Да, Империя огромна, думал Кейд, но не настолько огромна, чтобы Великий Властитель отказался выслушать своих поданных.

Единственное, чего он опасался, что ему не поверят, когда он расскажет свою запутанную, страшную историю. Император верит в собственный народ. Он может слишком уж благодушно отнестись к отступникам из секты Кайро. Империя велика, а куча фанатов вряд ли могла совершить слишком много. Надо добавить к рассказу несколько слов о самом Верховном Понтифексе. О его неподобающем поведении, о приказе уничтожить свидетелей. Это могло бы заинтересовать Императора. Все‑таки Верховный Понтифекс — достаточно влиятельное лицо при дворе, и если он замешан в заговоре, значит и многие другие, из окружения самого Властителя и Верховного Правителя, плетут козни против устоев Империи.

Кейд даже качнул головой, размышляя над всем этим. Уж слишком высоко он забрался. Впрочем, девушка предупреждала его. Но так или иначе, а отступать было слишком поздно. Он должен предупредить Императора. И, скорее всего, расследование будет вести не сам он, а люди, отвечающие за безопасность Империи.

Кейд вспомнил мрачное, волевое лицо Верховного Правителя, присутствовавшего на каждой аудиенции. Если Император был символом величия и славы, то Верховный Правитель олицетворял собой власть и закон. Так было всегда. Это закон. Именно он управляет Империей, и не трудно догадаться, Верховный Правитель — единственный человек, который может поверить ему и оценить всю опасность ситуации. Он наверняка прикажет преданным ему людям устроить проверку, а большего Кейд и не желал.

Уходя из пивной, Кейд уносил в своих карманах половину оставшихся драгоценностей: пару коробочек и несколько безделушек. Да к тому же пухленькую пачку денег, которая могла ему еще пригодиться. Проводить на порог вышла сама мадам Кэннон. У нее были красные глаза, словно она долго рыдала. Надтреснутым, полным горя голосом она сообщила ему, вытирая мясистый нос не совсем чистым передником:

— Запомни, парень, здесь тебя всегда ждет надежный приют. Что бы там не случилось, я всегда приму тебя.

Он пообещал не забыть ни е, ни того, что она сделала для него. И в этом уж он не лгал. Кейд и на самом деле был очень благодарен этой женщине. Конечно, возвращаться сюда он и не собирался, но преподанные ему уроки запомнил на всю оставшуюся жизнь.

И все‑таки, он по–прежнему чувствовал себя совершенно чужим среди этих людей. В их жизни не существовало гармоничного, стройного порядка, так характерного для Ордена. В их мыслях и поступках царил хаос и разброд. Никакой цели, их словно бы мощным течением влекло по волнам жизни, и они даже не пытались этому сопротивляться. Ничего возвышенного. Грязь, сплетни, драки, непристойность. И все же, вокруг них царила странная атмосфера теплоты, взаимовыручки и доверия. Неожиданно он испытал чувство товарищества, как и к своим Братьям по Ордену, но намного сильнее. Почему? Неужели только потому, что его Братья отвернулись от него, стоило только попасть в тяжелое положение? Но ведь они только выполняли приказ. Он бы и сам поступил так же, окажись он на их месте. Поступил бы? Еще две недели назад Кейд точно знал ответ на этот сложный вопрос: да. Теперь — нет. Он так хвалился Орденом, но вот его вычеркнули — по ошибке — из списка живых, и он стал вне закона. Случается ли такое среди мещан? Скорее всего, нет. Они не подчиняются приказам, и помогают своим друзьям, попавшим в беду, даже если это связано с риском. Неужели это присуще всем гражданским? Или только среде преступников? Этого Кейд не знал.

Закрыв за собой дверь заведения и шагая по узенькой грязной улочке, он почувствовал себя необычайно одиноким. Это была та самая улочка, по которой он когда‑то шел с девушкой, которая отчаянно цеплялась за его локоть, стараясь остановить. Он завернул за угол и вышел к тому месту, где столкнулся со Стражником. Сейчас на этом же посту стоял другой. Кейд покосился на постового, но тот даже не обратил внимания на изысканно одетого мещанина.

Кейд плелся по улице, уныло размышляя о своем одиночестве. Будь что будет, угрюмо думал он, и тут же разозлился на самого себя. Как он может впадать в уныние? Дело еще не проиграно. Есть надежда довести его до конца. Наоборот, он должен испытывая подобающую гордость той услугой, которую собирался оказать Императору. Однако никаких подобных эмоций он почему‑то не ощущал. Вместо этого он почему‑то вдруг вспомнил о девушке–мещанке. Что же с ней все‑таки случилось? Где она сейчас?

Девушка, девушка! Он солгал Верховному Понтифексу, не словом не упомянув о ней в своем рассказе. Нет, конечно, если бы не присутствие в жилище леди Мойи, если бы не обмен кокетливыми улыбками, многозначительные взгляды… если бы Кейд был уверен, что Верховный Понти–фекс, как любой Оружейник предан Ордену и чтит заповеди Клейн–дао, он бы не задумываясь рассказал о девушке. Но после всего увиденного…

Он пытался убедить себя, что с ней ничего плохого случиться просто не могло. Но в то же время понимал, как бы там в дальнейшем не развернулись события, врать Императору он не станет. И если даже ее потом поймают и осудят, как злоумышленницу, молчать и выгораживать ее он больше не собирался. В конце концов, на карту была поставлена безопасность Империи и самого Императора с Верховным Правителем. Разве он мог в такую минуту думать о какой‑то девушке?

И Кейд уверенной походкой направился ко дворцовой площади. Он был готов ко всему.

Кейда приняли за респектабельного мещанина, разодевшегося в пух и прах ради аудиенции у Императора, и потому без лишних слов пропустили через Врата — огромную арку в стене, которая опоясывала дворцовую площадь. Метрах в ста от ворот высилось огромное, роскошное здание Дворца из розового мрамора. Оно внушало восхищение и благоговейный восторг у всех, кто приходил сюда посмотреть на это чудо архитектуры. Служитель Клейн–дао — золотая коса на его серой одежде означала принадлежность к Дворцовой службе — подвел вновь пришедшего к толпе, терпеливо ожидавшей перед зданием.

— Подожди здесь, — буркнул служитель и отошел.

Кейд принялся ждать, разглядывая толпу вокруг. Мещане прибывали со всех сторон, число людей росло, однако все стояли тихо, переговариваясь только шепотом. Кейд обратил внимание, что кое‑кто из толпы, как правило, хорошо одетый, подходил на пару слов к охраннику, который слонялся вокруг, присматривая за порядком. Они тихо перекидывались репликами, потом что‑то переходило из рук в руки, и охранник отводил мещанина по направлению к самому Дворцу.

В очередной раз заметив подобную сцену, Кейд постарался подобраться как можно ближе Конечно, он не сумел расслышать всего, что говорил охранник с гражданским, но суть разговора стала ему ясна, когда он заметил в их руках деньги Он даже горько улыбнулся самому себе Какая насмешка! Даже здесь, в святая святых Империи, рядом с Императором, процветает мошенничество и коррупция

Когда подошел еще один служитель, Кейд торопливо протолкался к нему и неловко сунул в руки небольшую сумму. Тот недовольно покосился на Кейда, однако все‑таки отвел его во дворец.

— Когда войдешь в зал для аудиенций, — наставительно начал служитель полушепотом, — встань к нему лицом и молчи, пока не объявят твое имя. Затем, опустив взгляд, ты должен кратко, всего в десяти словах, изложить суть собственного дела. Понятно?

— В десяти словах! — ошарашенно выпалил Кейд.

— А у тебя что, нет краткого изложения, мещанин? — изумился охранник, удивленно уставившись на странного посетителя. — Обязательно нужно иметь краткое письменное изложение твоего дела.

Кейд отрицательно покачал головой.

— Неважно, — заверил он стражника, — мне хватит и десяти слов.

Служитель охотно предложил свою помощь. Раз уж такое дело, он мог бы найти за дополнительную плату хорошего писца, который бы написал все, что требуется. Правда, придется слегка переплатить… за срочность. Но если уж он, мещанин, хочет, чтобы его дело рассмотрели быстро и как полагается, то игра стоит свеч. Кейд вежливо отклонил это любезное предложение, чем несказанно разочаровал охранника. Однако Кейд не обратил на это никакого внимания. Ему хватит и десяти слов. Те, что он уже приготовился произнести, произведут должный эффект, а потом ему дадут столько времени, что он сумеет изложить дело во всех подробностях. В этом Кейд не сомневался.