- Интересно, в чем? - рассмеялась Софья непринужденно и весело, как вообще она держалась со всеми.

- Нет? - Семен Семенович внимательно посмотрел на девушку, словно ожидая от нее признаний.

- Что вас беспокоит, Семен? - спросила Софья с легким удивлением, и этот «Семен», без привычного для него отчества, совершенно сразил его.

Он взял ее за руку:

- Нам вроде запрещают встречаться?

- Запрещают встречаться? - с недоумением пожала плечами Софья. - Какие это встречи!

- Я не знаю, как для вас, - Семен Семенович даже обиделся, - но для меня, Соня, наши встречи...

- Не волнуйтесь, нас ни в чем не подозревают.

- Это грустно, - опечалился Семен Семенович.

- И никто не запрещает нам встречаться, - шутя добавила Софья.

- Вот это прекрасно!

Софья-то думала, что все будет, как прежде: увидятся изредка у Анны, поговорят, погуляют, и все. Но Семен Семенович увлекся девушкой не на шутку. Жену свою он по-своему любил и ценил. В Юле была подлинная жизнь. Он нарочно не хотел жениться на какой-нибудь эмансипированной особе из своего окружения. Юля серьезно приняла обязанности жены и хозяйки, и не вообще по отношению к мужу, а именно к тому, что муж ее - молодой, многообещающий ученый. Родители Семена устроили им двухкомнатную квартиру с мебелью, так что ничто не препятствовало молоденькой Юле сразу войти в роль жены и хозяйки. Она терпеливо выстаивала любые очереди, и Сеня имел все, чего его душа пожелает, и одет был так, как не одеваются обыкновенно молодые научные работники, пока не «остепенятся». Юля закончила курсы машинописи только для того, чтобы хорошо печатать рукописи своего мужа. И все шло прекрасно, как в сказке, пока Сеня не защитился. Юля уже думала о новых статьях, о работе над докторской, а он стал все чаще выпивать, и не просто ради веселья, как прежде, а так - словно у него какое горе.

- Что случилось? - спрашивала Юля с беспокойством не за себя, а за него.

- А, пустяки, - бросал он небрежно. - Встретил...

- Одного встретил, другого проводил, у третьего жена родила... Все ничего, только ты напиваешься...

- Разве?

- Конечно. А дело стоит! - уже и вовсе вскипала Юля. - Ты так и не закончил в срок - тому два года - обещанную статью...

Всего обиднее казалось, что она вмешивается в дела, будто что понимает.

- Меньше бы детективами увлекался!

После «вчерашнего», чтобы прийти в форму, Семен Семенович читал романы.

Он, видимо, сознавал, что не скоро наберется сил и знаний для следующего крупного шага вперед, а Юля ждала от него быстрых успехов. Она верила в него, тогда как он, может быть, растерял эту веру. Между тем он никогда еще не чувствовал в себе столько молодой силы и никогда не выглядел столь молодо-солидно, - мужчина в самом соку, как выразилась как-то Тамара Осиповна. Хотелось жить! Хотелось еще и счастья! И о том говорили женские взгляды, которые он частенько ловил на себе.

- Как у вас там мои? - спросил Семен Семенович, взглянув на часы.

- Чудесно! - отвечал Владимир.

Семен Семенович поглядел на собеседника.

- Мы кого-то ждем?

- Да.

- Я тоже.

- Понятно.

Семен Семенович почувствовал беспокойство и смущение.

- Знаешь, - сказал он, - я не уверен, что хочу пережениться... Такая попалась, не хочу упустить...

Владимир Мостепанов выпрямился и посмотрел спокойно вокруг - с чувством превосходства, которое вообще было присуще ему во всяком движении, шаге, жесте, в выражении лица, улыбке.

- Не исповедуйтесь передо мной, - сказал он, - чтобы потом не пожалеть.

В это время Софья широким и плавным шагом балерины, одетая уже по-весеннему, в легком пальто из модного темно-синего вельвета, появилась у машины Семена Семеновича. Увидев обоих своих кавалеров у перил канала, она метнулась к ним, не зная, что они знакомы, желая их свести, заранее предвкушая эффект.

- Семен! - Семен Семенович поспешил поцеловать ее, а она уже потянулась к Мостепанову: - Здравствуй, Володя! Знакомьтесь, друзья мои!

- А мы знакомы, э, - протянул Семен Семенович. - Но откуда ты его знаешь?

- Почему мне его не знать?

- Видишь ли, - зашептал Семен Семенович, - он живет в одной квартире с Верой Федоровной... той самой, что подходила к тебе...

- Родственница твоей жены? Стало быть, и твою жену он знает?

- Прекрасно знает.

- Володя?

- С кем у тебя сегодня свидание, реши, пожалуйста...

- Ни с кем из вас, - вспылила Софья.

- Может, ты ждешь третьего? - Владимир говорил ужасные вещи, но таким тоном - не сердитым и не шутливым, а скорее с одобрением и похвалой, - что Софья смотрела на него с удивлением.

- А если жду?

- Подождем и мы. Как вы, Семен Семенович? Жена и сын ваши устроены, спешить вам некуда.

Семен Семенович, оскорбившись за Соню, теперь уже и вовсе обозлился.

- Ты что, пришел сюда над нами смеяться? - ринулся он, повышая голос. Люди на Невском, стоявшие здесь, у Дома книги, стали оглядываться. Софья потянула Мостепанова за руку...

...Семен Семенович вернулся к своей машине. Софья уходила, не оглядываясь. Она играла им, она смеялась, как девчонка, кокетка... А ведь готова была уступить, это он не спешил, оберегая ее невинность, которой, может, давно уже нет.

Семен Семенович едва вошел в квартиру, как взялся за телефон.

- Вера Федоровна! У меня к вам один вопрос... Это вы подговорили вашего соседа... указали на... девушку... кассиршу...

- Ну хватит! Всё! - услышал Семен Семенович голос своей жены, да не по телефону, а рядом с собой.

Юля стояла перед ним при полном параде, в полном блеске своей еще по-настоящему свежей красоты и вместе с тем чем-то бесконечно смущенная.

Она была смущена и даже сильно раздосадована, когда ее нелепая мысль отомстить мужу за причиненные страдания вдруг претворилась в поступок, стыдный, конечно, сладкий, уже поэтому особенно позорный, и она устыдилась за самое себя и перед Мостепановым, а в общем, рассердилась на мужа, который, собственно, и устроил весь этот сыр-бор.

- Здравствуй, Юля! Здравствуй! Я не знал, что ты дома. Мне что-то нехорошо. А малыш? - И он, уж верно машинально, подошел к жене поцеловать ее.

Юля уклонилась, но не в гневе, а скорее в странном для него смущении.

- Сеня! - заговорила она, складывая руки - ладонь к ладони - перед собой. - Ты опошлился, Сеня, ты ожирел не только телом, но и душой. Это гадко.

Она словно ударила его этими словами.

- Так нельзя больше жить!

- О господи! - забегал по квартире Семен Семенович. - Неужели жизнь прошла? И помечтать о счастье уже невозможно?

- О каком счастье, Сеня? - в полном смущении вдруг вся раскраснелась Юля. - Какой вздор! Сеня! Пора взяться за работу, большую, серьезную, иначе все наши желания и мечты - это всего лишь себялюбивый обман... Иначе восторжествует пошлость...

- Юля! - Семен Семенович опешил. - Откуда ты набралась таких мыслей?

- Разве не ты говорил мне это? Может быть, я наслушалась Владимира, - улыбнулась, краснея, Юля.

- Мостепанова? - удивленно переспросил Семен Семенович. - Всюду этот Мостепанов! Едва я познакомился с тобой - ты заговорила о Мостепанове, молодом соседе Веры Федоровны. Он такой, он то... А потом - я помню! - он был приглашен на нашу свадьбу, только не изволил прийти... А потом - я помню! - как тебе хотелось подкатить на нашей новенькой машине к Вере Федоровне и непременно чтоб дома был Мостепанов! Выясняла по телефону. Как поживает сосед? Не женился ли Мостепанов? И Федю ты хотела назвать Владимиром? Да не было ли у вас там чего? Ну, хорошо, он сосед Веры Федоровны. Я увлекаюсь молоденькой девушкой, и не на шутку! Здесь нет пошлости, уверяю тебя! И тут как тут Мостепанов! Как на часах, черт бы его побрал!

Юля залилась своим незлобивым смехом.

- Он холост, он молод, у него прекрасный рост и простодушный характер. Нет, сколько ему лет? Почему, когда мы прошли уже половину жизни, он все еще молод и только мечтает, кем ему быть? Владимир Мостепанов! - Декламация увлекла Семена Семновича, как веселая шутка, а Юля все заливалась неудержимым смехом, пока не расплакалась, и в изнеможении не опустилась на пол, правда, покрытый чудесным ковром.