кейда, старик пришел в неистовство и принялся орать чуть ли не на всю пивную. Конечно, никто бы не обратил на это внимания. В заведении всегда стоял ужасный галдеж и хохот. Но вот мадам Кэннон оказалась бдительной. Заслышав несколько слов из их разговора, она, переполненная верноподданическими чувствами, накинулась на несчастного бедолагу и вытолкала его взашей, учинив настоящий погром. Правда, в последствии ей пришлось об этом пожалеть. Поползли слухи, и через пару дней в заведение нагрянула облава.

Стража тщательно прочесала весь район, всех обитателей пивной допросили, в том числе и Кейда. Если бы не выдержка, его могли бы засечь. Немного повращавшись в мещанских кругах, он уже вполне сносно научился выкручиваться из подобных ситуаций. Он, как и все, небрежно отвечал на вопросы, и полиция не обратила на него никакого, внимания. Впрочем, они искали совершенно другое лицо, их совсем не интересовало — откуда здесь взялся парень по прозвищу Весельчак.

Позже Кейд узнал, что старикашку все‑таки схватила полиция. Сцапали его прямо на улице, когда сумасшедший старикан излагал свои бредовые идеи хихикающим мальчишкам. После ареста он долго не протянул. Кейд вспомнил о резиновых дубинках стражников и подумал, стоило ли так жестоко расправляться с несчастным ненормальным. В сущности, он был виноват только в собственной болезни, а не в подрыве устоев Империи.

Попадались Кейду и другие, которые подходили к столику немного выпить и потрепаться. Среди них даже был один элегантно одетый, женоподобный юноша, который, как видно, неправильно истолковал отсутствие интереса у Кейда к женщинам. Он несколько минут пытался изложить свою точку зрения на проблемы секса и вообще полов, но тут вмешалась мадам Кэннон. Она схватила его за шиворот и выпихнула его тщедушное тело из дверей заведения, на прощание погрозив толстым кулаком:

— И чтобы больше я тебя здесь не видела!

Однако томное создание, не обращая внимания на угрозы, уплыло в темноту медленной, женственной походкой.

Одним вечером в заведение заглянул толстолицый тип с поучающими манерами — бывший мошенник, скатившийся на дно из‑за пристрастия к алкоголю. Весельчак щедро платил за него, потому что тот побывал в секте Кайро и многих других. Он объяснил, что в сектах очень много потенциальных клиентов, которых можно неплохо облапошить.

Когда толстяк нализался как следует, Кейд допросил его поподробней. В таком состоянии алкоголик уже почти ничего не соображали вряд ли мог вообще запомнить, о чем они там беседовали. Но как оказалось, знал он, в сущности, совсем немного. Например, он никогда не слышал, чтобы секты применяли гипноз, да еще в сочетании с наркотиками. Овальная серая комната без углов вообще не имела никакого отношения к ритуалам и обрядам Кайро. Секты — объяснял словоохотливый мошенник — исключительно для простаков, потенциальный источник дохода людей, вроде него самого и Весельчака, которые соображают, что к чему. Заплетающимся языком он принялся уговаривать Кейда открыть вдвоем очередную секту с новым уклоном и, переманив на свою сторону чужую паству, доить ее потихоньку, а если запахнет паленным — смыться. С его собственным богатым опытом и внешностью Весельчака это будет раз плюнуть. Но договорить толстяк не успел, его свалил сон Он ткнулся носом в столешницу и громко захрапел, разводя рулады по всей пивной.

Попадалось много разных людей, все рассказывали что‑нибудь новенькое и поучительное. Но “она” так и не появлялась. Никто не обмолвился о ней ни словом. Ее никогда не видели и ничего–не слышали о девушке с такой внешностью.

Когда прошли две недели, которые Кейд отвел себе на сбор информации, он знал значительно больше, чем раньше. Однако его расследование ни на йоту не приблизило его к желаемому результату. Пришло время действовать по второму плану.

Мадам Кэннон принялась бурно протестовать, когда он заявил, что собирается уходить.

— В жизни своей не видела, чтобы мужик за каких‑нибудь пару недель спустил такую кучу денег, — сетовала она, всплескивая толстыми руками. — Нечего было угощать кого попало. Мало ли кто назовется своим парнем! Слушай, парень, я заработала на тебе столько, что могу еще оставить тебя на целую неделю. Сроду у меня не раскупали столько спиртного. Но только ты никому об этом не говори, идет? — она жестом остановила его, когда увидела, как он отрицательно качает головой. — Погоди. Вот что я тебе скажу: в этом городе за две недели замести следы не успеешь. А вот за три — вполне можно. Ну как, надумал?

— Дело не в деньгах, — попытался объяснить Кейд.

Конечно, она права. Зелененькие и синенькие давно уже улетучились. Но она еще не знала о припасенной коробочке в тайнике за полками и кое–какой другой мелочевке.

— Мне надо сделать одно дело. Я обещал еще до того, как пришел сюда.

— Да ты что, свихнулся, парень, совсем! — заорала она так, что едва стекла не задребезжали. — Какие могут быть обещания, если тебя разыскивают! Тебя же сцапают на первом же углу!

Однако, эта проблема волновала Кейда меньше всего. По слухам он знал, что поиски “мнимого” Кейда потихоньку затихли, по крайней мере в этой местности. Вероятно, полиция решила, что он уже давно подался куда‑нибудь подальше от опасного места, где его застукали в последний раз. Еще десять дней назад один из стражников перестарался, испепелив на улице ни в чем не повинных двух прохожих. И хотя в сообщении потом говорилось, что тела “мнимого” Кейда и бывшего Наставника не опознаны, местная служба безопасности умерила рвение, а потом и вовсе успокоилась, теперь уже не было слышно ни об облавах, ни о постоянных патрулях. Если Арль и продолжал разыскивать его, то по каким‑то тайным, своим собственным каналам.

Кейду же сейчас было нужно одно — укромное местечко, где бы он мог оставить основную часть своих вещей. Золото и лучший гражданский костюм он собирался взять с собой. Мадам Кэннон нашла выход и из этой ситуации. Она сложила все его пожитки в большой металлический ящик, где хранились запасы продуктов для кухни. Он был самым настоящим тайником: двойное дно, радионный замок с шифром, едва ли не бронированный корпус. Это было действительно надежное место.

Поднявшись в свою комнату, Кейд переоделся в строгий и довольно роскошный костюм, элегантный и дорогой. Снимая с Кейда мерку, старик Карлин недовольно ворчал под нос:

— Можно подумать, ты собрался на аудиенцию к самому Императору!

На это сварливое замечание Кейд только хитро улыбнулся. Старик, сам того не предполагая, попал в самую точку. Это и был последний и единственный план, который Кейд собирался осуществить в ближайшее время.

Конечно, он мог бы пробраться в секту Кайро, рискуя быть узнанным. Тогда его снова накачают наркотиками и загипнотизируют. И в награду за все свои старания он получит отменный заряд из воинского оружия. Нет, шансы на успех были минимальны, а риск слишком велик. Он мог бы попытаться пробраться в Конвент и все рассказать одному из Понтифексов. Но и этот план не годился. Стоит ему только официально заявить о своем существовании, и из него наверняка сделают обгорелый труп. Он и рта не успеет открыть. Но еще оставалась другая надежда сам Император. Сегодня было утро ежемесячного Дня Аудиенции, и он очень рассчитывал на это.

Здесь, в заведении хозяйки Кэннон Кейд успел убедиться: все эти блатные и мошенники, пьяницы и наркоманы, проститутки и сводники были, конечно, опустившимися людьми, которые, может в своей жизни ничего хорошего и не видели. Но все она сохраняли едва ли не фанатичную преданность Императору. Здесь не было и следа заговора, который старался он раскрыть. Достаточно вспомнить какой ужас внушил им чокнутый вор с его старинной книгой и бредовыми идеями о древних временах. Вот почему он и хотел теперь обратиться именно к Императору.