— Пожалуйста, отпустите меня. Я не причинила вам никакого вреда. Мне нужно попасть в деревню, пока еще не слишком поздно.

— В деревню? В какую деревню?

— Ну как же… — Она подняла на него глаза, и ее брови изумленно сдвинулись. — Здесь же деревня. Из поля я видела огоньки…

— Никакая это не деревня. Это вилла Стеллас. Мой дом. Я же вам говорил, что это все частные владения. Кроме Кальтии, в радиусе двадцати километров никакой другой деревни здесь нет.

От огорчения Пру не могла вымолвить ни слова. Возвращаться в Кальтию — сама мысль об этом ее пугала; и потом, она слишком хорошо знала, как тяжело в это время года найти свободную комнату. Но раз никакой деревни впереди нет…

— Теперь вы, наверное, понимаете мое любопытство, — негромко заметил пленивший ее незнакомец. — Вы отправляетесь из Кальтии, забредаете в такую даль, а теперь говорите, что не собираетесь возвращаться в свой отель. Одна и без защиты в столь поздний час? Нет, так дело не пойдет.

— Я… я отправляюсь к себе домой, в Англию. — Это, по крайней мере, была чистая правда: — Я работала в Кальтии, но… но решила, что с меня довольно. Сегодня я действительно не собираюсь туда возвращаться. Но мне нужно где-то переночевать — ведь уже очень поздно. Если вы отпустите меня, я вернусь на дорогу и больше вас не побеспокою.

— И куда же вы пойдете?

Пру запнулась. Она не имела ни малейшего представления о том, куда направляется, — лишь бы уйти подальше от Деметриу Анессиса. Но как объяснить это свалившемуся ей на голову своенравному землевладельцу?

— Я… я точно не знаю. Что-нибудь отыщу. Какой-нибудь домик или небольшую гостиницу, где для меня найдется постель.

— Чтобы прийти куда-нибудь, вам придется идти очень и очень далеко — гораздо дальше, чем даже обратно в Кальтию. Вы останетесь на вилле.

Незнакомец бросил взгляд туда, где едва виднелся в темноте ее старенький чемодан.

— Мне кажется, здесь кроется какая-то тайна. И я хочу добраться до самой ее сути.

— Суть ее, как вы выражаетесь, вас совершенно не касается, — резко возразила Пру, которой гнев придал смелости. — Я не собираюсь рассказывать вам то, что не считаю нужным. Послушайте, я ведь уже извинилась за невольное вторжение и готова уйти — если только вы меня отпустите.

Пру бросила выразительный взгляд на его руку, по-прежнему сжимавшую ее предплечье.

— Боюсь, это все же невозможно. Идемте со мной. Моя экономка вас накормит — думаю, после такой прогулки от еды вы не откажетесь, — и тогда мы сможем поговорить.

— Нет — правда, я уверена, что вы хотите мне помочь, но…

Незнакомец не обращал на протесты Пру никакого внимания. По-прежнему не выпуская ее руки, он поднял с земли ее чемодан и повел Пру по каменистой дорожке, по обеим сторонам которой цвели огромные белые магнолии. В темноте мало что можно было разглядеть, и Пру различала лишь, что дорога, круто спускавшаяся вниз, извивается меж указующими вверх перстами кипарисов. Они миновали один особенно крутой поворот, и вдруг перед ними возник дом. С дороги Пру действительно решила, что это огоньки какой-то деревни. Теперь же она замерла в изумлении, увидев сияние комнат и великолепно спроектированные террасы.

— Ч-что это?

— Мой дом — вилла Стеллас.

— Но…

— Не стоит так волноваться. — Незнакомец с улыбкой взглянул на нее. — Здесь о вас позаботятся. В доме несколько гостей и потрясающая экономка — не говоря уже о временно проживающей здесь тетушке.

— Послушайте, пожалуйста… — Пру попыталась остановиться, но он слишком крепко сжимал ее руку. — Это совершенно невозможно. Разве вы не понимаете? Дальше я не пойду…

— Вы будете делать то, что я вам говорю, — не терпящим возражений тоном сказал незнакомец. — Я понимаю: вы не хотите, чтобы сегодня вечером я навязывал вам своих гостей. Вы устали, и у вас явно был нелегкий день. Но мне необходимо объяснение, и я твердо намерен его получить: Я предлагаю вам приют на ночь, так что с вашей стороны будет благоразумней позабыть все возражения, которые вы еще собираетесь представить.

Увидев на ее лице неуверенное выражение, незнакомец поспешил воспользоваться временным преимуществом.

— Уверяю вас, вам нечего тревожиться, — нетерпеливо сказал он. — Мы пройдем в мой кабинет, и там нас никто не побеспокоит.

— Но я не могу… Поймите…

Не обращая ни малейшего внимания на ее сбивчивые протесты, незнакомец все так же твердо подвел ее к боковой стене дома. Тяжелая резная дверь из кедра была приоткрыта. Он распахнул ее и жестом пригласил Пру внутрь. Прямо напротив этой была другая дверь, которую он открыл ключом, висевшим на тяжелой связке.

— Вот мое убежище, — негромко сказал он. — Я запираю его по нескольким причинам — в том числе и для защиты от непрошеных гостей.

Незнакомец пропустил Пру вперед, и она вошла в комнату, гадая, что ей предстоит увидеть. Он щелкнул выключателем, и у Пру захватило дух, когда огромная комната озарилась светом. Незнакомец назвал ее кабинетом, и она, без сомнения, выполняла эту функцию. В оконной нише стоял широкий, украшенный великолепной резьбой письменный стол, а в дальнем углу, спрятанный так, что его почти не было заметно, виднелся современный электронный редактор с компьютерным терминалом. Вот, пожалуй, и все, что имело здесь чисто прикладное значение.

Посредине комнаты на натертом до блеска полу лежал роскошный персидский ковер, а вдоль стен выстроились статуи, в каждой из которых легко можно было узнать шедевр греческой скульптуры. В алькове цвета павлиньего крыла внимание Пру привлекла мраморная статуэтка воина на колеснице высотой не больше полуметра. Движение и грация навечно были запечатлены в камне рукой мастера. Проследив за взглядом Пру, незнакомец улыбнулся.

— У вас превосходный вкус. Возница великолепен, не так ли? Признаюсь, это моя любимая скульптура, хотя и не гвоздь коллекции. В денежном выражении ничто не сравнится с…

Подойдя к тому, что Пру сперва приняла за буфет, незнакомец щелкнул выключателем. Мягкий свет за стеклянными дверцами заиграл на стоявшем внутри золотом блюде.

— Какое чудо!

Пру недоумевала, с чего это он вдруг столь подробно знакомит ее со своими сокровищами. Его темные глаза пристально следили за ее реакцией. Незнакомец смотрел на Пру странным, оценивающим взглядом.

— Вы согласны? Как вы думаете, сколько оно может стоить?

— Не имею ни малейшего понятия! Наверное, невообразимо дорого…

— Но вы не догадываетесь, почему я вдруг решил, что вам это интересно, правда? — закончил он за нее. — В обычной ситуации мне это действительно не пришло бы в голову. Но пока я не узнаю, с какой целью вы бродили вокруг музейных зданий, мне кажется, моя осторожность вполне оправданна. Вы так не думаете?

Щеки Пру заалели от возмущения, и она решительно шагнула к двери.

— Я же сказала, что попала к вам случайно! Я понимаю, на что вы намекаете, но я не воровка! Если вы меня отпустите, я клянусь вам, что уйду и никогда вас больше не побеспокою.

Незнакомец моментально схватил ее за руку и почти втолкнул обратно в комнату.

— Ну-ну, не стоит обижаться! У меня нет ни малейшего намерения отпускать вас в столь поздний час, да еще в одиночестве. Сейчас придет Мария, и я позабочусь о том, чтобы вам приготовили комнату и принесли что-нибудь поесть. А пока, может быть, хотите немного освежиться? Здесь есть ванная….

Пру показалось, что она успешно выдержала какой-то экзамен: о драгоценностях в буфете незнакомец больше не заговаривал. Вместо этого он перенес ее потертый чемодан к двери, которую открыл настежь.

— Здесь вы найдете все, что вам нужно.

Она молча кивнула и вошла в ванную, закрыв за собой дверь. Среди роскоши, царившей в кабинете ее загадочного покровителя, Пру застеснялась своих взъерошенных светлых волос и запылившегося, помятого зеленого ситцевого платья. Вглядываясь в свое отражение в зеркале над умывальником из зеленого оникса, она мучительно размышляла, есть ли у нее в чемодане что-то, что хоть отдаленно подходило бы к столь великолепной обстановке. Но вода была теплой, полотенца — мягкими и пушистыми, и Пру с наслаждением принялась смывать пыль с рук и лица. Теперь, когда чемодан был под рукой, ей не составило труда отыскать щетку и причесать свои льняные волосы с серебристым отливом. Вот только платье на смену было у нее всего одно.