Поиск
С картины
Шла женщина неторопливо,
Шла в сантиметре от штыка.
Была высока и красива,
В одежи рваной, без платка.
Дождь отшумел, луга дымились.
Сияла за рекой лазурь.
А тучи низко проносились
И рвались в клочья в русле бурь.
Внезапно женщина очнулась.
Она умела жить, любить.
«Мы были счастливы, ведь правда?
Всю ночь я думала о нас.
И я была бы очень рада
Помочь тебе в твой смертный час!» —
И, глядя в небо, улыбнулась:
Жить!
Раздался залп — не за три шага —
Издалека, за сотню лет.
В провалах узкого оврага,
Как снег, струился яркий свет.
Весеннее
Сначала голые деревья
Сплетеньем веток в синеве
Просили нашего доверья
Прозрачно выситься в листве.
Их тени четкие чернели
В воде по лужам, что стекло.
Мои живые акварели
Иль мыслей светлое жилье?
И мы бежали в электрички.
Звала в деревни верба-весть.
Мы потеряли все привычки —
Читать и думать, спать и есть…
Науки выпали из жизни.
Дни полетели — это ты!
На красноватых ветках вишни
Цвели чудесные цветы.
В садах ли города, в лесах ли
Просторно в мире и светло.
Мы с головы до ног пропахли
Дождями, теплою землей!
Летом
Мы словно окунулись в озеро,
Где звук и свет приглушены,
И выплывал к нам с боку окунь,
Качались водоросли-сны.
Любила ранние ты утра.
Сначала ночь, затем светлей,
И речка вся из перламутра
Улыбкой радостной твоей.
Прохладно, чисто тучи плыли.
А мы в кругу берез и гор
Людей, как лоси, обходили
Вдоль дальних берегов озер.
А за равниной бесконечной,
Все дни покрытой белой мглой,
Мы видели наш город вечный,
Лилово-сине-голубой.
Модный плащ
Фигурка стройная в плаще!
Плащ крепко схвачен пояском.
Вы — словно в чешуе лещей —
Стучите смело каблучком.
Вы в нем надменны и юны,
Ваш шаг то медленен, то скор.
В плаще есть прелесть новизны,
Сияет серо-синий взор.
И пусть придумали не вы,
Но новый плащ так вам идет.
Плащ серо-синий — цвет Невы.
Плащ светло-шумный — словно дождь.
Века и океан
Когда я проснулся среди ночи,
Ты спала светло и тихо, как сирень.
А белые рассеянные лучи неба
Превращали ночь в сияющий день.
Казалось, ты спишь не дыша.
Отдельно от тебя твоя душа —
Сирень — дышала на столе.
А где-то на Земле…
Пока мы спим,
Быть может, у Филиппин
Или у белых берегов Японии
Перекатываются, перекатываются волны.
И женщина стоит. В слезах ее глаза.
Пустынны берег, небеса.
Века пройдут, пока веселый мальчуган
Найдет ее простые бусы и во рту
Их станет перекатывать, как океан
Ее жемчужную мечту.
На даче
Мы возвращались мокрым лесом,
Ночным и скользким, как карась.
Мы шли к далеким светлым рельсам,
И было все, как в первый раз.
И дождь струился непрестанно.
И небо плыло в облаках.
Все было поздно или рано,
Щемяще больно, как в веках.
Что тени, мы возникли дома.
Запив клубнику молоком,
По лесенке, столь нам знакомой,
Мы проскочили босиком.
Впотьмах протянешь руку: «Где ж ты?
Как хорошо придти с гостей!»
Мы скинем мокрые одежды
И ляжем голые в постель.
Заснешь ты скоро и спокойно.
Не сплю я, вижу светлый сон:
Тебя в лесу на горных склонах
И этой ночи небосклон.
В белую ночь
Все материальное притихло.
Роится сумрак, точно в нем
Проснулись души мотоциклов,
Синея призрачным огнем.
В такую ночь хочу к бездомным.
Постель банальна, дом не в дом.
В такую ночь легко влюбленным.
Проснись, пора! Идем! Идем!
Воде гранитные ступени
Не одолеть, не одолеть.
Ты сядешь, обхватив колени,
Теченье светлое смотреть.
Нам жить недолго — время быстро
Летит, летит! Зачем? Куда?
Нас бьет лицом о каждый выступ,
Бросает за борт, где вода.
Мгновенье. Нет. Что делать, люди?
Наш первый час — последний час.
Ведь все, что было, все, что будет,
Прошло без нас, пройдет без нас.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: