Поиск
Белые стихи весеннего вечера
Сколько на свете одиноких женщин
И девушек молодых, веселых,
Тех, что по двое, по трое
Спешат куда-то на танцы
Или в кино,
Ведь тоже безмерно одиноких,
Как одиноки мы в юности,
При первых исканиях любви.
Ночь — не покров.
В ночи мы, люди, все,
Как светляки, —
То наши мечты и желания,
Наши страсти и наши надежды,
Наши обиды, наше зло…
Подвижное скопление
Огоньков машин, семафоров, окон —
Тоже светляки наших стремлений…
В горе, в беде мы одиноки.
Когда мы одни — меньше,
А придут друзья — больше.
И в счастье мы одиноки,
Ибо мы, люди, не сообщающиеся сосуды,
А у каждого счастье свое,
И боль — счастье, и даже разлука…
А если кто из нас одарен талантом
И знакомо ему вдохновение,
Всех счастливее он
И всех несчастней, ибо
Творчество — это
Самое глубокое одиночество.
Одиночество — это не круг,
Который не разомкнуть.
Одиночество — это шар,
Шар земной, что летит
В пустынной бездне звезд.
Но, может быть, и то,
Что я один одинок на свете:
Я иду под вечер по улицам города,
Неприметный, чуждый как будто всем.
Но и ко мне обращены глаза
Милых в одиночестве своем женщин
И девушек молодых, статных,
Но я пройду мимо, зная
Одиночество первых слов и свиданий,
Счастья любви и верности.
Мне дороже мой путь детской свободы.
И если я и воспел одиночество нынче,
То хотел лишь развеять печаль
И наполнить сердца светлой грустью
Любви и надежд.
Марка с «Березовой рощей» Левитана
Марку с березами, светлую грезу,
Со штемпелем черным, верно, не жаль,
Мальчик приклеил шутя на березу,
И словно открылась лесная даль.
Взрослым придумать такое трудно,
А мальчик сказал: «Попробуем». Что ж!
С маркой береза смотрелась чудно —
Как множество в мире березовых рощ.
Что же случилось? Словно умытый и чистый
Весенним при солнце дождем,
Город сиял, свежий, лучистый,
Художника новым счастливым сном!
* * *
И что хочу понять я вновь:
Что счастье? Что любовь?
Тот сладкий миг и тесный,
Порою, как в ненастье,
Миг гадкий и нечестный, —
Ужели это счастье?!
То знают ведь и звери.
Нет, я хочу любить и верить.
Любовь моя чудесней, —
И в одиночестве моем,
Как мы с тобой двоем,
Она в душе моей — как песня!
На сцене
Цыганка пела и плясала,
На яркий свет сойдя из тьмы.
Она, нам мнилось, что-то знала,
Что знать хотим давно и мы.
Я вспомнил сладостные грезы
Тех лет, когда всё — явь и сон,
И знойный запах дикой розы,
И цвет летящий — махаон.
Цыганка пела и плясала
В цветастом платье и — боса.
Серьезно, как дитя, играла…
Дика, умна ее краса.
Молчит — немая дочь природы,
Идет — уж танец и мечта,
Поет — из тьмы веков народы
Взывают к нам, раскрыв уста.
И к ней прислушивался Пушкин,
И Блок печально подпевал,
И я стоял там, на опушке,
Где табор шумно ей внимал.
Цыганка пела и плясала,
Как ночь в звездах, ярка, темна.
Не тайну судеб разгадала,
Но песен тайну — как весна!
Если нет тайны
На утро на деревьях иней.
И солнце стынет в синеве.
В саду, как в сказке зимней,
И пар дымится на Неве.
И я вздохну в тяжелой думе,
Хотя меня преследует не страх:
Мой друг лукавый рано умер,
В земле его заиндевелый прах.
Как холодом объят мой город!
Ученый и повеса, серьезен и удал,
Он говорил: «Умрем еще нескоро!» —
И в смерти тайны не видал.
Но если тайны нет, то это ужас?
И тайны нет в любви, всего лишь секс?
Нет тайны в творчестве?! Какая стужа!
Всю Землю покрывает белый саван — снег.
Весна открывает дали
Как небо серо здесь, над нами,
А там, за серыми лесами,
Я вижу розовую синь,
И всё звенит там: дзинь-дзинь-дзинь!
Там тонкоствольные березки
Так стройно тянут ножки, —
Сказать точнее не могу, —
Как балерины на снегу!
Там люди в городах и селах —
Движенье, смех веселый!
Я вижу жизни торжество,
Иль это музы волшебство?
То утро над Россией всею,
То ледоход по Енисею,
То снегопад на Ангаре,
То зелень юга на заре!
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: