– Или не хотели, чтобы он покинул Колорадо.

– В любом случае, он в больнице.

Пару часов назад Джек выгнал его из наследия, а теперь он боролся за жизнь. Все еще считали его семьей, и ужас в глазах Дастина и Тревора означал одно – они все же любили своего отца.

– Ты поедешь туда? – спросила я у него.

Дастин не успел ответить, потому что голос Джека стал громким:

– Он проснулся? – закричал он. – Дайте ему телефон! Живо!

Финли ворвалась в комнату с Доджером. Они явно уже знали, что происходило. Мы смотрели на Джека в тишине, ожидая его вердикт.

– Киллиан, помедленнее. Киллиан, спокойно, – безумно говорил Джек. – Что? – его смятение проникло в мое тело. – Киллиан, погодите, – Джек отодвинул трубку от уха.

– Что такое? – спросил Тревор.

Джек посмотрел на Дастина, ведь он понимал, что происходит, читал разум отца.

Дастин кивнул моему брату.

– Расскажи ему.

Джек повернулся к Тревору.

– Он повторяет фразу снова и снова. Я не могу его остановить.

Тревор нахмурился.

– Что это значит?

– Он говорит: «Крылья, крылья живы».

– Доджер, – сказала я. – Это что–то для тебя значит? – если это что–то сверхъестественное, он поймет.

– Мне ответить честно? – сказал Доджер.

– Хотелось бы, – рявкнул Тревор.

– Это звучит как лепет безумца.

Тревор не слушал его, его лицо исказилось, и он рассмеялся.

– Зато хоть кто–то будет нас теперь веселить. Он будет как маленький старичок в морщинах, который несет чушь, как в фильмах.

Все смотрели на Тревора, он ломался перед нами.

– Что? – сказал Тревор, его улыбка увяла. – Хватит изображать депрессию. Если вам нужен «Ксанакс», пусть Джек наколдует, и покончим с этим. Блин, – он вышел из гостиной и прошел к входной двери.

– Ты идешь с ним? – спросил Дастин у моего брата.

Джек кивнул.

– Да. Доджер, ты можешь пойти со мной в больницу?

Я впервые заметила, каким подавленным был Доджер. Его эмоции близились к печали, которую я не хотела ощущать. Я повернулась к Дастину и заметила, что ему стало лучше физически и эмоционально. Он был румяным. Он казался здоровым и живым, в отличие от того, каким был много дней, пока игнорировал меня.

Мой брат и Доджер ушли, Дастин посмотрел на меня.

– Что? – сказал он.

– Почему ты такой счастливый?

Дастин улыбнулся.

– Мне нельзя быть счастливым?

– Не когда твой отец в больнице.

Дастин пожал плечами.

– Я радуюсь не от этого.

Я отмахнулась и прошла на кухню. В буфете было полно еды, и я взяла пачку хлопьев и принялась искать миску. Финли села за стойкой и смотрела на меня.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Хлопья, – сказала я.

– О, точно, – кивнула она, делая вид, что понимает. Она повернулась к Дастину, прислонившемуся к стене рядом. – Ты тоже умеешь делать хлопья?

– Ага, – сказал Дастин. – Я познал искусство приготовления хлопьев, даже могу сделать опасные «Хлопья в глазури и с бананом».

Глаза Финли расширились.

– Ого, – пробормотала она. – Звучит сложно, – она растерялась. Наверное, надеялась, что справится с этим.

Я закатила глаза.

– Хватит пугать ее.

– Что? – Дастин просиял. Мое сердце замерло от этого, я выронила миску. Она разбилась об пол.

Дастин поспешил ко мне. Он задавал вопросы, но я была в тумане, ничего не понимала из его слов. Он склонился, собрал осколки стекла, все еще быстро говоря. Я не ощущала его тревогу, пока размышляла.

Его улыбка напомнила мне Иста, и не из–за внешнего сходства. Улыбка была противоположной. Я стала вспоминать все про Иста.

Дастин замер. Он опустил стекло на стойку, глядя на меня.

– Ист? – он повторил мысли из моей головы.

Я смотрела на стойку за ним и пыталась говорить, но ничего не получалось. Я могла думать лишь о нем в лесу, о том, как он шел, как говорил, о его манерах.

Дастин прижал щеки к моим щекам.

– Аманда, Аманда, посмотри на меня. Давай, милая, посмотри.

Я глядела на Дастина секунду, глаза жгло. Чувство было сильным, и я пыталась подавить слезы.

– Я хотела рассказать, но тут творилось безумие...

– Я тебе верю, – выдохнул Дастин. Он вытер слезу с моей щеки. – Не пугай меня так, – он покачал головой и продолжил собирать стекло.

Мои ноги будто приклеились к полу.

– Ты не расстроен?

Дастин посмотрел на меня.

– А должен быть?

– Он – часть Величия, – сказала я. – Ты должен злиться. Почему он был здесь? Он знает о Хамптонах? Разве ты о таком не подумал?

– Конечно, – он бросил осколки в урну и прислонился к стойке. – Но сейчас я не могу о таком думать.

– Почему?

Он посмотрел на пол и покачал головой.

– Что происходит? – я почти кричала.

– Моя голова в другом месте, Аманда, – ответил он. – И то, что ты считаешь меня и Иста противоположностями, радует меня, – он развернулся и вымыл руки под краном. – Я рад, что он тебе не нравится.

В моем животе возникло странное чувство. Я не знала, что думать об этом.

– Я хочу, чтобы ты закрыл мой разум, – твердо сказала я, приходя в себя.

Дастин выключил воду, я ощутила его обиду.

– Сейчас?

– Сейчас, – сказала ему я. – Прости, но неправильно, если ты будешь читать мой разум.

Дастин кивнул.

– Ладно, – буркнул он, вытирая руки. Он повернулся ко мне.

Я взглянула на Финли, внимательно наблюдающей за нашим разговором. Почему ее так интересовали мои отношения с Дастином?

Я старалась игнорировать это, руки Дастина легли на мои виски, а мои – на его. Мы глубоко вдохнули, закрыли глаза и сосредоточились на строительстве стены в моей голове.

Как обычно, появилось воспоминание. Стало видно кабинет мистера Хамптона, и я поняла, что это воспоминание Дастина. Дастин, Финли и Джек сидели на диване мистера Дастина. На коленях Финли лежала древняя книга.

Она открыла определенную страницу.

Дастин пытался вырваться из воспоминания, а потом я увидела слова на странице, и он перестал бороться. Это он от меня не скрывал.

Величие

Новые существа

Чтобы уничтожить борцов, эти сверхъестественные существа обладают величием, что может сравниться с высшей силой. Пятеро против пятерых, и пятый приведет к успеху. Обе стороны пройдут жестокую проверку. Первого будут звать Матвей, второго – Марк, третьего – Лука, а четвертого – Иоанн. А против Запада прибудет Восток, и имя ему Питер.

Джек перестал читать.

– Имена только мне показались знакомыми?

– Это имена четырех библейских евангелистов, – сказал Дастин с отвращением.

Джек уткнулся лицом в свои руки.

– Маратака просто га...

Финли хлопнула в ладоши.

– Ладно, – вмешалась она. – Не нужно при мне сквернословить. А еще... – она стала листать книгу.

Джек смотрел на нее, словно она явилась из космоса.

– Как можно не уметь пользоваться соломинкой, но знать бранные слова?

– Вини людей, – сказала Финли без интереса. – Они меня растили.

Джек покачал головой и пробормотал:

– Невероятно.

Меня поражало, что Маратака снова использовал против нас святое, как в прошлый раз, когда спрятал моих родителей в церкви. Он словно знал, что вера и священные предметы не могли ему навредить, так что использовал имена, чтобы посмеяться на... Религией? Нами? Я не знала. Но мне от этого было плохо.

– Почему Хамптоны не увидели эту запись раньше? – спросил Дастин у Финли.

– Совет добавляет части в книгу пророчеств, когда вам нужно их видеть, – ответила Финли. – Все дело в порядке вещей. Если что–то случится раньше времени, это нарушит баланс ваших жизней. Последствия будут. Совет знает об этом.

Джек кивнул.

– Как если бы кто–то из будущего пришел в настоящее и рассказал о событиях. Это изменит будущее, так что это просто не должно произойти.

Финли разглядывала его.

– Откуда ты знаешь это? Тревор сказал, что ты не смотришь фильмы, не слушаешь музыку и не делаешь ничего такого.