– Привет, Лори, – она кивает в ответ. – Этот цвет тебе очень идет, – говорю я Софи.

– Это мой любимый цвет.

– Мой тоже, – улыбаюсь.

– Шампанское? – спрашивает официантка, когда проходит мимо. Обычно я не пью, но мне нужно что-нибудь для успокоения нервов.

– Уверена, что можешь рисковать, находясь рядом с жидкостями в таком прекрасном платье? – задаю вопрос Софии. – Сначала вино, потом кофе.

Она смеется.

– Один мудрый человек однажды посоветовал мне рискнуть, или я упущу шанс.

– Выпьем за это, – поднимаю свой бокал, и мы выпиваем. – Я рад, что вы обе смогли прийти. Вы будете участвовать в торгах сегодня вечером?

Пожалуйста, скажи нет, пожалуйста, скажи нет, пожалуйста, скажи нет.

– На самом деле, – София прочищает горло, – я буду выставляться на аукционе.

Мое сердце обливается кровью.

– Почему? – это единственное, что я умудряюсь выдать.

– Хочу тебе помочь.

– Ты не обязана это делать.

– Я хочу. Ты работаешь с замечательными благотворительными организациями.

И что, чёрт возьми, я должен на это сказать? Забудь о благотворительности и пойдем ко мне домой?

– Ты права. Просто думал, что в этом году места были полностью заняты.

– Тогда хорошо, что я знакома с нужными людьми, – она подмигивает мне

– С кем? – уволю их всех. И будто недостаточно новости о том, что София выставила себя на аукцион, замечаю, что к нам пробирается Эмили. Я мысленно представляю, как она разворачивается или ее кто-то перехватывает, но, естественно, этого не происходит. Она идет прямо на нас, самодовольно ухмыляясь. Я пытаюсь не дёргаться, когда она берёт меня за пальцы.

– Ты не собираешься познакомить нас, милый? – задаёт вопрос Эмили.

Минута молчания, когда я смотрю на Софию, а она смотрит на наши переплетенные пальцы.

– Эмили, это София, – представляю их сквозь стиснутые зубы. – София, это Эмили.

– Его жена, – добавляет она. София выглядит так, будто хочет быть где угодно, только не здесь. Так же чувствую себя и я. – Мы не встречались раньше? – спрашивает. – Вы выглядите знакомо.

– Нет, – прямо отвечает София.

– Вы уверены? – Эмили склоняет голову на бок.

– Да, я уверена.

– Откуда Вы знаете моего мужа?

– Извините, мы отойдём на минутку, – бросаю Софии извиняющийся взгляд, прежде чем увести Эмили, стараясь держать фальшивую улыбку на своём лице. – Что за допрос? – спрашиваю её.

– Она красивая, – это всё, что она выдаёт. – Согласен?

– Пожалуйста, давай не будем делать ситуацию ещё более неловкой, чем она есть.

– Не думала, что такие в твоём вкусе, но, по-видимому, ошибалась. Интересно.

– Что? – вздыхаю.

– Интересно, ты, кажется, тоже в её вкусе.

– Эмили, пожалуйста.

– Пожалуйста, что?

Пожалуйста, не испорти всё для меня.

– Давай просто как можно чаще держаться подальше друг от друга и покончим с этим вечером, хорошо?

Она встречается взглядом с группой на сцене и кивает певцу.

– Жаль, что ты не упомянул об этом раньше.

– Дамы и господа, – певец стучит в микрофон. – Добро пожаловать на четвертый ежегодный благотворительный вечерний аукцион, организованный «Хантер Хотелс». Чтобы начать наш вечер, могу я прошу мистера и миссис Хантер пройти на танцевальную площадку.

Сотни голов оборачиваются на нас, но меня волнует только одна.

– Что ты делаешь? – шепчу, когда она берёт меня за руку и ведет на танцпол.

– Я просто подумала, что это будет мило, как в старые добрые времена.

– Сегодняшний вечер посвящается поиску любви, – объявляет певец, когда начинает играть наша свадебная песня. – Я хотел бы поблагодарить мистера и миссис Хантер за помощь, а также за то, что они являются ярким примером, как сохранить такую любовь в живых. Эта песня для Вас. – Эмили начинает раскачиваться. Я ощущаю себя в ловушке, как в плохом сне. Мои глаза находят Софию. Она быстро отворачивается и допивает оставшееся шампанское.

– В старые добрые времена? – уточняю с поднятыми бровями.

– Да. Мы были счастливы, помнишь?

Помню. Но также помню, как она уничтожила моё доверие, а без него у нас ничего не осталось, даже дружбы. В следующий раз, когда смотрю на Софию, она уходит. Мне безумно хочется пойти и отыскать её, но Эмили нежно сжимает мою руку, напоминая мне обо людях, наблюдающих за нами.

– Что бы ни произошло в конце, – говорит она, – надеюсь, что мы останемся цивилизованными. Я всего лишь хочу, чтобы мы оба получили то, что заслуживаем.

До конца песни мы больше не сказали друг другу ни слова. Песни, которая сейчас наполняет меня грустью, сожалением и тоской по счастливому времени. Счастливому мне. Такое чувство, что я вернулся к точке отсчета, и когда песня подходит к концу, все хлопают и ликуют, не обращая внимания на то, что это конец нашего брака.

Сама не понимаю, почему так злюсь. Может, потому, что не ожидала увидеть Эмили сегодня. Она могла бы предупредить, что тоже будет здесь, когда предлагала мне прийти. Или, может быть, потому, что она вела себя так, будто собиралась здесь и сейчас меня разоблачить. Чем скорее я отсюда уйду, тем лучше.

Дверь открывается, и появляется Лори.

– Я надеюсь, что ты не собиралась кинуть меня снова. Ты же знаешь, как я волновалась в прошлый раз.

– Конечно, нет. Там слишком жарко, вот и всё.

– Никто не знает о разводе, помнишь? – она нагибается ко мне. – Ему приходится притворяться ее парой. Это было просто представление.

– О чём ты?

– Ой, да ладно. Я видела выражение твоего лица, когда они начали танцевать.

– Плохо уже то, – пожимаю плечами, – что вынуждена ловить его. Нет необходимости смотреть, как они танцуют под какую-то смехотворно слащавую песню о любви.

– Неудивительно, что она не хочет никому рассказывать о расставании. Со стороны они выглядят идеальной парой. Как думаешь, Эмили это сделала, чтобы поставить тебя на место?

– Она, вероятно, думала, что это забавно. Или так, или она пыталась меня разоблачить.

– Не вижу, какой для неё в этом смысл.

– Вопрос власти. Пыталась показать мне, кто здесь главный.

– Интересно, почему Мейсон не настоял на том, чтобы поведать людям правду.

– Сказал, что даёт Эмили время.

– Знаю. Просто не понимаю, почему он ей помогает. Они расстались три месяца назад. Думаю, времени более чем достаточно.

– Это работает в мою пользу, – пожимаю плечами, – у меня больше свободы, если общественность считает, что они всё ещё вместе. Как только журналисты узнают, что они разошлись, всё внимание будет направлено на него. Они будут ждать новостей. То, что происходило со СМИ на днях, было просто отвратительно.

Дверь снова открывается, и появляется Эмили.

– Я плачу тебе не за то, чтобы ты торчала снаружи.

– Ну, я же не могу соблазнять его, пока он танцует с тобой, правда?

– Туше, – она усмехается. – Ты была удивлена, увидев меня.

– Так и есть. Не думала, что ты будешь здесь.

– Почему нет? Пресса здесь, а я жена Мейсона. Было бы странно, если бы меня здесь не было, – она переводит взгляд на Лори. – Я предполагаю, что вы напарницы?

– Лучшие подруги. Сказала бы, что мне приятно познакомиться, но тогда бы солгала.

– Успокойтесь, мы все в одной команде, – она закатывает глаза.

– Мы? – уточняю у неё.

– Конечно.

– Тогда что ты пыталась там сделать? Мне не понравилось, что ты поставила меня в такое положение.

– Ой, да ладно. Я просто немного повеселилась.

– Получаешь удовольствие от того, что наняла меня для поимки мужа с поличным на измене? – хмурюсь. – Тебе это нравится? Потому что мне точно нет.

– Конечно, нет, но я не собираюсь сидеть дома и лить слезы шесть недель. Вы с Мейсоном выглядели такими серьезными. Я просто хотела поднять настроение.

– Нам не нужно, чтобы он начал что-то подозревать.